Плохие парни по ваши души - Тонян Лаура - Страница 31

Анна хрипло и искренне смеется, а я в полном недоумении гляжу на нее из прохожей. Честно говоря, мне немного иначе представлялся визит к ней. Изначально я хотел ворваться к Анне и сходу потребовать объяснений, пусть даже путем вытряхивания из нее правды и разглагольствования гневных тирад.

— Нам нужно поговорить, — строго заявляю я, подходя ближе.

Анна смеряет меня надменным взглядом, хмыкает, пожимая плечами, и вновь продолжает пялиться в телик.

— Говори, Эйден. Я тебя внимательно слушаю.

Мое терпение стремительно падает к нулю. Я становлюсь перед ее долбанным ящиком, по которому недалекий кот бегает за смышленой мышью. Я не собираюсь сдаваться. Мне нужна права. Здесь и сейчас.

— Пожалуйста, будь серьезнее, — все еще терпеливо процеживаю сквозь зубы, отбирая у Анны миску с кукурузными палочками. — Это важно. Для меня.

Анна раскидывает руки в недоумении.

— Я же сказала, что слушаю тебя, — восклицает она не без раздражения. — Что не так?

Я скриплю зубами, молча прохожу на кухню и оставляю миску там. После возвращаюсь и жду, что Анна перестанет вести себя так, будто не понимает моих намерений. Я жду, что она соблаговолит объяснить мне творящуюся с Джейн и с самой Анной чертовщину.

Я добиваюсь своего, сверля блондинку испытывающим взглядом.

— Что б тебя, Эйден, — ворчит она и, наконец, выключает телевизор. — Почему ты вообще приперся сюда? Разве не должен быть сейчас с Джейн? — ее карие глаза бегают по захламленной гостиной.

Этот вопрос как удар под дых.

Я прочищаю горло и скрещиваю руки на груди.

— Тебя это не касается.

Анна молчит пару мгновений, тогда я продолжаю с явным возмущением.

— И не надо претворяться, будто не понимаешь.

— Лучше бы тебе не лезть в это, Эйден, — произносит она, по-прежнему не глядя в мою сторону.

Я не хочу ходить вокруг да около и говорю все напрямую. Снова.

— Что ты сделала с Джейн? — вдох-выход. Моя рука непроизвольно взлетает вверх, жестикулируя. И повторяю все по сотому кругу, выливая на Анну бесконечность своего удивления.

На что она мне криво улыбается:

— Мир полон чудес.

— Издеваешься надо мной? — сжимаю кулаки. Затем разжимаю.

— Ну что ты, — Анна вздыхает с наигранной простотой и встает с дивана. — Кажется, у мамы оставалось пиво…

И она движется в сторону кухни.

Я иду за ней.

— Нет. Ты будешь разговаривать со мной, — я грубо поворачиваю ее к себе и заставляю смотреть на меня. — Будешь. И ответишь на все вопросы.

Она пытается вырваться, зацепившись тонкими пальцами за мою куртку, но я сильнее, и ей не удается высвободиться.

— Эйден, — Анна дергает локтем, пытаясь ударить меня в ребра. — Не делай этого. Я серьезно. Прекрати. Возвращайся домой, или к Джейн. Спорь со своим братом… Продолжай жить так, как жил! — ее лицо приобретает оттенки грусти, отчего я немного теряюсь. — То, что случилось с Джейн, прекрасно. В смысле… ты ведь рад, что она не умрет?

Я киваю на автомате.

— Тогда просто поблагодари судьбу за щедрый подарок, — Анна перестает вырываться. — И оставь это в покое, — добавляет с внезапной твердостью и пронзает меня проницательным взглядом.

Несмотря на то, что ее аргументы звучат убедительно, хотя все еще странно, я не могу следовать просьбе девушки.

Что, если Джейн станет хуже? Что, если она вновь впадет в кому, так же быстро и внезапно, как вышла из нее? Что тогда? Кто сможет помочь? Рассчитывать на щедрость судьбы? Не в моих приоритетах.

— Ты так и не ответила, — напоминаю я сердито.

— Ты зря пришел.

— Анна…

— Уходи.

Сраженный гневом, я встряхиваю ее.

— Что. С. Джейн?

