Искупление (СИ) - "elsiss" - Страница 89

- Молодой человек, – министр, строго глянув на него, выпрямился в кресле, – неужели вы думаете, что в Министерстве работают одни дилетанты? Мы прекрасно осведомлены о том, что к нам была заслана парочка шпионов, и мы приняли все меры…

- Парочка? – перебил Гарри Скримджера. – Ну-ну…

- Что вы хотите этим сказать? – министр поднялся и подошел к Гарри вплотную.

- Я ничего не хочу сказать. – Гарри откинулся на спинку кресла, стараясь оказаться от Скримджера подальше, и выставил вперед кулак со шрамами, оставшимися от Амбридж. – У вас здесь работают прекрасные специалисты, вот пусть они и разбираются, сколько шпионов Того-самого к вам просочилось.

Министр мельком глянул на шрам «я не должен лгать» на руке Гарри и, прикрыв глаза, глубоко вздохнул.

- Мистер Поттер, – обратился он к Гарри, немного успокоившись, – я пригласил вас не для того, чтобы ругаться. Мне не нравится ваша позиция по отношению к Министерству. Все мы в одной лодке, и война с Тем-Кого-Нельзя-Называть, которую мы пытаемся предотвратить всеми силами, затронет всех. Поэтому давайте попробуем найти общий язык и соблюдать уважение друг к другу.

- Но вы, господин министр, предлагая Гарри сотрудничество, тоже должны помнить, сколько он натерпелся по вине министерских работников, – взволнованно глядя на друга, сказала Гермиона. И добавила чуть тише: – Это так просто не забывается.

Гарри молчал, пытаясь взять себя в руки. Он понимал справедливость слов Скримджера. Но обиду на бездействие Министерства и все издевательства, которые он перенес с молчаливого согласия или попустительства бывшего министра, забыть было сложно. Он понимал, что Скримджер – не Фадж, однако даже с приходом к власти нового министра все осталось как прежде. Амбридж так и продолжала работать и не понесла за свои преступления никакого наказания.

Гарри думал, что уже давно смирился с таким потребительским к себе отношением. Он как старое знамя, которое доставали в трудные минуты, чтобы с гордостью помахать перед народом, а когда не нужно – вновь запихивали в пыльный шкаф. Но за этот год он стал намного лучше контролировать свои эмоции. Глубоко вздохнув, он заставил себя успокоиться и обратился к Скримджеру:

- Хорошо. Я буду стараться держать себя в руках, большего я вам обещать не могу. Вы меня настойчиво приглашали сюда, чтобы я выслушал завещание Дамблдора. Хотя не имею ни малейшего понятия, почему я должен при этом присутствовать.

- Вы уверены? – Скримджер вновь опустился в свое кресло, достав из сейфа какую-то папку.

- В чем? – не понял Гарри.

- Дамблдор не предупреждал, что оставит вам что-то? – министр переводил заинтересованный взгляд с Гарри на Гермиону.

- Знаете, я был очень удивлен, получив ваше письмо, – Гарри старался не лезть на рожон, но очень хотелось высказать Скримджеру все, что он думает о его сомнениях. – Кто я такой Дамблдору? Один из сотен студентов.

- Ну не скажи, Гарри, – Гермиона пристально посмотрела на него, словно пытаясь донести какую-то мысль. – Директор Дамблдор тебя очень любил, и было заметно, что он выделяет тебя из всех студентов.

Гарри на это лишь пожал плечами. Скримджер, выдержав небольшую паузу, но так и не дождавшись от подростков никакой реакции, произнес:

- Ну что ж, как бы там ни было, Дамблдор оставил вам в наследство некоторые предметы. Кстати, вы, мисс Грейнджер, тоже упомянуты в завещании.

- Я?! – Гермиона удивленно посмотрела на министра.

Тот лишь кивнул в ответ, открыл папку и принялся зачитывать завещание. Как оказалось, Дамблдор оставил Гарри в наследство меч Гриффиндора и золотой снитч, пойманный им в первом матче. Естественно, меч Гарри никто отдавать не собирался, о чем с изрядной долей злорадства сообщил Скримджер. Гарри на это лишь покивал с абсолютным равнодушием. Эта загадка уже давно была им разгадана, и меч хранился в надежном месте. Гарри не собирался распространяться на эту тему. На наводящие вопросы министра: «Зачем вам меч?» и «Почему Дамблдор решил оставить его именно вам?» – лишь пожимал плечами.

