Коронованный наемник (СИ) - "Serpent" - Страница 61

- Да, – коротко отсек Сарн, – я знал.

Элемир медленно приблизился к командиру, в синих глазах плескался режущий ужас, губы подрагивали:

- Леголас, брат… Мой принц, мой сюзерен… Как же так… Что случилось…

Вспыльчивого гордеца Элемира было не узнать, перед Леголасом стоял испуганный новобранец. И вдруг Паэн снова выплюнул отчаянным фальцетом:

- Да что вы смотрите, олухи! Это же орк! Грязная чернокровая тварь! И это он нами командовать берется! Орк! А потом вы спрашиваете, кто предал нас? Отчего форты руинами лежат, отчего наши братья в могилах стынут!! А как же иначе, когда орк поганый… АААААААА!!!!

Все произошло быстрее, чем кто-то успел обернуться. Из леса молнией вылетела огромная серая тень и в мгновение ока обрушилась на Паэна, погребя под собой. Надрывный крик крестьянина захлебнулся, переходя в хриплое бульканье, и исполинский варг поднял окровавленную морду от перегрызенного человеческого горла, гортанно взрыкивая и поднимая на загривке шерсть. Деморализованная толпа единым движением отхлынула назад, а Леголас коротко выкрикнул:

- Селевон, назад!

И ощеренное чудовище послушно отошло, опуская вздыбленный мех, и встало у правой руки лихолесца, словно готовое снова защищать его от любого обидчика.

Обведя глазами толпу, отчего люди отступили еще на шаг, Леголас заговорил:

- Теперь вы знаете, почему я не появлялся столько времени. Я болен. Я не знаю, то ли это, что вы зовете Волчьим безумием, или это иная напасть. Но я не собираюсь мириться с нею и сделаю все, чтоб вернуть себе прежний облик. Внутри я все тот же, хоть вы… можете мне не поверить. Я докажу вам…

Принц вынул из-за пояса узкий кинжал, надсек кожу на тыльной стороне руки, и на снег упали несколько ярко-алых капель.

- Я не знаю, надолго ли это, – продолжил он, – а потому я должен спешить. И я прошу вашей помощи. Мы должны отстоять Тон-Гарт и найти полководца орочьих орд…

Тишина загудела, словно потревоженный улей, и вперед вышел высокий кряжистый селянин:

- Почему мы должны верить тебе, орк? Твой варг только что загрыз нашего, пусть не самого любимого, но земляка. Не за неприглядную ли правду ты натравил зверя на Паэна?

- Но-но, полегче, – рявкнул из-за спин Ледон, – никто варга не натравливал, чего всуе-то балаболишь?

- Да какая разница? – заорал кто-то еще, – правда все равно одна, был эльф – да весь вышел, теперь орк у нас в командирах. Эй, братья! Неужто мы орочью мразь слушать будем? Убить к балрогам, да и земля чище станет!!

- Ишь ты, герой, – из толпы выпростался повар Теобальд, – много ты в орках понимаешь! Молчи себе в кулак, болтун домотканый!

Шум нарастал, в толпе послышались звуки ударов, но по поляне снова раскатился медный гул.

- Будет вам! Устроили курятник! – рыкнул Элемир.

А от толпы вдруг отделился Рималл и вышел вперед, глядя на принца:

- Вы зря шумите, друзья, – взволнованно, но твердо заговорил он, – а ведь Паэн был по-своему прав.

И после этих слов вдруг вновь повисла густая, душная тишина.

- Рималл, – негромко и с нажимом проговорил Сарн, – изволь объясниться.

- Да что объяснять, десятник? – целитель выпрямился, хотя крылья носа побелели и губы сжались, – прости меня, Леголас. Но ты был нашим принцем и нашим командиром. Не ты ли всегда говорил – прежде всего, честь королевства и достоинство расы? Я не верю, что ты мог предать нас. Но больные крестьяне тоже не виноваты, они жертвы, а нам приходилось подчас их убивать… и тебе приходилось. И ты тоже жертва… Но ты больше не эльф, а значит, ты больше не принц. Прости… Но ты поймешь мою правоту, если подумаешь о моих словах.

… Леголас чувствовал, что ноги готовы подкоситься. Нет, он не хотел показывать своего страшного облика… Он знал, что крестьяне будут потрясены и, скорее всего, откажутся ему повиноваться. Но его верные бойцы… Рималл, который исцелил столько его ран… Которого он сам дважды прикрыл собственной грудью от стрелы… Почему все молчат?.. Неужели с Рималлом кто-то согласен?..

- Грязный изменник! – словно в ответ, раздался рык Сарна, и десятник рванулся к целителю, но тот выхватил меч, а из-за спин вдруг вышел Эвеглир.

