Супермен (сборник) - Фолкнер Уильям Катберт - Страница 12

И так продолжалось до конца сезона: характер у Конли делался все невыносимее, но играл этот парнишка как бешеный, и многими нашими победами мы были обязаны ему и его бите (она, кстати, весила пятьдесят пять унций). Но Конли так и не оттаял — даже после того матча, выигрыш в котором обеспечил нам вымпел и участие в Мировой серии, а уж в тот вечер мы попраздновали, можете не сомневаться!

После каждой серии матчей всевозможные умники начинают делать прогнозы. Во всех штатах, от Мэна до Калифорнии, в любой бакалейной лавке и у каждого табачного киоска можно встретить человека, который, как ему кажется, разбирается в стратегии бейсбола куда лучше, чем те, кто заправляет бейсбольными клубами.

Ну, я-то не отношусь к этим экспертам, так что не могу сообщить вам никаких секретных подробностей той Мировой серии, в которой мы играли с «Медведями гризли». Достаточно будет сказать, что, сыграв пять матчей, мы имели на своем счету три победы. Нам нужно было выиграть еще один раз — и мы могли рассчитывать на кучу денег.

Играть в шестой раз и не понадобилось бы, если бы в пятом матче наш питчер Скотти Макферсон не подал Шэгу Робинсону (он стоит у «Гризли» на первой базе) к внешней стороне, да еще изо всех сил. Шэг ударил так, что мяч пролетел чуть ли не милю, а ведь на базах у нас стояло только двое. Мы вели со счетом два-ноль, но Шэг повернул игру совсем иначе. И что это за питчер, если он подает такому бандиту, как Шэг, к внешней стороне и с такой силой? Нехудо бы этому питчеру сходить к врачу, что лечит психов, и проверить свой чердак.

Когда эта Мировая серия только начиналась, мы побаивались за Конли. Нам было ясно, как день, что «Медведи гризли» направят основной удар именно на него и постараются взять его на испуг, как самого неопытного. Если парень впервые участвует в Мировой серии, от него всякого можно ожидать.

В бейсболе важно найти у противника слабое место, и «Гризли» быстро смекнули, что у нас это место — третья база. И если бы им только удалось сделать так, чтобы Конли нервничал и боялся мяча, они уже получили бы громадное преимущество.

И они занялись парнишкой сразу, как только прозвучал сигнал. «Гризли» так и норовили его одурачить, тренеры их на него орали, а питчеры то и дело пытались попасть ему в лицо мячом. В первом же матче Базз Гэффни, знаменитый питчер из команды «Гризли», направил мяч прямо ему в голову. Такие вещи делаются ради того, чтобы противник занервничал и стал думать о том, что было бы, если б ему в голову и вправду угодил мяч. Конли, понятно, пригнулся, а Гэффни захохотал.

— Вынь ногу из ведра, мистер Конли! — крикнул Гэффни (такие слова считаются среди бейсболистов чуть ли не самым тяжелым оскорблением). — Стань на базу, если не трусишь!

Я забыл сказать, что ни судью, ни игрока из чужой команды Конли никогда не называл «мистером».

— Я стою там, где надо! — тонким голосом крикнул Конли, ударяя концом биты по мячу. — Ты, приятель, слабоват — такие мячи и шляпу не сомнут! Ну, давай еще!

Базз подал с подкруткой, но Конли отбил просто блестяще. Уже по одному этому случаю «Гризли» должны были бы убедиться, что наш паренек не из пугливых, но они не оставили его в покое и все пытались нащупать в нем слабинку. Но им никак не удавалось найти эту слабинку — и вот настало время играть на поле «Гризли» шестой матч.

Мы решили: питчером в этом матче должен быть Солли-Аэростат, ведь мячи у него летят так медленно, что «Гризли» уже один раз на этом обожглись. Я готов спорить, что во всех клубах никто не покажет такой медленной подачи. Отсюда и прозвище Солли: поданный им мяч плывет в воздухе, как надувной шар, и у того, кто отбивает, есть время прочесть на мяче фамилию председателя лиги. Кажется, что с такой подачи отбить очень просто. Просто-то просто, но только сумейте отбить, прежде чем мяч коснется земли! В первом же матче Солли девять раз обставил «Гризли» всухую, и с таким питчером мы, ясное дело, чувствовали себя довольно уверенно.

