Жемчужина (СИ) - "полевка" - Страница 49

Кайри смотрел на Эмиля с сомнением, но тот говорил очень уверенно, и было похоже, что искренне верил в то, о чём говорил. Он освободил место на журнальном столике и перенес туда поднос. Когда он забирал его, то задел корпус бедром, и рояль отозвался, будто живой.

- Свой рояль я назвал Малышом. Он маленький и нежный, как ребенок, - Эмиль погладил крышку рояля, а потом подошел к синтезатору. - Я думаю, что и новенькому надо дать имя, - Эмиль задумался, а потом улыбнулся. - Он похож на пианино! Наш Тео, когда был совсем маленьким, вместо пианино говорил пипино! Точно, теперь я буду звать тебя именно так, мой новый друг Пипино!

Кайри не удержался и рассмеялся. Он едва смог остановится и взять себя в руки.

- Ох, Эмиль, все же ты нечто! - Кайри вытер слезы и посмотрел на омегу с обожанием. – Знаешь, что значит пипино в переводе с итальянского? Писю́н, писю́нчик! - увидев, как заалел омега, следом сразу же добавил. - Зови его лучше Пипином, как первого короля из династии Каролингов, отца Карла Великого.

- Х-хорошо, пусть будет Пипин, - смутился Эмиль. - Ты знаешь итальянский язык? И разбираешься в генеалогии королевских династий?

Кайри улыбнулся и скромно потупил глаза. Сказать по правде, он лучше всего разбирался в нецензурной лексике и мог виртуозно ругаться на нескольких языках. А что касается генеалогии королевских династий… Учителя пытались вдолбить хотя бы азы истории, но в голове остались только забавные прозвища и курьезные случаи. Но бравировать перед Эмилем подобными знаниями не стоило, он бы их явно не оценил.

Эмиль сел за новый инструмент и нажал несколько клавиш. Колонки, отрегулированные в магазине, издали громкий звук, и рояль ответил диссонансом, будто стоном. Эмиль сразу же метнулся к нему и погладил его рукой.

- Тише, тише, мой хороший. Не ревнуй меня, я тебя люблю, ты же знаешь, - Эмиль поднял крышку и легко пробежался пальцами по клавишам.

Кайри тем временем, желая уменьшить звук колонок, крутанул рычажок не в ту сторону. Из колонок раздался сип. Эмиль сразу посмотрел на синтезатор как на живое существо. Он вздохнул, и как бы говоря сам себе, продолжил.

- Вас теперь двое в моей жизни, примите это и не ссорьтесь. Я смогу любить вас обоих, главное, чтобы вы смогли договориться между собой. Ведь, по сути, вы одинаковые и оба дороги мне, конечно, каждый по-своему.

- Разве можно любить двоих? - Кайри явно веселил этот монолог.

- Я не знаю, - Эмиль смотрел на альфу влажными глазами, и казалось, хотел о чем-то рассказать, - но я попробую. Я буду очень стараться, чтобы им обоим было комфортно со мной.

- Эмиль, - Кайри покачал головой, - это просто инструменты, не мучай себя напрасно, они все равно не оценят!

- Ах, Кайри, ты просто не понимаешь, о чём говоришь! - эмоционально воскликнул расстроенный Эмиль, но, видимо внутренне одернув себя, продолжил уже спокойнее. — Прости, что вываливаю на тебя свои эмоции и страхи. Я справлюсь, вот увидишь!

- Эмиль, - Кайри присел возле омеги и заглянул ему в глаза. В них было столько решительности и боли, что он совершенно растерялся. - Эмиль, ну что ты, - Кайри не мог подобрать слова, очень хотелось обнять омегу, просто до дрожжи. - Милый, волноваться надо о людях, а это просто железки и деревяшки! Лучше меня люби! Я теплый и живой! И могу ответить тебе взаимностью! А можно, я тебя поцелую? - Кайри увидел, как омега растеряно захлопал глазами и жалостливо продолжил, - ну хотя бы в щечку!

- Кому что, а курке просо! - Эмиль захлопнул крышку рояля. - Я все понял! Кайри, тебе пора домой! Пока ты здесь, поработать у меня не получится, а у меня, как ты знаешь, куча работы! Целых два сериала! А еще та парочка наглых альф может заявиться за продолжением. Так что мне пора работать, а тебе пора домой! До завтра!

