Омега (СИ) - "Шустик" - Страница 29

— Повтори, — просит Асари, настороженным взглядом окидывая меня от кончиков звериных ушей до носков погрызенных волчатами сапог. Невинно улыбнувшись, послушно озвучиваю свою просьбу в четвертый раз. — Мне нравится ход твоих мыслей.

— Так что? — нетерпеливо дергаю хвостом и зябко ежусь.

— С чего ты вообще решил, что они у меня есть? — огненный сварог хмурится. Не выдерживаю и закатываю глаза.

— Если нет у тебя, то нет ни у кого.

Асари замолкает, на мгновение задумывается и, видимо, приходит к тому же выводу, что и я сегодня утром.

— Я вот одного не могу понять, ты мне так льстишь или завуалированно хамишь?

— Тебе жалко, что ли? — теряю терпение. Волчица, чувствуя мое недовольство, скалится, демонстрируя весь арсенал клыков.

Асари изображает из себя оскорбленную невинность, но получается у него неубедительно. Понимает он это быстро, поэтому уже через минуту мне отдают массивные браслеты из матово-черного металла, скованные между собой толстой цепью. Взвешиваю конструкцию в руке, прикидывая, что игрушка альфы оказывается достаточно тяжелой.

Звенья цепи выглядят внушительно, и я, сглотнув слюну, бездумно тру горло ладонью, отгоняя мрачные картинки.

— Намордник дать? — не удерживается от шпильки Асари.

— Себе оставь, пригодится, — возвращаю долг я и едва успеваю увернуться от подзатыльника. Дейла предупреждающе тявкает на сварога, но как-то лениво, скорее для профилактики.

— Иди ты… куда шел. Некогда мне с тобой возиться.

— Горшок звенит, что ли? — хорошо, что я успел отойти на достаточное расстояние, поэтому пнуть меня сварогу не удается, а выходить на улицу лень. А если принять во внимание тот факт, что он босой, то и холодно.

— Сам прибежишь.

— Разумеется, — согласно киваю. И добавляю: — За ключами.

Себя я знаю прекрасно, поэтому не сомневаюсь, что потеряю их при первом же удобном случае. Да и у меня Скай их быстро найдет, а так есть шанс, что с самого утра к Асари он не бросится. А если и бросится, то тот его пошлет спросонья.

Довольно улыбаясь, прячу кандалы за пазуху и направляюсь к дому второго снежного сварога.

Реш открывает сразу, стоит лишь поскрестись в дверь. В отблесках заходящего солнца чудится, что его светлые волосы вымазаны в красной густоте, но если моргнуть, наваждение исчезает.

— Впустишь? — спрашиваю одними губами.

Удивленным снежный сварог не выглядит. Понимающе улыбнувшись, он отходит в сторону, гостеприимно пропуская меня внутрь. Темнота крадет цвета и размывает очертания. В первое мгновение у меня складывается ощущение, что я попал в библиотеку — книги везде, на многочисленных полках, на столе и стульях, аккуратные пирамиды стоят даже на полу, создавая причудливый, лишенный логики узор. Пробираюсь к спальне, как по лабиринту, боясь нечаянно задеть что-то.

В плане кровати Реш ничем не отличается от других сварогов — такой же траходром, как и у остальных, заваленный шкурами и одеялами. И среди всего этого великолепия безмятежно спит Скай, уткнувшись носом в подушку. Замираю, любуясь представшей картиной. Если б это ненавязчивое желание на периферии сознания придушить упрямую сволочь!

Реш бесшумно забирается в постель, будто меня и нет в комнате, и отворачивается носом к стенке. Расцениваю это как приглашение.

Разуваюсь, скидываю куртку прямо на пол и аккуратно заползаю с другой стороны от Ская. Спит эта тварь чутко, поэтому пришлось основательно подготовиться, чтобы скрыть свой запах, а еще выклянчить у Далета успокоительные травки — мешочек лежит в кармане. Немного помедитировав над сопящей тушкой сварога и согрев в ладонях холодный металл, цепляю один браслет на его руку, а второй — на свою, искренне надеясь, что Скай меня не придушит этой цепью. Мне везет, сварог выдыхает что-то возмущенно-недовольное, но не просыпается.

Переворачиваюсь на живот, копируя позу Ская, и удовлетворенно улыбаюсь. Напряжение отпускает, я расслабляюсь и незаметно проваливаюсь в сон.

Я почти успеваю вцепиться зубами в розового, с сиреневыми полосами зайца, когда меня нетерпеливо дергают.