«Гризли» выставили против нас Олсона, шестифутового верзилу шведа, бывшего лесоруба; мячи у него летали, как кометы. Уже в первом иннинге дело приняло серьезный оборот, а в начале второго свободный игрок «Гризли» Майк Маллани, низенький злобный ирландец, обежал все три базы. Нашему кетчеру Дэнни Дейли пришлось передать мяч Конли. Я стоял у задней линии и могу вам поклясться, что, когда Маллани бежал к третьей базе, под ногами у него никто не путался.

Маллани несся, как локомотив, сильно забирал вбок и высоко поднимал ноги, обутые в ботинки с шипами. Я заметил, что он к тому же выбрасывает в сторону правую ногу. И точно — он задел ботинком голень Конли и парнишка рухнул, как подкошенный, но мяча не выпустил. Судья объявил, что Маллани достиг базы по правилам. Потом Конли поднялся и что-то сказал Майку Маллани, и я, подбежав, услышал, как тот отвечает:

— Если шипы тебе не по нраву, держись подальше от боковой линии. Будешь блокировать — мы ноги тебе оторвем!

— На линии он не стоял, — сказал я Майку — и блокировать тебя не мог. Я сам видел, как ты лягнул его правой ногой! Наверно, тебе охота по морде получить… Очень болит, Конли?

Конли сделал несколько шагов — проверял, что с ногой. Его красный гольф был порван дюймах в шести выше ботинка — шипы, нет сомнений.

— Да нет, мистер Хайнс, — сказал он наконец. — Я в порядке, не беспокойтесь.

Даже тут он не забыл обозвать меня «мистером»! Ну а Маллани я еще кое-что разъяснил — пусть знает: лучше не испытывать нашего терпения. Потом подошел Аэростат и включился в беседу.

— Для таких, как ты — сказал Аэростат Майку — у нас есть специальный напильник — затачивать шипы. Держись теперь в стороне от второй базы, а то кто-нибудь из наших заденет тебе колено чем-то остреньким. А в следующий раз, как повстречаю тебя на четвертой, непременно врежу тебе в ухо. Ты меня понял?

— Тогда полетишь вместо мяча через все поле! — осклабился Маллани — А что до этого недоросля с третьей базы то, если он еще раз попробует меня блокировать, — будет ходить на костылях.

— Не ври! — сказал Конли. — Я тебя не блокировал.

В это время на трибуне все орали, как сумасшедшие. Те, кто был за нас, кричали: «Грязный мяч! Грязный мяч!» А местные болельщики подбадривали Маллани. Но шум стих, когда Солли, все еще поругиваясь, вернулся на свое место, передал мяч Конли, а тот догнал Маллани, замахнулся мячом — и Майк вспахал носом землю и взвыл так, что мне за двадцать футов было слышно.

— Сильно он тебя поранил? — спросил Белоголовый Орел, когда Конли доковылял до скамейки.

— Ерунда, мистер Пэттен, царапина. Чуть побаливает.

— Дай-ка я посмотрю.

— Не стоит возиться. Через секунду заживет.

Конли отошел в сторону, уселся на дальний конец скамьи и перекрутил гольф так, чтобы порванное место не бросалось в глаза.

— Парень боевой! — заметил Пэттен. — Видели, как он приласкал Меллани мячом по ребрам? Пора бы «Гризли» понять, что такого голыми руками не возьмешь…

Нет, я не хочу сказать, что Меллани или какой другой бейсболист способен нарочно поранить человека шипами. Я девять лет играю в бейсбол и не помню случая, когда я был бы уверен, что это сделано специально. Наверно, и в этот раз все произошло случайно, но раз уж так вышло, то, по бейсбольным понятиям, у Меллани не было другого выбора, кроме как обвинить самого Конли и пригрозить, что в другой раз за такое его разорвут на кусочки.

И потом — Меллани сам играл на внутреннем поле и хорошо знал, что ничто так не выбивает из колеи, как страх перед шипами. Меня самого несколько раз сильно поранили, и всегда, когда я вижу, как кто-то бежит мне навстречу, высоко поднимая ноги, я думаю, не придется ли мне снова испытать это и вспоминаю, как шипы пронзают плоть и царапают по кости.

Да, Маллани выбрал правильную тактику, но на Конли эти угрозы, похоже, не подействовали. Парень носился по полю, как циркач по арене, отлично ловил мячи, а время от времени, нарушив правила, отправлялся в тень отдохнуть. Он поймал мяч, отбитый «пушечным» ударом, — если бы не Конли, мяч этот летел бы до самой ограды, и мы потеряли бы очко, а то и два.