Испытание весной (СИ) - Кручко Алёна - Страница 43

— Да, скоро полгода, — ухватил граф самую, казалось бы, малозначимую фразу из всего монолога. — Мог ли я тогда подумать, какое чудо свалилось мне в руки.

Улыбка девушки стала совсем живой, граф невольно улыбнулся в ответ, и в этот миг в дверь постучали.

— Ларк, — в прерывистом вздохе Джегейль явственно слышалось недовольство. — Граф, я надеюсь, что вы меня поддержите.

— Давайте послушаем, что он скажет, — предложил граф. — Возможно, все окажется не так страшно.

Ларк сам не знал, что он скажет, увидев Джегейль, как объяснит ей происходящее. Отчего-то до сих пор, сосредоточившись на собственных спорах с дедом, он совсем не думал, что девушку тоже задевает сложившаяся ситуация. Что до нее вполне могли дойти неприятные слухи, а то и газеты, что она тоже может почувствовать себя загнанной в угол — а такой девушке это точно не понравится!

— Присаживайтесь, ваше высочество, — с прохладной вежливостью кивнула Джегейль. — Чаю?

— Да, пожалуйста. Холодно сегодня, — на самом деле день выдался на редкость теплым для ранней весны, но над морем, на высоте и впрямь оказалось холодно, а несколько глотков вина, выпитые второпях из фляжки Реннара, почти не согрели.

— Чай из Линда, согревающий, очень подходит для начала весны, — Джегейль аккуратно разлила душистый напиток. — За месяц у дядюшки Винса я привыкла к тирисским чаям и даже начала неплохо в них разбираться, но все равно скучаю по настоящему черному. Что поделать, этой привычке куда более месяца.

Ларк вдохнул ароматный пар, отпил глоток:

— Благодарю.

С каждым словом он все больше ощущал себя лишним здесь. Разговор шел по всем канонам светских визитов, вот только вряд ли Джегейль таким способом показывала, что справится с ролью королевы. О да, она справится, в этом Ларк не сомневался! Как не сомневался и в том, что сейчас она просто показывает ему свое неодобрение.

Нет, эту прохладную светскую вежливость нужно сломать сразу! Вернуться к былой искренности, даже если ему придется выслушать очень неприятные слова.

— Джегейль, в чем я провинился?

Девушка зло прищурилась:

— Сами не догадаетесь, ваше высочество?

— Догадываюсь, но хотелось бы услышать от тебя.

Пришлось подождать, пока она неторопливо откусит печенья, запьет чаем, доест печенье и снова, с явным удовольствием, медленно и со вкусом отопьет душистого напитка. Она мучила его, это было совершенно очевидно, и все же первые слова ударили слишком больно:

— С сегодняшнего дня, ваше высочество, я предпочту слышать от вас не «ты», а «вы». Не скажу, что я не давала вам повода для подобной фамильярности, но, очевидно, это было моей ошибкой.

Чай показался вдруг слишком горячим, даже в жар бросило.

— Как пожелаете, виконтесса. Итак, в чем же я имел несчастье провиниться?

Джегейль слегка пожала плечами: мол, если вы настаиваете, так что ж…

— Если помните, у нас с вами был разговор о том, что ваш дед хотел бы видеть нас парой. Смею надеяться, тогда я достаточно внятно объяснила свое отношение к этой идее. Более того, у меня осталось впечатление, что вы, ваше высочество, полностью разделяли мое мнение. Не так ли?

— Совершенно верно, виконтесса.

— Тем не менее, что происходит? Воспользовавшись совершенно невинным поводом, газеты начинают раздувать слухи о нашем романе. Простите, но я решительно не верю, что у короны нет рычагов давления на прессу. Этого не может быть, потому что так не бывает. Да, в конце концов, всегда можно заявить, что клевета на члена королевской семьи — практически государственная измена! Однако корона не предпринимает ничего. Повторяю: ни-че-го. Более того, когда меня отправляют в Линд, в охрану мне навязывают ваших, ваше высочество, личных телохранителей. Вам объяснить, как это выглядит со стороны? Для обывателей, да хоть бы и для самих гвардейцев, кстати? Или сами догадаетесь? И мало того! — Ларк открыл было рот объяснить, что он, как ни странно, впервые слышит о том, что девушку охраняли его люди, но Джегейль не дала и слова вставить. Поднявшись и оперевшись ладонями о столешницу, она слегка наклонилась вперед, поймала взгляд Ларка и отчеканила: — Мало того! Ваши, я повторяю, ваши гвардейцы в гостиницах, где мы останавливались по пути, позволяли себе обсуждать меня как будущую королеву! Я вынуждена была просить лейтенанта фор Ганца пресечь неподобающие разговоры среди его подчиненных! А после слух просочился в газеты Тириссы! Откровенно говоря, ваше высочество, мне плевать, чей это был приказ, ваш или короля. А также, прямой это был приказ или завуалированное пожелание, неправильно понятные намеки и прочая чушь. Если его величество думает, что меня можно поставить в безвыходное положение, чтобы принудить к желательному для него браку, можете ему передать, что он глубоко и фатально ошибся! Не говоря уж о том, что с его и вашей стороны это выглядит весьма некрасиво по отношению к семье фор Циррент.