— Эйден, — она вновь проговаривает мое имя, но на этот раз тихо, и я определенно слышу угрозу! Анна низко склоняет голову, и у меня становится чертовски холодно на душе. — Я…

Но она не успевает закончить. Или успевает, но я не слышу. Ничего. Меня отбрасывает от нее, и острая боль проносится вдоль позвоночника. Встретившись затылком с дверным косяком, я падаю на пол с жутким грохотом.

— Что за…

Шок застревает в горле большим комком, и я пытаюсь прокашлять его.

Медленно поднимаю гудящую голову. В глазах двоится, но я ясно вижу панику, бурлящую в глазах Анны, которая смотрит не на меня, а куда-то в сторону.

Что, вашу мать, это вообще только что было?! Я отказываюсь анализировать произошедшее. Да и не в силах. Меня хватает лишь на то, чтобы кое-как перекатиться на живот и подняться на локтях. Я прищуриваюсь из-за ужасной боли в затылке. Такое чувство, в меня впились тысячи острых игл.

Все же подняв глаза, вижу, как Анна с выразительной растерянностью переводит взгляд на меня к чему-то позади. Или к кому-то.

— Зачем? — вопрошает она беззвучно, но я читаю это по ее побледневшим губам. — Он не враг.

— Он пытался сделать тебе больно, — звучит в ответ стальной женский голос.

Я все-таки поворачиваю голову и шумно выдыхаю, взирая на светловолосую женщину в мешковатом темном платье и кардигане. Тут же подмечаю удивительное внешнее сходство с Анной. Это ее мать? Она сделала со мной?

— Нет же! — Анна фыркает и быстро идет ко мне.

Я вжимаюсь в стену позади себя.

Что-то не так. Вот теперь Анна действительно кажется мне жуткой.

— Не подходи, — наверно, я жалок, произнося это и выставляя одну руку перед собой.

— Что этот демон делает в нашем доме? — громко спрашивает женщина, судя по всему, обращаясь к Анне, которая осторожно опустилась передо мной на колени.

От этого черствого тона я ощущаю непреодолимое желание соскочить на ноги и метнуться к выходу, унестись отсюда прочь как можно скорее, как можно дальше. Но тело, все еще охваченное тупой болью, не позволяет мне воплотить это в реальность.

Стоп.

Стойте.

Что она сказала? Женщина.

Демон?

Она назвала меня демоном?

Мне наверняка послышалось. Она не может этого знать.

Я сглатываю и метаю ошеломленный взгляд с сожалеющего лица Анны к светловолосой особе, непоколебимой статуей застывшей у входных дверей. Ее черные, как ночь, глаза сверлят меня с необъяснимой ненавистью.

Невозможно, чтобы ей было известно о том, кто такой.

А если все-таки да, то… кто они? Анна и ее мать?

— Анна, — осторожно шепчу я, не надеясь ни на какой ответ.

В определенный момент мне кажется, что сейчас они попытаются навредить мне. Ну, устранить свидетеля, или что-то в этом роде. Но вместо этого Анна помогает мне встать. Я выпрямляюсь. Я не могу посмотреть на нее. Не хватает смелости. Но слышу, что она бессвязно лепечет:

— Прости , Эйден. Ты не должен был знать.

И единственное, о чем я не прекращаю думать, это: «А что я не должен знать?».

ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ГЛАВА

Джейн

Я понятия не имею, какой сегодня день.

Я нахожусь в больнице уже… черт знает сколько. Я потеряла счет времени. Если быть точнее, я вообще забыла, что такое время.

Этот день ничем не отличается от предыдущего. И так по замкнутому кругу, в центре которого нахожусь я — девушка без прошлого. Ой. Не так. Девушка без памяти. Хотя отсутствие памяти как раз и значит то, что у меня нет прошлого.

Моя жизнь напоминает белый лист бумаги, на которой когда-то была написана история Джейн Мортис — то есть моя история — но была тщательно Кем-то стерта. Каждая попытка вспомнить хоть что-нибудь отзывается жгучей болью, зарождающейся в голове и постепенно распространяющейся по всему телу, заполняя каждую клеточку, воспламеняя и натягивая до предела каждый нерв.

Мое прошлое находится за глухой, непробиваемой стеной. Я долблюсь в нее, отчаянно пытаясь проделать брешь, но все тщетно. Мое прошлое вдруг превратилось в небытие. С каждой пройденной секундой я все больше верю в то, что до пробуждения в больничной палате меня просто-напросто не существовало.

Однако есть кое-что — яркое свидетельство того, что у меня все-таки была жизнь до аварии.