Бетонные стены воздушного города - "Торговец деревом" - Страница 71
- Предыдущая
- 71/96
- Следующая
- Доброе утро, Кори, - внимательно оглядывает, радушно улыбаясь.
- Доброе, какими судьбами, что-то случилось? – спрашиваю с явно уловимым подозрением в голосе.
- Все, что могло, уже случилось, расслабься, наконец, - посмеивается она, закидывая сумку на плечо и выкручивая помаду из футляра, одним движением проводит алым по губам. – Прости, надо поторапливаться, а то меня на работе потеряют, в следующий раз поболтаем подольше, - машет на прощание, задевая рукой плечо - то ли оглаживает, то ли похлопывает - и, красноречиво улыбаясь Саманте с коронным жестом у уха, означающим «будь на связи», выходит из палаты.
Не успеваю даже поздороваться, как сестра метко выстреливает прямо в лоб фразу:
- От тебя за версту несет сексом. Что, все-таки завалил Ларса или он - тебя? – хохочет, даже не стараясь прикрыть свой сарказм, а я косо поглядываю на еще не успевшую окончательно закрыться дверь.
- А чего так тихо? Ты бы еще громче кричала, - кидаю ей на кровать бумажный пакет - классический набор «гостинцы для больного», а сам сажусь в стоящее рядом кресло.
- Да ладно?!! Реально что ли? – вылетает у нее быстрее, чем она до конца успевает переварить мысль.
- Думай, что хочешь, больная женщина, - пожимаю плечами, отводя от нее взгляд. Все равно если Саманта себе что-то вбила в голову и начала прокручивать глубже, я это уже никакими щипцами не выдеру.
Оглядываю комнату–оранжерею: цветы и фруктовые букеты устилают каждый квадратный метр, воздух пропитан цитрусово-цветочными нотками – наборчик такой, что ни в одном парфюме не встретишь, но, безусловно, приятный и свежий.
- Ой, не могу, - гогот сестры вперемешку с «ай, больно» привлекает встревоженное внимание.
- Хватит ржать, а то ребра опять треснут, - прикусываю себе язык, до конца не понимая, как мне стоит вести себя рядом с ней – Саманта продолжает смеяться, игнорируя меня.
На самом же деле я искренне, до облегченного выдоха рад видеть ее в хорошем расположении духа, сияющую, несмотря на загипсованную руку и перебинтованный корпус. Так начинает обманчиво казаться, что ничего между нами не нарушало спокойствия и атмосферы, что не было этих удушающих слез и истерик, проклинающего взгляда и вселенской скорби утраты долгожданного малыша, которому так и не суждено появиться на свет.
- Ну, я жду подробностей, - пытается сложить руки на груди, но вовремя отказывается от этой затеи и просто удобней устраивается на высокой подушке.
Смотрю на нее удивленно, мол «ты серьезно?» и, сталкиваясь с ее выжидающим, но таким любопытным взглядом, сдаюсь под напором – безоговорочная победа.
- Все получилось как-то спонтанно, и даже не я стал инициатором, не знаю, что поспособствовало этому, возможно у обоих сдали нервы.
Не раз обсуждая с сестрой свою личную жизнь, я никогда не испытывал чувства неловкости – сегодня я поймал себя на нем впервые, возможно, потому что до конца не верил в реальность произошедшего или относился ко всему иначе.
- Хорошо, что нашелся хоть один человек, которому было до тебя дело, - вмиг меняясь в лице, стирая с губ саркастическую улыбку, протягивает ко мне руку и, дождавшись, когда я сяду рядом с ней и сожму ее ладонь в своей, укладывает голову мне на плечо, продолжая. – Честно говоря, еще недавно Ларс меня жутко раздражал – слишком быстро в твоей жизни и душе он перешел грань, возвысившись, успел занять приоритетное место. Я боялась, что ты разочаруешься в нем, или еще хуже, хлебнешь свою ложку дегтя, и тебя это добьет. Но рада, что все обернулось иначе. Ты же знаешь, я не хочу совать нос туда, куда не следует. Но и оставить свое беспокойство за тебя не могу. Но сейчас… Мне дышится легче глядя на твою счастливую мордашку, несмотря на любой исход ваших отношений, я искренне благодарна ему за поддержку, - острым ногтем тычет прямо между ребер, заставляя согнуться вдвое от неприятных, но не болезненных ощущений.
