Легенды белой осени. В объятьях мрака (СИ) - Соот' - Страница 36

- Прекрасная Катрин, ваши глаза…

Не обращая внимания на его потуги, девушка прошла мимо и положила руку на стойку справа от меня. Арман развёл руками, делая вид, что сожалеет.

- Катрин, - повторил я. Благодаря Арману я, по крайней мере, узнал её имя.

- Ты так неожиданно исчез… А наша ночь была прекрасна, как…

Я проследил взглядом за тем, как Арман продвигается к камину, где сидел тот самый эльф в белом балахоне. Мой же ужин грозил накрыться. Впрочем… Я посмотрел на Катрин и улыбнулся. Не поем, так хоть перекушу.

- Здесь не лучшее место, чтобы это обсуждать.

Взяв её за руку, потянул девушку к выходу. Горячая венка на её запястье пульсировала под моими пальцами, заставляя дышать в такт ударам пульса. Мы оказались на улице.

- Риа,- выдохнула она, когда я прижал её к стене совсем рядом с выходом.

Я поймал её взгляд и через секунду зелёные глаза подёрнулись дымкой. Быстро, стараясь закончить раньше, чем кто-то пройдёт мимо, я впился зубами в её шею и сделал несколько глотков. Силы в ней оставалось совсем мало, но метод Армана работал исправно: трахнуть, выпить и трахнуть на дорожку ещё раз. Я усадил на землю неподвижное тело. Проверил, бьётся ли пульс на шее – всё было в порядке – распрямил спину и свистнул, призывая виверну. Арман наверняка будет злиться, что я смылся без предупреждения, но он вполне мог развлекаться до утра, а моё дело было сделано.

Вскочив в седло, я направил летуна к дому. Уже у ворот я почувствовал смесь запахов, которая не вязалась ни с чем в нашей усадьбе – дублёная кожа, пепел и что-то ещё… Смутное знакомое, но давно забытое. Я опустил руку на гарду меча и осторожно двинулся в сторону дворца, прислушиваясь к случайным звукам.

Распахнув дверь, я замер на пороге, пытаясь понять, что происходит. У дальней стены стоял парень лет двадцати пяти на вид. У него были рыжие чуть вьющиеся волосы, собранные в косу, едва достигавшую лопаток, и слегка курносое лицо. От парня пахло человеком. В руках он держал одну из безделушек, которые во множестве были расставлены повсюду в доме Армана, фарфоровую фигурку, изображавшую воина востока с полуобнажённым мечом. Он внимательно разглядывал что-то в этой фигурке, а Тару стоял рядом с ним, сложив на груди руки. Слуга ему явно не доверял, но выгонять из дома и не думал.

Едва я ступил на паркет, парень быстро и как-то хищно обернулся ко мне, хотя я был уверен, что ни единого звука не издал. Но при виде меня напряженное ожидание на его лице тут де сменилось открытой радостью.

- Господин Тариэль! – выдохнул он, а потом шагнул ко мне, но замер в полушаге, заметив, видимо, что я не двигаюсь. Ах, что б его, и Армана нету рядом, чтобы подсказать, кто это такой. – Господин Тариэль, - парень неловко улыбнулся и осторожно опустил статуэтку на какую-то полочку. – Вы не помните меня?

Он завёл руку за плечо, будто бы потягивался, а я крепче сжал эфес, приготовившись к нападению. И парень в самом деле достал оружие, скрывавшееся в его развалившейся теперь косе – острую стальную шпильку, усыпанную кораллами. Секунду я смотрел на украшение, не веря своим глазам.

- Шин, - губы мои невольно расплылись в улыбке.

Вот уж кого я не вспомнил ни разу за эти годы, хоть и стоило бы. Он-то уж точно не стал бы ни в чём меня упрекать. Ответить Шин не успел, потому что в глубине комнаты прозвучал сухой кашель. Я замер. Вряд ли по столь короткому звуку можно было бы опознать голос, если бы только этот голос не принадлежал ему. Медленно, опасаясь обмануться, я поднял глаза туда, где в дверном проёме стояла фигура, закутанная в чёрный плащ. От него пахло озоном и тем самым, знакомым, что я так и не смог определить. Теперь это были не фиалки – что-то куда более личное, всегда означавшее для меня его.

Я стоял как идиот и не знал, что могу сказать, чтобы не прогнать этот сон – пусть даже предназначенный не мне, и мне было плевать на Шина, снова растеряно улыбавшегося и смотревшего на меня глазами полными надежды.

- Я приехал поговорить, - голос бархатом коснулся сознания.

