10 фотографий (СИ) - Северный Георгий "Гебриел" - Страница 20

Как и все близнецы, в детстве они были очень близки и понимали друг друга без слов. Взглядов, жестов и едва заметных перемен в выражении лица им было более, чем достаточно, и порой казалось, что Марк и Энни попросту забывают о том, что у них есть рты и дар речи. В такие вот моменты безмолвных бесед связь между ними была особенно ощутима, но с течением времени она исчезла, и лишь недавно вновь дала о себе знать.

Глядя девушке в глаза, Марк покачал головой, как бы говоря: «Тебе не о чем волноваться», и, переведя взгляд на родителей, ещё раз подметил ту скорость, с которой они расправлялись с едой.

— Куда-то торопимся?

— Да, — спокойно ответил отец, сделав глоток апельсинового сока. — В город приезжают наши старые друзья. Мы с ними ещё со школы не виделись, будет приятно с ними встретиться, — голос у него от природы был монотонным, не считая тех случаев, когда мужчина гневался, а потому особой радости в тоне отца слышно не было.

— А у вас какие планы на сегодня? — неожиданно спросила вспыхнувшая внезапным интересом мать у Марка и Энни, обескуражив их. — Выходные же, что собираетесь делать?

— Мне надо готовиться к экзаменам, так что я, наверное, весь день проведу дома, — безучастно ответил брюнет.

— Да и я тоже, — тут же подхватила Энни. Мать близнецов недовольно насупилась.

— Нельзя же вечно сидеть в четырёх стенах! Энни, ты в последнее время так редко гуляешь с подругами, а Марк и так вечно занят учёбой! И при этом вы упускаете такой шанс весело провести время? Верится с трудом, — губы женщины вытянулись в хитрой ухмылочке, и ямочки появились на её щеках.

«Опять она что-то себе понапридумывала» — подумали близнецы и оказались правы. Подавшись вперёд, мать наклонилась к сыну и произнесла, всё так же лукаво улыбаясь:

— Вы, часом, не проводите время со своими любимыми всякий раз, как остаётесь без присмотра?

Можете сказать нам всё, как есть, ни к чему скрывать правду.

Энни так и замерла, держа вилку поднесённой ко рту, а Марк прикусил губу. Женщина даже не представляла себе, насколько её догадка была близка к истине. Близнецы, в самом деле, всё своё свободное от забот и присмотра родителей проводили с теми, кого страстно и безотчётно любили. Единственной незначительной загвоздкой было то, что именно друг к другу они эту любовь питали. И надо ей было задаться подобным вопросом именно сегодня…

— Не могу говорить за Энни, но у меня никого нет, если ты об этом.

— Как и у меня, — мать удивлённо взглянула на своих детей, а затем улыбка сошла с её лица, и она нахмурилась.

— Вы ведь подростки, вам пора бы уже начать встречаться с кем-нибудь из своих сверстников. Отношения — очень важная часть взросления, и мы хотим быть уверены в том, что у вас всё хорошо. Почему вы нам ничего не рассказываете?

— Потому что рассказывать нечего! — Марк поневоле начал закипать, хоть и понимал, что беспокойство родителя вполне оправдано. Невозмутимый отец пока не спешил вмешиваться, но явно был недоволен всем этим диалогом. — Мам, ты же знаешь, что я человек нелюдимый! Сейчас меня волнует только учёба, и я не чувствую никакой необходимости заводить девушку в ближайшие годы!

— Это ведь ужас какой-то! Энни, неужели ты с братом согласна?

Девушка встрепенулась, заметно покраснела и потупила взгляд, размышляя над ответом. Наконец, не глядя матери в глаза, она тихо ответила:

— Меня и так всё устраивает. Не хочу, чтобы что-то менялось…

— Знаете, из-за таких вот бесед я всерьёз беспокоюсь за ваше будущее! — мать совсем разнервничалась, и голос у неё сделался звонким, из-за чего казалось, что она сейчас разрыдается. — Порой мне кажется, что с такими замкнутыми детьми мне никогда не доведётся взять на руки внуков!

Это задело Марка за живое. Мысли о детях всегда вызывали у него целую бурю негативных эмоций, которыми и поделиться-то было не с кем, ведь он знал, что Энни разговоры на эту тему тоже расстроят. В любой другой день он бы отреагировал более сдержанно на слова матери, возможно, отшутился бы или соврал, чтобы её успокоить. Но не сегодня.

