Where Angels and Demons Collide (СИ) - "fifti_fifti" - Страница 7

— Удачи, — Мик уже вернулся к изучению журнальчика. — Смотри, не запускай универ, а то фрау Штольц опять заявку накатает.

— Ай, да насрать, пусть катает, не до нее, — Том махнул рукой. — Сейчас в моей жизни вообще не самый удачный период для универа.

— Для него никогда не время. Если будут скидки на Гибсоны, я тебе метну клич.

— Спасибо.

Том закинул за плечо чехол и свалил подальше от соблазна.

Ему не стоило заходить в подобные магазины, потому что они являлись тяжким, недоступным ни по каким финансовым соображениям, они были наркотиком. Отец обещал ему Гибсон на следующий день рождения. Откуда же он мог знать, что даже не доживёт до него?

Том плёлся по весенним улицам Магдебурга, погруженный в свои мысли. Клуб находился через несколько улиц от студии, так что парень довольно быстро добрёл туда. Нашарив на дне гитарного кейса ключи, он ввалился в служебное помещение, где тусовался весь рабочий персонал до начала смены.

— Салют, Каулитц! — Поздоровался с ним бармен Нейт. К счастью, кроме Нейта никого больше сейчас в комнате не было. Минутка тишины и спокойствия — вот всё, чего Том сейчас хотел.

— Здорово, Нейт! — гитарист кинул на пол чехол и шумно плюхнулся на стул.

— Дерьмово выглядишь. Длинный денек?

— Ужасный. Ты себе не представляешь…

— Что, опять нелады в студии?

— Нелады. Мягко сказано... Нам никогда не найти этого долбанного солиста, такое впечатление, что на весь Магдебург вообще не осталось никого, знающего в этом толк.

— Попробуйте Риту? Она хорошо поет.

— Риту, — Том поморщился. — Не хочу, чтобы это была девчонка.

— Поищи на форумах?

— Уже искали. Бесполезно.

— Не пойми меня неправильно, — Нейт перекинул через плечо полотенце, — но мне кажется, ты сам подсознательно ищешь отговорки и не хочешь брать никого на эту роль. Тебе так не кажется? Ты не хочешь видеть никого на месте своего брата.

— Тебе кажется, — отрезал Том, не желая продолжать этот малоприятный разговор.

— Ладно. Я тебе сочувствую. Вы изначально выбрали не самую легкую дорогу, — Нейт с сожалением посмотрел на приятеля.

— Расскажи мне ещё об этом, — проворчал тот, безжизненно свисая со стула.

— Ну, по крайней мере, у тебя есть минут пятнадцать перекура, потом надо будет открывать бар и готовить сцену.

— Спасибо, Нейт. Я сейчас, посижу чуть-чуть, все будет ОК.

Том очень сомневался в своих же собственных словах, но поддерживать этот разговор и дальше ему не очень-то хотелось. Беспросветная задница преследовала его уже так давно, что пора было скорее начать принимать её как должное, вместо того, чтобы считать отклонением.

— Ок. Я пойду, — Нейт кинул окурок в пепельницу и ушел.

Том остался один. Он прикрыл глаза и блаженно улыбнулся этой минутке спокойствия, которая была сейчас так кстати. Он порылся в кармане, доставая пачку сигарет. Вообще, Кит запрещал курить внутри, выгоняя персонал дымить на улицу в специально отведенное местечко. Но сейчас его тут, к счастью, не было.

Том чиркнул колесиком.

Тишина была очень приятной, потому что в последние дни всё реже и реже удавалось побыть в её компании.

Ему почему-то вспомнилось именно сейчас, как совсем недавно он еще просыпался дома, под неугомонную трель будильника, с кухни доносился запах свежеприготовленной яичницы, из соседней комнаты орал телевизор, младший брат выяснял отношения с отцом по поводу своего очередного прогула в школе.

«Еще минуточку, мам! Сейчас, сейчас, встаю!» — эхом прозвенел в воспоминании Тома собственный голос. Он глупо улыбнулся этому наваждению.

Всего полгода назад это было реальностью. Он садился на кровати. Шел умываться. Знал, что сейчас зайдет в кухню, мама накормит его вкусным завтраком. После чего он соберется и пойдет в школу. Это было так недавно, но казалось таким далеким теперь, будто пришедшим к нему из прошлой жизни, где у него еще присутствовала надежда на то, что всё могло стать хорошо.