- Я понял тебя, понял, - на выдохе, то ли кряхтя, то ли смеясь. – Я не возражаю, лезь и дальше, беспокойся, если хочешь, только никогда больше не смотри на меня таким взглядом, - продолжая обнимать ее, заглядываю прямо в глаза. – Мне казалось, что в тот момент связь между нами оборвалась и больше никогда не наладится.
- Балда, как ты с таким крошечным мозгом книжки свои пишешь? - крутит пальцем у виска и прячется за копной светлых прядей, причесанных волосок к волоску. – Я женщина. Мне свойственно переживать каждую эмоцию ярко, бурно, во всех оттенках. Но после, выдыхая и сбрасывая накопившееся, становится определенно легче. Злопамятством я никогда не страдала, и, тем более, не была глупа – я не виню и не собираюсь винить тебя в случившемся.
- Вот смотрю на тебя и думаю, почему ты у меня такая смышленая? Да и вон как быстро синяки на лице затянулись – ты явно не с Земли, инопланетянка. Все маме с папой расскажу, - грудь наливается теплом и каким-то спокойствием. Сколько мы вот так не разговаривали? Мне показалось – вечность.
- Все дело в креме, дурень, - смеется и снова «ойкает», сморщивая курносый нос. – Кстати, хотела с тобой поделиться еще одной очень хорошей новостью.
- Мм? – и взгляд неотрывно на охапку розовых пионов.
- Доктор сказал, что результаты УЗИ и анализов хорошие, после восстановления через пару-тройку месяцев сможем снова попробовать, - и в ее голосе интонация человека, у которого не умерла последняя надежда, который получил еще один шанс – подарок судьбы, не иначе.
Прижимаю ее ближе, порываясь сжать еще крепче, но сдерживаюсь, боясь навредить. Какие здесь могут быть слова? То, что творится в душе, не выразит ни одно слово в мире из двухсот сорока языков. Так и сидим, в молчании смотря на цветы, словно не в больничной палате, а в саду.
***
- Ты где?
Без приветствий, без прелюдий. Лишь громкая связь, на время приглушенная музыка в салоне и взгляд, следящий за движением на дороге.
- Заскочил на работу за ноутбуком.
- Ты же говорил, Пак и на пушечный выстрел не подпустит тебя к офису? – потешаюсь собственной мысли - «Трудоголизм – неизлечимая болезнь».
Навигатор предупреждает о поджидающей впереди пробке и предлагает сократить маршрут, поехав в объезд. Так и поступаю, съезжая с главной дороги. И почему у меня все еще нет телепорта, когда он так нужен?
Слишком приподнятое настроение, все внутри скачет и трясет, словно организм живет собственной жизнью, и сейчас самый разгар вечеринки.
- Я заеду за тобой через пятнадцать минут, спускайся, - не вопрос, не предложение, будто заведомо знаю, что он не откажет, и когда звучит столь спокойный и удовлетворяющий ответ, внутри все сжимается.
***
- Как непривычно ехать с тобой в машине и не чувствовать, что желудок давит тебе под ребра. Сегодня ты очень прилежный водитель, ни разу даже на красный не проехал, - Ларс сидит в машине и без устали переключает радиоволну, в попытке найти что-то стоящее.
- Если ты так настаиваешь, - я посильнее вдавливаю педаль газа в пол, придавая авто ускорение. Эванс, качнувшись назад, по инерции чуть не сносит собой картонные стаканчики с горячим и ароматным латте, что стоят в подставке.
- Фух, пронесло, ещё чуть-чуть и мир бы потерял своего кумира.
- Сомневаюсь, что кипяток смертельно опасен для меня.
- Начнем с того, что я не о кипятке, и закончим тем, что я не о тебе, - довольно добавляет журналист – шутка проканала, я пару секунд непонимающе залипаю, смотря вместо дороги на него, и пытаясь понять, о каком еще кумире он мог говорить. Детский сад, не иначе.
- Куда едем хоть?
- Ко мне.
- А вариант перед этим заскочить пообедать принимается? У тебя в холодильнике кроме прокисшего молока нихуя нет, - возмущается Ларс, открывая мой кофе и высыпая сразу четыре пакетика сахара, помешивает.
- «Нихуя» - универсальная приправа ко всему, не находишь?
- Когда невозможно найти твое «ко всему» даже «нихуя» не поможет, не находишь? - передразниваю я.
Такой странный и даже дворовый разговор откликается где-то внутри своей атмосферой, а на лице сама собой появляется сияющая и довольная улыбка. Как часто, находясь рядом с ним, я позволяю себе забыться? Осознает ли он, как много делает для меня?
- Предыдущая
- 71/96
- Следующая