— Но я не виноват! — не выдержал Ларк.

— Да мне плевать, кто виноват, а кто нет! — девушка почти сорвалась на крик, и граф фор Циррент успокаивающе накрыл ее ладонь своей. — Мы говорим, ваше высочество, не о благих или не очень благих намерениях, а о конкретных и зримых последствиях этих намерений. Будете вы утверждать, что ничего не знали и вас тоже подставили, или начнете здесь показательно головой в стенку биться, признавая вину — разницы, извините, никакой. Ничего не изменится, понимаете вы?

«Как это не изменится, — рвалось на язык, — а я, а мы, а наша дружба?! Разве вам все равно, разве вам не стало бы легче, узнай вы, что моей вины в этом нет?»

Джегейль как будто мысли прочитала. Сказала тихо и словно устало:

— Я понимаю, что разница есть для вас. Никому не понравится, если бывший друг сочтет его виновным в предательстве, даже не попытавшись выслушать оправдания. Но я сейчас о другом. Выслушаю я вас или нет, пойму или нет, прощу или нет, стоит нам всем выйти наружу, и мы услышим ровно те же самые сплетни. Ваше раскаяние или невиновность, мое прощение или непрощение равным образом не исправят нанесенный вред. Я хочу, чтобы вы это понимали, когда начнете оправдываться.

— Я даже не знаю, стоит ли теперь оправдываться, после вашего «бывший», — Ларк подумал мельком, что нужно предложить деду посмотреть его воспоминания об этом разговоре, может, хоть тогда поймет, кто был прав. Но это потом, когда он вернется в столицу, а сейчас нужно хотя бы попытаться… Сохранить хоть что-то. Или все же предложить ей?.. Нет, пожалуй, не стоит. А жаль, право.

— Это уж как пожелаете, — саркастично ответила Джегейль. — Однако мне все же хотелось бы узнать правду.

Ларк наклонил голову.

— Дед и в самом деле хочет видеть вас моей женой. Считает, что из вас получится прекрасная королева. Он настаивал, чтобы я… — Ларк запнулся, подбирая наиболее нейтральное определение вместо прямого «вскружил вам голову». — Предпринял определенные шаги.

— Какие шаги? — удовлетвориться нейтральным определением девушка не захотела. — Соблазнить меня?

— Что вы! Поговорить, объясниться. Предложить вам…

— Руку, сердце и прочие потроха?

— Корону, дружбу и уважение, — немного резко возразил Ларк. Оправдываться, не чувствуя себя ни в чем виновным, было мерзко и, прямо сказать, бесило. — Дед поднял меня на смех, когда я попытался ему объяснить, что мы с вами не привлекаем друг друга как мужчина и женщина. Он считает, что в браке куда важней взаимное уважение и понимание, чем страсть.

— И в чем-то он прав, — хмыкнула Джегейль. — Страсть может пройти сама по себе, а чтобы разрушить уважение, придется постараться. Вот только, простите, о каком уважении может идти речь, когда замуж загоняют, как волка на флажки? Достаточно грубыми, уж скажем откровенно, манипуляциями? Или я не права, и все эти слухи — действительно лишь случайность? А король просто подсказал выход из щекотливой ситуации, который, как ему кажется, всех устроит?

— Честно? Не знаю, — признание далось Ларку нелегко, но смутное чувство подсказало, что так будет лучше. — Наверное, он мог бы. Понимаете, виконтесса, у меня нет подходящих кандидатур для женитьбы. Я не спешу, но дед… Ему было бы спокойнее.