Первое время после аварии было очень тяжело, Том вспомнил, как носился мрачной тучей, не появляясь в студии неделями, отвергал любую помощь, не желал видеть во главе группы никого, срывался на Георга и Густава, которые, к счастью, молча сносили все эти перепады настроения. Один только Петер с сожалением видел, что вся эта грандиозная и, в сущности, неплохая идея, которую он изо всех сил старался поддерживать, рассыпается на глазах, как карточный домик.

До сих пор Том не был уверен, что до конца пришел в себя после трагедии. Это были дни сущего ада наяву, и друзьям действительно стоило большого труда поддержать выходящего из себя приятеля. Хамить и грубить всем Том уже прекратил, но ощущение того, что лучше уже не будет не покидало его.

Он удивлялся до сих пор, как Георг и Густав не замочили его где-нибудь в темной подворотне. Вел себя их приятель просто ужасно – он часто срывался, убегал и появлялся только спустя несколько дней, за время которых даже не поднимал трубку телефона и не открывал дверь, заставляя друзей врать, что он серьезно болен. Петер и Кит — оба его начальника, были, конечно, не дураки, они прекрасно понимали, что опухшее лицо парня было следствием никак не простуды, а скорее забойного, непросыхаемого запоя, которым Том тогда злоупотреблял.

К счастью, хотя бы этот период уже остался позади. Том позволил друзьям вытащить себя сегодня только потому, что хотел продолжать играть на гитаре.

Сейчас его состояние относительно выровнялось, однако та мысль, что выразил вслух Нейт, застряла в голове: Том действительно не хотел видеть на вокале никого, кроме брата. Прямо сейчас ему казалось что еще не время, что еще не всё кончено. Он до сих пор думал, что эта злая шутка судьбы – неправда, и что однажды родители и Алекс вернутся, живые и целые.

Том открыл глаза. Реальность больно ударила его по лицу. Это не могло оказаться правдой. Они все ушли, оставили его насовсем, доживать свои дни в этом одиноком мире.

В горле зачем-то встал противный ком. Руки парня немного тряслись, но он заставил себя встать. Сегодняшний день был еще не закончен, а борьба за выживание по-прежнему продолжалась. Надо было доделать дела. Он сделал очередную затяжку, стараясь, чтобы дым заполнил всю его голову. После этого он нехотя встал и полез в шкаф за своей рабочей униформой.

Как только дверки открылись, на его голову спикировала какая-то огромная коробка. Она свалилась прямо с верхней полки и угодила парню точно в лоб.

— Чёрт! — Ругнулся Том, потирая ушибленное место.

Он зло пнул коробку. Откуда та тут взялась, Том не помнил. В полете она раскрылась, и её содержимое выпало наружу. Молодой гитарист с удивлением окинул взглядом всю эту рухлядь — бейсбольный мяч, кепку, какие-то бумажки, коробку из-под сигар, зажигалку, фотографию, часы. Он увидел что-то блестящее и нагнулся рассмотреть, что так манило его взгляд. Это было какое-то украшение. Том протянул руку и достал его из кучи прочего хлама. Это оказалась довольно длинная тонкая цепь, на которой болтался медальон в форме чего-то непонятного – то ли крылышек, то ли птицы, то ли дракона, то ли еще какой чепухи. Небольшое по размеру, оно смахивало на монету. Позолоченное, а, может, и правда золотое? Крылышки были изящно закручены вокруг какого-то белого камня — Том не очень был силён во всей этой геммологии, но красотой украшения невольно залюбовался.

Кому пришло в голову хранить драгоценное украшение в коробке в комнате для персонала? Том пожал плечами и хотел было положить цепь на место, чтобы собрать хлам обратно, но тут дверь комнаты неожиданно распахнулась и в нее влетел Кит Штерн — главный менеджер заведения. С телефоном в руке, что-то громко вещал в трубку.

— Да, да! — он подошел к своему столу и начал рыться в бумагах.— Я все понял! Все будет в лучшем виде, столик гарантируем, на входе я все передам.

Его появление стало таким неожиданным, что Том, не отдавая себе отчета в своих действиях, вздрогнул и машинально сунул руку с украшением в карман широких джинсов.