— Думаешь, тебя одну всё это волнует?! Я лучше всех прочих осознаю свою странность и замкнутость! И дня не проходит, чтобы я не задумывался о том, какое будущее меня ждёт, и суждено ли МНЕ когда-нибудь взять на руки своих детей! Неужели обязательно озвучивать проблему, о которой всем и без того известно?! И без того ведь тошно!

— Марк, пожалуйста… — Энни хотела успокоить брата, но отец её опередил. Резко встав, он хлопнул ладонью по столу и заговорил громогласным, ровным голосом:

— Всё, хватит. Нашли повод поссориться с утра пораньше. Всему своё время, и ни к чему торопить детей в подобных вопросах. Они сами во всём разберутся, — отчитав жену, он тут же метнул в сына строгий взгляд и обратился уже к нему: — Марк, немедленно извинись за свой тон. Твоя мама просто беспокоится за вас, ни к чему так резко реагировать.

— …Простите.

Остаток завтрака семья провела молча, в атмосфере неловкости и недосказанности. И вновь Марк чувствовал себя ужасно виноватым и перед родителями, и перед сестрой. Если секреты — это стены, воздвигаемые между людьми, то в данном случае именно он — строитель.

«Они уже обратили внимание на то, что я до сих пор не завёл девушку, а Энни — парня. Пока что это лишь вызывает у них лёгкое беспокойство, но рано или поздно они сложат два и два», — подумал Марк и, упёршись локтями в стол, приставил пальцы к вискам и прикрыл глаза. — «Как только это случится, всё будет кончено».

Спустя минут десять родители уже ушли, предупредив, что вернутся домой довольно поздно. Как только они закрыли за собой дверь, близнецы практически одновременно выдохнули с облегчением.

Пытаясь чем-то себя отвлечь, Марк рухнул на диван в гостиной и, включив телевизор, тупо уставился в «говорящий ящик». Образы сменялись один за другим, голоса людей с экрана перемешивались в непонятную какофонию, казавшуюся юноше белым шумом.

После нескольких «просмотренных» передач, брюнет краем глаза заметил какое-то движение и, обернувшись, обнаружил сестру, вошедшую в комнату. Её лицо выражало крайнюю сосредоточенность, и она, кажется, хотела что-то сказать близнецу, но, встретившись с ним взглядом, тут же повернулась к книжному шкафу, притворившись, что она ищет какой-то конкретный авторский труд.

Стоило юноше вновь повернуться к экрану, и он ощутил затылком пристальный взгляд Энни. Отчего-то ему стало страшно. Что это мог быть за разговор такой, который сестра не решалась начать, даже когда они были в доме одни? В голову подростку, чьи нервы сегодня были изрядно расшатаны, пришла неутешительная мысль: «Может, она хочет всё это прекратить? Пока ещё не поздно, пока о наших отношениях не стало известно? Возможно, это было бы правильным решением…».

Даже сейчас, после всего, что между ними было, Марк без труда мог себе представить, как сестра прямо ему заявляет: «Всё кончено». Чего он не мог себе вообразить, так это того, как они будут жить дальше. Нельзя просто всё забыть и притвориться, что ничего не было. Или всё-таки можно? Однажды Энни уже смогла отдалиться от него, вдруг, сможет сделать это вновь? Одна только мысль об этом заставляла брюнета цепенеть от ужаса.

Вот, сестра села рядом с ним, и юноша весь сжался. Он не решался даже смотреть на неё и не сводил взгляда с экрана, ожидая, что вот сейчас она скажет: «Нам нужно поговорить». От волнения к горлу брюнета подкатывал ком, и тут Энни тихо, совсем неуверенно спросила:

— Сходим на свидание?

Марк, ожидавший совсем другого, поражённо взглянул на сестру и увидел, что её глаза мечтательно блестят, а щёки горят румянцем. Она нервно переминала края своей юбки пальцами, отчего становилась похожей застенчивую школьницу, впервые признающуюся кому-то в любви. Марк смотрел на брюнетку, будто заворожённый, и как-то неосознанно ответил:

— Пошли…

Оказалось, что снаружи с самого утра моросил мелкий дождь, но это близнецов не остановило. Они шли рука об руку, прячась под большим чёрным зонтиком и неспешно шагая по неглубоким лужицам. Всё это куда больше походило на обычную прогулку под дождём, нежели на свидание, и всё же Марка одолевало странное, но приятное ощущение. Впервые он был на свидании с Энни, и в деле не был замешан шантаж и компрометирующие фото. Если подумать, то их отношения за гранью братско-сестренских рамок явно начались не с того более или менее нормального. Если вообще есть что-то нормальное в такой любви близнецов.