Сдавленно мычу и стараюсь зарыться глубже под одеяло, спрятаться от неожиданного раздражителя.

Скай рассерженно сопит и, судя по скрипу, пытается либо разжать звенья цепи, либо перегрызть их. С интересом прислушиваюсь. Ругается Скай витиевато, от души, но приглушенно.

— Тео! — в голосе Ская проскальзывают рычащие нотки. Ой, я вас умоляю! — Где ключ!

— Поищи, — невнятно бормочу я в подушку, так и не открыв глаза и упрямо изображая труп. Спать хочется до одури.

Мое предложение Скай воспринимает как руководство к действию. Горячие руки настырно пробираются под живот и приподнимают, проходятся по бокам, вскользь по бедрам, а потом пропадают.

Над головой приглушенно чертыхаются.

— Там нет!

— Плохо ищешь, — мстительно фыркаю я.

Второй осмотр Скай проводит куда тщательнее, подойдя к делу со всей ответственностью. Тяжелое, горячее тело наваливается сверху, придавливая к кровати. Скай забирается под одежду, легко щекочет заострившимися ногтями по ребрам, оставляя на коже тонкие царапины, не пропускает ни миллиметра. Послушно выгибаюсь, приникая теснее к нему. Пальцы прикасаются к нервно поджимающемуся животу, очерчивают впадину пупка и ныряют за пояс штанов. Хрипло выдыхаю и приподнимаю бедра, позволяя стянуть с себя мешающую тряпку.

Металл браслета кажется обжигающим, и я испуганно дергаюсь. Скай успокаивающе целует меня в плечо и затихает, прижавшись к боку и накрыв рукой. Прикрываю глаза и наслаждаюсь близостью, впитываю чужое тепло как губка.

— Любишь меня?

— Ненавижу куда чаще, — усмехается Скай и проводит нескованной рукой по моим волосам, гладит кончики звериных ушей. Довольно урчу. — Люблю.

— Но? — проницательно уточняю.

— Мне понадобится время, — Скай задумчиво трется носом о мою щеку и договаривает: — Много времени.

— Я подожду.

— Ты забыл добавить «столько, сколько потребуется». — Улыбку Ская чувствую кожей.

— Хрен тебе, — возмущенно дергаюсь. — Месяц — это максимум!

— А потом? — заинтересованно тянет Скай.

— А потом Реш отвезет меня к твоему отцу и думаю, что мы найдем с ним общий язык, — поворачиваю голову ко второму сварогу. — Правда, Реш?

Снежный альфа отрывается от книги и окидывает нас долгим взглядом. На дне льдисто-синих глаз появляются искорки веселья.

— Вижу, вы наконец-то помирились.

***

Сидеть на полу жестко, лоскутное одеяло не помогает, руки затекают ко второму часу, но я стоически молчу, так как Далет честно предупредил: один звук из моего угла — и кляп мне обеспечен. В том, что альфа с радостью выполнит свою угрозу, я не сомневаюсь. У него ж на лбу большими буквами написано: «Садист!»

От скуки дергаю на пробу цепь, металлические звенья насмешливо скрипят, но не поддаются, а вот запястья отзываются тянущей болью. Поерзав немного, меняю позу, садясь на колени. На шум оборачивается Далет, отрываясь от методичного помешивания очередной грязно-зеленой жижи в котелке. Меня окидывают подозрительным взглядом, на что приходится невинно улыбнуться. Судя по скептическому фырканью, мой оскал вряд ли можно отнести к разряду дружелюбных.

— Тео, что ты знаешь о сварогах? – когда молчать уже нет сил, невзначай интересуется Далет таким тоном, словно делает одолжение.

— Ничего, — пожимаю плечами. — Вы очень противоречивые.

— Забавно, — хмыкает альфа. — Ты не считаешь себя сварогом?

— Нет.

Странно, что в глубине души, на самом дне, я все еще верю в фальшивость декораций. Воспоминания о «жизни до» стерлись, размылись под волнами времени, оставив неясные очертания да спутанный клубок эмоций, но так и не отпустили, прочно слившись со звериной частью.

— Зверем? — заинтересованно спрашивает Далет, но услышав мое скептическое фырканье, коварно предполагает:

— Омегой?

Опускаю голову ниже, пряча полубезумную улыбку за волосами. Какая ирония.

Прислушиваюсь к себе, цепко выискивая отголоски протеста, но нет, впервые оба моих Я — звериное и человеческое — пришли к сомнительному согласию.