Тринадцатый билет (СИ) - "Altupi" - Страница 8

К обозначенной куратором группы аудитории Железнов подошел в два пятнадцать: в конце концов, он препод, может позволить себе маленькие радости.

Студенты зашептались, разглядывая нового историка, расступились, освобождая ему дорогу. Белкина Константин среди них не заметил.

- Первые шесть человек, - сказал он, входя в кабинет.

- А кто без подготовки пойдет, бонусы будут? – спросила девушка с ярко-красной помадой.

- Нет, - отрезал Железнов.

Не делал он поблажек, а от одной, которую предложил утром, гордо отказались.

Зачет проходил вполне обычно. Константин особенно не придирался: во-первых, зачет – не экзамен, во-вторых, он не знал, какие требования были у их приболевшего преподавателя, в-третьих, нафига ему тратить время еще и на чужие пересдачи?

За полтора часа он успел выслушать более-менее внятные ответы от шестнадцати будущих экономистов. По списку оставалось еще одиннадцать, включая его старого знакомого.

Когда один за другим получили билеты и сели готовиться еще семь человек, Железнов начал беспокоиться.

- Вы в полном составе сегодня?

- Кажись, да, - ответил парень в сером свитере, который постоянно порывался достать из кармана шпаргалки.

Константин кивнул, но всё же подошел к двери. Белкин стоял по ту сторону, сложив руки на груди, привалившись спиной к стене. Он повернул голову, их взгляды встретились. Ник сдержанно кивнул. Железнов махнул головой в ответ, но на сердце всё равно не добавилось спокойствия из-за его хмурой мины.

Белкина пришлось ждать. Он вошел, только когда с отметкой в зачете вышел последний его однокурсник.

- Белкин Николай Вячеславович, - представился он по стандартной процедуре.

Константин улыбнулся, протянул руку:

- Хватит паясничать, давай зачетку.

Они остались одни, можно было не выделываться.

- Нет, Константин Евгеньевич, - заявил Белкин, усаживаясь на парту, напротив преподавателя. – Я хочу по билету ответить. Для меня, кстати, один должен быть специально забронирован. Тринадцатый.

Историк не сразу понял. То есть фразу эту он помнил хорошо, даже где-то в душе надеялся ее услышать, но совсем от другого человека! Это как в сломанном телевизоре: картинка и звук не совпадали! Поэтому доходило, как до жирафа, сидящего на вершине останкинской телебашни. И если б не медленно расцветающая на лице Ника улыбка…

- Постой… - историк был ошеломлен, напрочь сбит с толку.

- Ну, где ж мой билет? – почти смеясь, подначил студент. – Надеюсь, ты его никому другому не отдал?

- Постой, Ник, так ШутНик – это ты? – и тут у него сложился весь паззл. – «Ник» - это от Николай, а «Шут» - от… от «Короля и Шута»? Точно, ты ведь любишь эту группу!

- Так же, как и ты, - усмехнулся парень. – «Проказник-скоморох» - песня «КиШа». Ладно, я знал, что это ты с самого начала. То есть, когда у Маринки спросил, что за препод, она мне и разболтала. Девки, что с них возьмешь? Тогда я попросил добыть твой номер.

- И всё это время притворялся? – Константин понемногу отходил от шока.

- А что ты хотел? Если б я прямо тебе сказал, что я – Белкин, ты б сразу отправил меня в «игнор». Что, не так?

Железнов кивнул.

- Вот видишь, Константин Евгеньевич, - хмыкнул парень, пожал плечами. – И вот я узнал, как ты относишься к Белкину и как к ШутНику. К ШутНику лучше.

Николай погрустнел. Преподавателю стало неловко. Он поднялся из-за стола, встал перед студентом, сейчас был выше него.

- Вы мне оба нравитесь. Я рад, что ШутНик – это ты.

- Но ты всё равно теперь сбежишь. Как сбежал тогда. Изнасиловал, наобещал с три короба и удрал.

- Послушай, - Константин схватил его за запястья, тряхнул, заглянул в глаза, - я и сейчас сбегу, да! Потому что ты мне нравишься! И я не хочу встречаться с тобой, как вчера! Вчера я опять практически изнасиловал тебя. Тебе было противно, признайся!

- Да! – выпалил Ник.

- Представь, что это происходило бы каждый день все эти годы?

- Зачем тебе насиловать меня?!

- Затем, что мне это нравится! – Железнов не ослаблял хватки, не отводил глаз. Они перешли на повышенные тона, рискуя быть услышанными за стенами кабинета.

- Ты по-другому не можешь? – предположил Белкин.

- Могу! Могу! Но не хочу! Видишь разницу? Не хочу! Я единственный сын состоятельных родителей, у меня всё есть, и я так развлекаюсь! Я не насилую по подворотням, не подумай! Всегда найдутся любители жесткого секса. Взрослые, а не школьники, как ты.

Константин выдохся, отпустил парня, отошел к окну. Белую зиму насиловала оттепель, поливала ее дождем, втаптывала в грязь. От признания стало легко и тяжело одновременно.

Николай молчал, осмысливая услышанное.

Потом историк услышал, как парень встал на ноги. Даже испугался, что он сейчас уйдет.

- Константин Евгеньевич, я уже не школьник, я - студент, мне двадцать лет, - голос был твердым, без намека на сомнение.

Железнов повернулся, кивнул. Белкин улыбнулся.

- Давайте мне мой билет. Отвечу – у меня стрелка с Джонни Деппом, не отвечу – отправлюсь ублажать одного препода-мудака.

Константин обрадовано прищурился из-под стильных очков:

- И кого бы ты предпочел?

- Не откажусь, если будет два в одном.

- Сам напросился.

Преподаватель ухмыльнулся и протянул ему тринадцатый билет.