А вот зачем ему старый снитч, действительно, было загадкой. Гарри не представлял, что ему делать с этим потрепанным золотым мячиком. Скримджер осторожно передал снитч Гарри, и тот совершенно спокойно взял его. В этот момент в соседнем кресле вскинулась Гермиона, но так ничего и не сказала. Все настороженно уставились на снитч в руках Гарри, который слабо шевелил помятыми золотыми крылышками.

- И зачем он мне? – Гарри действительно ничего не понимал.

- Наверное, Дамблдору было видней, – недовольно пробурчал Скримджер и продолжил зачитывать завещание, по которому Гермионе передавалась старая потрепанная книжка «Сказки барда Бидля». На очередной вопрос министра: «Зачем?» Гермиона лишь неуверенно промямлила, что любит книги, и эти сказки еще ни разу не читала.

Нахмуренные брови министра и недовольные взгляды, которые он время от времени бросал на друзей, говорили о том, что он не удовлетворен результатами этой встречи. Закончив читать завещание, он еще раз попытался склонить Гарри к сотрудничеству.

- Я не имею ничего против, хотя мне это и не по душе, – поднимаясь из кресла, ответил Гарри. – Только я не собираюсь быть для вас рекламным щитом. Когда у вас появятся какие-то дельные предложения, направленные на борьбу с Вол… вы Знаете-с-Кем, пришлете мне сову.

Гарри не стал ждать, что ответит ему министр. Он поднялся, кивнув Гермионе, достал из кармана флакон с оборотным зельем и выпил его. Скримджер с недовольством наблюдал, как Гарри и Гермиона превращаются в пожилых магов.

Отдышавшись от превращения, Гарри посмотрел на министра и, уже подойдя к двери, тихо произнес:

- Я не думаю, что людям стоит знать, что Гарри Поттер посещал вас. По крайней мере, до тех пор, пока ваши сотрудники не отловили всех шпионов, работающих в Министерстве, – с этими словами он вышел из кабинета. Гермиона поспешила следом. Дома их ждал Снейп, к которому у ребят накопилось немало вопросов.

*игра слов с английским звучанием фамилии Поттер: potter – гончар, pottery – горшки

====== Часть вторая. Глава 7 ======

Северус в нетерпении ожидал Поттера и Грейнджер на площади Гриммо. Он волновался за мальчишку, но, тем не менее, понимал, что не может привязать его за ногу к дому, чтобы уберечь от всех опасностей. К тому же он постарался предусмотреть все нюансы, чтобы вылазка прошла успешно. И теперь сидел и ждал, пытаясь справиться с эмоциями и не дать прорваться напряжению и волнению.

Он устало прикрыл глаза. В последнее время события развивались с огромной скоростью. Противоборствующие стороны проявляли бурную активность, играя на опережение. Северусу приходилось метаться между двумя лагерями, при этом ни на секунду не ослабляя бдительности, чтобы не выдать себя. Напряжение нарастало. У него практически не было свободного времени, чтобы расслабиться и хоть немного отдохнуть. Как ни странно, свои маски он мог сбросить только здесь, на площади Гриммо. У себя дома, в тупике Прядильщиков, он из-за сумасшедшего ритма жизни почти не бывал, заскакивая буквально на несколько минут, только чтобы принять душ и переодеться. Поддавшись уговорам Гарри, он несколько ночей провел в особняке Блэков, где, к своему удивлению, смог неплохо выспаться.

Северус до сих пор не понимал, куда делись те ненависть и презрение, которые он столько лет копил по отношению к сыну своего школьного врага. Он уже некоторое время ловил себя на том, что общается с Гарри достаточно свободно и непринужденно. Северус уже и не помнил, когда в последний раз чувствовал себя настолько расслабленным. Возможно, такое он испытывал только во времена их дружбы с Лили. Хотя с ней отношения были все же более легкие, чем с ее сыном. Но ведь тогда и он был намного моложе и более доверчив и открыт. Сейчас же на его характер наслоились тяготы прожитых лет и въевшаяся под кожу привычка во всем ожидать подвоха. Но после того как между ним и Гарри перестала стоять ненавистная фамилия, каждый раз вызывавшая желание скривиться, дело пошло на лад.