- Сарн, опомнись! Рималл, убери клинок! Не время для междоусобиц! Сарн… я знаю, как ты предан принцу, но посмотри…ты должен признать… он больше не один из нас. Если Леголас устоит и снова станет собою – я первый присягну ему, но эльфы не могут идти за путеводной звездой, что обратилась чадящим факелом.

- Да вы все рехнулись, слизняки поганые! – завопил Элемир, стряхивая с себя морок, – речи нижете, о чести толкуете! Это же Леголас! Это наш принц, который водил нас в бой восемь сотен лет, а в отряде не сменилось и трети воинов! Это наш командир, который всегда брал на себя перед государем вину за все наши выходки и безумства! Эвеглир, Леголас вытащил тебя из-подо льда, когда во время схватки с гоблинами река не выдержала веса двух войск! Нармо, в чьей груди должен был торчать кинжал, след которого у Леголаса на щеке? Тавор, Эртуил, да что ж вы молчите? Где она, ваша хваленая честь?!!

- Прекрати, Элемир! – рявкнул Рималл, – тебе всегда было плевать на короля! Ты готов идти даже за недо-орком, кого боятся кони, зато признает варг!

… Уже не разобрать было слов. Эльфы и крестьяне слились в одну сплошную, озверевшую, гомонящую толпу. Кто-то орал на синдарине, а кто-то – на вестроне, кто-то честил кого-то предателем и мерзавцем. «Орк», «порченый», «проклятый», «сюзерен»… Где-то уже завязалась драка, кто-то надсадно вопил, требуя дать ему меч. Машущие кулаки, искаженные лица, распяленные в крике рты… О Леголасе словно все забыли…

Отвергнутый принц медленно шагнул назад, в лесную сень. И тут же руки коснулось теплое, влажное дыхание. Рядом все так же стоял Селевон.

- Пойдем, нам здесь не место, – пробормотал Леголас, кладя руку варгу на голову, а тот с готовностью присел на задние лапы. Все еще с опаской, орк сел верхом, вплетая пальцы в пушистый серый мех, и хищник взял с места, огромными скачками исчезая в лесу.

- Леголас, брат!!! – донесся вслед отчаянный крик Сарна.

====== Глава 21. До самого дна ======

Селевон мчался, разбрасывая снег, ветер свистел в ушах, ветки больно и зло хлестали по лицу и плечам, а Леголасу все казалось, что вслед летят проклятия и насмешки. К Морготу… Он должен был это предвидеть… На что он рассчитывал, безумный? Что его соплеменники примут его в облике своего исконного врага? Что орк встанет во главе эльфийской когорты? Не сам ли он еще недавно говорил той несчастной юной страдалице: «Это уже не твой жених, это лишь его последние черты…». Вот пришел и его черед проверить на своей шкуре свою правоту. «Ты больше не один из нас… Ты уже не принц…» Но Эру, как же больно, как отчаянно разрывалось что-то в груди! Словно это проклятие, уже, казалось, ставшее привычным, вдруг подняло забрало последних заблуждений и с победной издевкой усмехнулось ему в лицо безобразной орочьей рожей. Ты прав, Рималл… Ты, Моргот тебя подери, прав… Но как же вы могли, как же вы могли вот так благоразумно и деловито его предать? Будьте вы прокляты, остроухие ничтожества, высокомерные, бессмертные мерзавцы, мнящие себя венцом творения!!! Идите дальше без него, неситесь вскачь прямо в пасть врагу, о котором не захотели слушать! Вы еще вспомните о нем, когда будете хоронить друг друга, когда все до единого сгинете в этих мрачных, недобрых лесах!!! И ты, Сарн, сдохни первый! Умри ко всем балрогам! За что? За то, что ты все тот же, за твое красивое лицо и невредимые руки, за твое право вернуться домой и знать, что тебе там рады, за то, что тебя не коснулась эта беда, а я… я… я…

Леголас резко сжал колени, и варг, шумно фыркнув, взметнул снежные вихри и остановился.

Одним прыжком слетев со спины хищника, орк с хриплым рычанием упал на колени, выхватил кинжал и с размаху всадил в обледеневший ствол ближайшей сосны, раз, два, три… Кора летела мелкой щепкой, промерзший ствол глухо стонал от ударов, а принц все так же остервенело вонзал лезвие в растрескавшуюся древесину, словно под каждым ударом падал новый и новый обидчик. Наконец, от слишком сильного тычка кинжал застрял в стволе. Леголас рванул раз, другой, лезвие не поддавалось, и орк взвыл от ярости и с силой ударил в сосну кулаком. Брызнула кровь, разметав по снегу несколько мелких ярких капель, и эта алая россыпь вдруг отрезвила Леголаса, словно пощечина. Резко выдохнув, он встряхнул головой. В замешательстве посмотрел на разбитые фаланги и медленно осел на снег.