Энциклопедия для детей. Т. 7. Искусство. Ч. 1 - Аксенова Мария Дмитриевна - Страница 34

В ранних гробницах VII в. до н. э. вместе с телами усопших помещали богатые погребальные дары: золотые ювелирные изделия, прекрасные чаши и блюда из серебра, бронзовые треножники и котлы. В числе непременных даров было зеркало. Знаменитые этрусские зеркала из бронзы с одной стороны отполированы до блеска, а с другой украшены великолепной гравировкой. Темы изображений всегда мифологические, тайно намекающие на судьбу покойного. Всё благодетельное, что совершается на изображениях, подаёт ему надежду на возрождение.

Одно из самых знаменитых зеркал — а их известны тысячи — представляет прославленного прорицателя Калханта: его имя начертано перед фигурой. Калхант занимается гаруспицией[36]: он гадает по печени жертвенной овцы. Держа печень в левой руке, бородатый и крылатый провидец пристально всматривается в её форму. По краю зеркала идёт ветвь цветущего плюща, а за спиной Калханта стоит кувшин. Прекрасный точный рисунок пронизан внутренней динамикой. В склонённой фигуре, повторяющей скруглённую форму зеркала, как в сжатой пружине, заключена скрытая энергия. В древности люди полагали, что такие гадания могут показать им будущее.

Но где же те, для кого предназначены дары? В гробницах их останки находят не всегда. Стоят вещи, готово ложе, устроен дом, но нет хозяина. Эту загадку пытались объяснять по-разному. Очевидно, тела покойников не обращались в прах, а просто отсутствовали. Гробницы могли быть символическими — кенотафами (от греч. «кенотафион» — «пустая гробница»). Возможно, некоторых людей хоронили в другом месте или иным образом отправляли в потусторонний мир. Гробница оставалась памятником. Однако чаще «хозяева» в гробницах всё-таки присутствуют. Иногда их представляют большие терракотовые саркофаги, подобные знаменитому Саркофагу супругов из Цере (VI в. до н. э.). Этот памятник изображает возлежащих на ложе мужчину и женщину с длинными локонами волос, широко раскрытыми глазами и радостными «архаическими улыбками»[37]. Одной рукой мужчина обнимает прислонившуюся к нему жену. Они оживлённо беседуют, устремив взоры на невидимого зрителя. Такие саркофаги, возможно, служили хранилищем для пепла.

Обряд кремации (сожжения умерших) господствовал в Этрурии с самой ранней поры вплоть до римского времени. Наиболее ярким видом искусства, связанным с кремацией, стали каноны — изготовленные из глины сосуды с крышкой для хранения пепла усопших, найденные в окрестностях города Кьюзи (VII–VI вв. до н. э.). Они имеют много вариантов: одни представляют собой сосуд, оформленный в виде тела человека. Другие — человекоподобную урну на троне. Третьи изображают фигуру человека, стоящую на сосуде. Наконец, четвёртые — человека за ритуальным пиром. Известная канопа из Сартеано представляет собой сосуд на ножке и с двумя петлевидными ручками, в которые странным образом продеты изготовленные из глины человеческие руки с сомкнутыми пальцами. Они как будто приглашают зрителя на разговор. Это странное, отчасти пугающее ощущение усиливает голова, служащая крышкой.

Её правильные, почти классические черты слегка схематизированы. Это юноша позднеархаических времён с шапкой густых волос, ниспадающих короткими локонами на лоб, с большими глазами и чуть заметной улыбкой. Веки окаймлены точками, а брови оформлены пластично. Общая несоразмерность фигуры с крупной головой, короткими ручками и игрушечным телом выражает какое-то иное видение мира, отличающее этрусков от других народов Средиземноморья.

О том, каким представлялся им переход в загробную жизнь, говорят настенные росписи гробниц. История фресковой живописи — росписи по сырой штукатурке — в Этрурии длилась с VII по III в. до н. э. Самые интересные и известные росписи выполнены в VI–V вв. до н. э. Они находились в гробницах Тарквиний — древнейшего этрусского города. Большинство из них снято со стен и хранится в специально созданных условиях в римском Музее Виллы Джулиа.

Переход в новый мир — это вечный пир. Так представляли себе возвращение от смерти к новой жизни многие народы древности. Веселье, радость, беспечное наслаждение благами отличают росписи многих гробниц. Мужчины по древнему обычаю возлежат на пиру на ложе. Этрусским женщинам в отличие от греческих присутствовать на пиру не возбранялось, причём они были не только наёмными музыкантшами или танцовщицами, но и законными супругами, о чём говорят сцены из гробниц и свидетельства древних авторов. С вином в тело вливается «новая кровь бога». Так думали в Греции почитатели бога Диониса, так думали и этрусские почитатели бога Фуфлунса.

В росписях Гробницы львиц представлена стремительная, бешеная пляска загорелого юноши с длинными локонами и белокожей девушки в белых одеждах. Этруски, подобно египтянам, критянам и другим восточным народам, различали в живописи мужское и женское тела по цвечу. Танец начался после возлияния, об этом говорят кувшин в руке юноши и стоящий за ним на полу ритуальный сосуд с носиком в виде птичьего клюва. Юноша и девушка танцуют, пристально глядя в глаза друг другу, высоко подпрыгивают и, кажется, прищёлкивают пальцами.

С V в. до н. э. в гробницах стало уменьшаться количество приносимых даров. Богатые погребальные дары стали заменять расписными вазами как собственной, весьма оригинальной работы, так и греческими, которые ценились очень высоко. Самые лучшие, известные ныне во всём мире греческие вазы найдены в гробницах Этрурии.

Всё реальное и натуральное постепенно становилось иллюзорным. В замечательной Гробнице рельефов в Цере (IV в. до н. э.) подлинные вещи заменены их изображениями. По стенам в ней устроен целый ряд ниш для покойных, с лежащими в них каменными подушками и стоящими ниже, на скамье, сандалиями для прогулки. Стены и пилоны (столбы) покрыты изображениями вещей: здесь и килики (сосуды), и веера, и трости, и оружие, и различные предметы обихода. Кажется, что покойные могут встать с подушек, выйти в пространство гробницы и взять в руки предметы. Но вещи окаменели… К тому же обувь хозяина стерегут трёхглавый пёс и богиня потустороннего мира со змеиными хвостами и морским рулём в руках. Этруски знали из своих священных книг, что они обречены. Им было суждено прожить «десять веков» (четыре первых по сто лет каждый, другие — разной длительности). И вот время истекало… В III–I вв. до н. э. великолепное искусство гробниц затухает. Всё чаще идеи бессмертия воплощаются в маленьких ремесленных урнах для пепла, на передней стенке которых изображены сцены из древнегреческих мифов о сыновьях царя Эдипа, убивших друг друга; о том, как бык растерзал злобную мачеху Дирку. Безнадёжность очевидна в изображении людей, которых влекут в мир смерти свирепые демоны и даже подгоняют их палками. Высшим достижением этрусского гения на его закате стали портреты. Восходившие ещё к эпохе канон, с III в. до н. э. они приобрели особую глубину и трогательность. Этруски не разделяли греческого идеала красоты. Им казались привлекательными в людях не некие общие черты, а, напротив, неповторимые. На поздних урнах иногда возлежат блестящие красавцы, но гораздо чаще — тяжёлые, оплывшие старики, грустно взирающие на мир, без света в глазах. Лица их незабываемы. Трудно не поверить в то, что эти люди когда-то жили, что они выглядели именно так и были последними героями необыкновенного мира, который давно ушёл в небытие.