Кайри хотелось наплевать на все предосторожности и, схватив Эмиля в охапку, просто зацеловать. В начале он бы может и сопротивлялся, но Кайри был в себе уверен. Он считал, что под конец омега сдался бы и ответил взаимностью. Но как бы не хотелось близости, было страшно, альфе очень не хотелось наломать дров. Эмиль очень отличался от всех остальных омег, а запас «Прости, я больше не буду!» тоже не бесконечен. Эмиль, в конце концов, не папочка, который хоть и поругает, но простит любое сумасбродство. У Эмиля хватит упрямства оттолкнуть и выставить за дверь, а потом еще вычеркнуть из своей жизни раз и навсегда. И поэтому Кайри замер, как человек, который, очутившись на тонком льду, услышал, как он потрескивает под ногами.

- Хорошо, - сдался альфа, увидев, как Эмиль опять закрылся от него в своем стеклянном куполе. Казалось, музыка это было единственное, что его может сделать живым и теплым. А Кайри может, как когда-то в детстве, только наблюдать со стороны, не смея даже протянуть руку, чтобы прикоснутся.

Альфа спустился вниз, Эмиль молча на расстоянии шел за ним. Кайри кивнул, прощаясь, и получил точно такой же кивок в ответ. Когда за его спиной закрылась дверь, и щелкнул замок, альфа просто опустился на ступеньки. Уйти не было сил, но и остаться никто не разрешил. В голове Кайри был раздрай, он вспоминал слова Эмиля, о любви двоих и не мог понять, на что же намекал омега. Казалось, он стоит на пороге какого-то открытия, только вот понять не может какого именно. Хотелось зарычать и постучаться головой о дверь в надежде, что Эмиль откроет и объяснит, в чем подвох и почему все так сложно! Все только-только начало налаживаться, но миг, и омега опять неуловим, как привидение! Казалось бы, вот он рядом, но рукой не прикоснуться. И опять остается только смотреть со стороны, не в силах изменить того, что происходит.

Но тут из приоткрытого окна полилась музыка. Она, как вода, смывала все тревоги, беды размокали и сходили, как будто корочки засохшей грязи, уносясь вслед за чарующими звуками. Нет, все-таки его омега самый настоящий волшебник! Кайри даже не сомневался, что рано или поздно Эмиль ответит на его чувства и, доверившись, согласится стать его омегой. Кайри в последнее время преследовал один и тот же сон: маленький домик где-то за городом. За столом на завтрак собралась семья: Эмиль, он сам и двое детей. Дети балуются, а Эмиль сердится, пытаясь призвать всех к порядку. Потом на кухню забегает лабрадор, и дети убегают вместе с ним на улицу, а Кайри пытается успокоить недовольного Эмиля. Он целует его нежные губы и…

И тут он обычно просыпался, тяжело дыша, и отправлялся в душ. Стояк был просто каменный. Такое долгое сексуальное воздержание было совсем непривычным для альфы. Привыкнув, что рядом всегда находилось доступное тело, сейчас он не мог даже представить, чтобы может обнять кого-то другого вместо нежного и такого желанного Эмиля. Этот невозможный омега успел пробраться под кожу и поселиться в сердце, легких, почках и прочей дребедени. Кайри чувствовал, как сам уже под завязку полон этой нежной любовью, этим почти подростковым томлением плоти. И, улегшись в кровать, каждую ночь обнимал подушку, которая пахла лавандой, и представлял, что это Эмиль. А утром просыпался на испачканной, как у подростка, простыне. И все это было странно и одновременно смешно.

Кайри заново для себя открывал желание и сексуальность, как будто все в его жизни начиналось заново, с чистого листа. Родители теперь мягко улыбались ему. Слуги докладывали им обо всех событиях в его спальне, но ему было все равно. В душе было так тихо и светло, что совершенно не хотелось ругаться и что-либо отстаивать. Он теперь совсем как в детстве, целовал папу в щеку, прежде чем выйти из дома. Хорошо, что он не видел, как после первого такого поцелуя, папа проплакал почти полдня. Он и не предполагал, как сильно вместе с ним сопереживают родители.

И вот теперь Кайри сидел под окнами Эмиля и ловил каждый звук, каждую эмоцию, вылетавшую из-под пальцев омеги. Казалось, еще немного, и он все поймет, но Эмиль пересел с рояля за синтезатор, и звучание мысли изменилось. Эмиль пробовал и экспериментировал. Он переключал регистры и режимы. И вскоре Кайри стало казаться, что наверху находится большой оркестр. То скрипка пискнет, то виолончель отзовется. То мелкие барабаны рассыпаются горохом, то вдруг орган очень солидно начнет свой речитатив.