Захотелось закрыть глаза и утонуть в нём, как это было в самом начале, когда мы ещё не знали друг друга и не думали ни о чём.

- Армана нет, - я прокашлялся, потому что мой собственный голос показался мне чужим.

- Я знаю, - Данаг вышел на свет. – Я хотел… поговорить с тобой.

Я облизнул губы. Вопросов было море, но, проклятье, говорить я не хотел.

- Тару, - сказал Дан, - покажи Шину усадьбу. Ему будет интересно.

Тару поклонился, я заметил это боковым взглядом, потому что никто из нас так и не обернулся в его сторону. Слуга приглашающе взмахнул рукой, и Шин двинулся за ним на улицу. Не оборачиваясь, я прикрыл дверь, а в следующую секунду обнаружил себя прижатым к стене. Что-то звякнуло позади меня, и как в тумане я увидел осколки несчастной статуэтки. Спина уперлось в какое-то зеркало, которое через пару секунд лопнуло, рассыпая осколки, но это было неважно.

Холодные губы так плотно прижались к моим губам, что я едва успел впустить его глубже. Ухватился руками за плечи, стараясь не упасть, потому что он выпустил меня и рванул в стороны полы камзола, так что застёжки покатились по паркету. Я подался вперёд, прижимаясь к нему вплотную и тоже попытался содрать с него плащ. Ткань треснула, и ошмётки осели на пол, а я принялся пробираться дальше, так же не обращая внимания на рвущуюся под моими пальцами одежду, пока, наконец, наши тела нее соприкоснулись. Я с трудом освободился от его губ, только чтобы вжаться лицом в его волосы и вдохнуть его запах, неожиданно оказавшийся родным. Дан тяжело дышал, как будто сердце вампира может ускорить свой бег, как человеческое. Под бёдрами саднило – осколки толи стекла, толи фарфора впивались в тело сквозь штаны, но последнее о чём я мог бы попросить – чтобы он меня отпустил.

Я боялся заговорить, потому что понятия не имел, какие слова могут напомнить ему, что мы больше не вместе. И он заговорил первым. Не очень внятно и не очень длинно.

- Риа, - выдохнул он. Оторвал от себя мою голову и снова впился в меня губами. Я скользнул руками по его спине и опустил их ниже, сжимая ягодицы и заставляя его плотнее вжаться в меня. Вопросов не было. Только снова затрещала ткань, и стукнул о чёртов Арманов полированный столик чей-то сапог – кажется, мой.

Пальцы Дана ворвались в меня, заставляя выгнуться от боли и до крови впиться ногтями в его спину. Он всё видел, но не остановился ни на миг. И если бы остановился, я бы, наверное, его убил. Пальцы сменились плотью – неожиданно горячей. Он задвигался рывками, едва не разрывая меня на части, а я только сильнее прижимался к нему и глухо стонал, пытаясь спрятать лицо в его волосах.

- Риа, - шептал он, и мне казалось, что я сплю, потому что наша встреча снилась мне слишком много раз. Но боль была лучшим доказательством того, что всё происходит наяву.

Он наполнил меня, и я принялся в исступлении тереться о него, не смея попросить ни о чём, и теперь уже он прижимал меня сильнее и гладил по спине, целовал плечи, шею, виски, и всё, что попадалось на пути. Только залив семенем его голый живот я осмелел настолько, чтобы выдохнуть ему в шею:

- Дан…

А потом ещё долго сжимал его плечи, боясь отпустить, и прятал лицо у него в волосах, будто боялся, что он узнает меня и, узнав, прогонит. А он держал меня как пушинку, не говоря ни слова. И только спустя вечность в голове у меня прозвучало тихое:

«Прости. Я без тебя не могу».

Я чуть отстранился, заглядывая ему в глаза. Я безумно боялся встретить тот самый взгляд, но глаза Дана были просто грустными - как всегда. Я осторожно провёл пальцами по его волосам, пытаясь ощутить давно забытую шелковистую мягкость.

- Дан… - прошептал я, и мне показалось, что голос дрогнул. – Я тоже. Я люблю тебя. Прости.

========== Глава 23. Очень важная персона ==========

В итоге к утру, когда Тару проводил вымотанного прогулками Шина в отведенную ему комнату, я лежал на животе на своей кровати, а Дан по одному выбирал осколки из моей задницы. Возбуждение прошло, и я то и дело выл от боли, когда он по неосторожности загонял стекло еще глубже. Стыдно почему—то не было. Наверное, я уже не мог его стыдиться. Зато было странное ощущение сна. Будто всё это было не на самом деле, и Дан мог исчезнуть в любую минуту.