Ты всего лишь Дьявол - Алекс Джо - Страница 27

— Я вижу, вы прочли эту историю. Да, я проверил это по семейным хроникам. — Джилберн пожал плечами. — Но разве это может иметь какое-либо значение? Если начнем оперировать такими аргументами, мы опустимся до уровня людей, которые повесили тогда этих нечастных женщин.

— Я не думаю ни о нас, ни о наших аргументах, а о ком-то, кого они могли убедить. О ком-то, кто бы, например, чувствовал себя призванным исполнить последнюю волю Синди Роуленд или даже самого Люцифера.

— Я и об этом думал… — сэр Александр безнадежно махнул рукой. — Но это совершенно невозможно. Я не знаю здесь никого, кто бы мог соединять в себе столько фанатизма и темноты. Если вы имеете в виду дочь Остина и Кэтрин, то хотя ее зовут точно так же, как ту, много столетий назад замученную девушку, я даю руку на отсечение, что она на это совершенно не способна. Я просто забыл вчера, что вы не знаете этих людей, и быть может, поэтому представил вам ее интерес к Дьяволу и заботу о змеях Ирвинга в слишком ярких тонах. Не забывайте, что я уже много лет общаюсь с преступниками, а ведь я был в том доме сразу после смерти Патриции и во время полицейских допросов. Будь я даже еще более потрясенным, чем тогда, все равно не смог бы перестать присматриваться к людям. Я наблюдал и за Синди. В ее поведении не было и тени притворства. Она была заплаканной, изумленной и любопытной, как вся прислуга в таких случаях. Вы ее имели в виду?

— Не только… — сказал Алекс.

Дальше они шли молча. Наконец лес кончился, и вдали показался Норфорд Мэнор, освещенный яркими лучами солнца. Зной нарастал и густел, хотя на небе по-прежнему не было ни одной тучки. На террасе Джо разглядел маленькую белую фигурку, но расстояние, а также тот факт, что они находились ниже дома и смотрели снизу вверх, не позволили рассмотреть ее отчетливей.

— Это Агнес Стоун, — сказал Джилберн, как бы угадывая мысли гостя. — Вероятно, возится со старой леди, которую выкатила из комнаты на солнце.

Они медленно поднимались по отлогой террасе парка, и когда приблизились к дому на расстояние примерно двухсот шагов, Джо услышал веселый голос, доносящийся из-за деревьев с правой стороны. Он посмотрел туда и увидел между кустами полосу зеленого газона, а над ним невысокую, абсолютно современно оформленную вышку для прыжков в воду. На краю доски в этот момент стояла девушка в голубом купальнике и шапочке того же цвета. Как раз в ту секунду, когда Джо ее увидел, она оторвалась от вышки, мягко взлетела по красивой дуге, а поскольку бассейн находился выше того места, откуда он смотрел, ему показалось, что она беззвучно исчезла в какой-то невидимой расщелине в траве газона. Позади вышки, совсем близко, так близко, что Джо даже удивился, устремилась ввысь к небу острая верхушка Дьявольской скалы.

— Это Джоан, — Джилберн остановился, воткнул свою трость в песок, которым была усыпана аллея, и отер со лба пот. — Начинаю стареть. Раньше, несмотря на свою ногу, я проходил это расстояние без малейших усилий.

Джо тактично промолчал, а потом спросил:

— Казалось бы, место, расположенное столь высоко, как Норфорд Мэнор, должно испытывать трудности с водой. Конечно, при богатстве Эклстоунов нетрудно найти выход. Но я не предполагал, что плавательный бассейн может находиться почти на вершине горы. Откуда там берется вода?

Они продолжили путь. На вышке показался мужчина, который пробежал несколько шагов и прыгнул, сделав сальто, а затем полетел вниз, выпрямившись с широко раскинутыми руками.

— Это Кемпт, а бассейн — как раз дело его рук и его идея. Этот парень очень любит Норфорд Мэнор. Будучи еще студентом, он придумал способ перекачки по трубам воды, протекающей на дне ущелья, отделяющего нас от Дьявольской скалы. Вода, стекая вниз по дну ущелья, скапливается в маленьком искусственном водоеме, затем при помощи небольшого хитроумного устройства с электрическим насосом подается наверх в бассейн, откуда по трубе возвращается в ущелье на несколько сот шагов ниже. Томас сам спроектировал вышку и бассейн, который, кстати, очень красив и выложен голубой плиткой на дне и по бокам. Он сам и строил его во время студенческих каникул вместе с рабочими.

Они приблизились к дому. Только сейчас Джо заметил, что терраса дома с одного конца прилегает к пропасти, отгороженная от нее высокой металлической сеткой, поросшей плющом. Границы парка над обрывом густо поросли колючей живой изгородью. Напротив, по ту сторону ущелья, возвышалась Дьявольская скала.

— А где грот?

— Несколько ниже, и поэтому его отсюда не видно. Я покажу его вам позже, из окон второго этажа.

Сейчас Джо уже отчетливо видел на террасе высокую молодую женщину в белом халате и белой медицинской шапочке. Рядом с ней стоял коренастый мужчина в возрасте около тридцати пяти лет.

— Это доктор Дюк, — сказал Джилберн вполголоса, потому что они были уже близко. — А там, в кресле, сидит леди Элизабет Эклстоун. Вы можете не подходить к ней, поклонившись издалека. Неизвестно, слышит ли она и осознает ли то, что видит, но на всякий случай все говорят ей: «Добрый день!»

Медсестра держала в руке маленькую тарелку и кормила с ложечки сидящую в кресле леди, время от времени вытирая ей рот белым платком. Доктор выпрямился и, увидев гостей, сделал шаг в их сторону. И тут Джо впервые увидел Элизабет Эклстоун, владелицу Норфорд Мэнор и головокружительной суммы в полтора миллиона фунтов.

Это была старая женщина, вероятно, высокого роста. Ее лицо, покрытое сетью мелких морщинок, было спокойным и совершенно неподвижным, как лицо на портрете. Широко открытые глаза задумчиво смотрели прямо перед собой в какую-то даль и казались настолько живыми и выразительными, что Джо на мгновение усомнился в том, что сэр Александр рассказывал о старой леди.

При виде Джилберна доктор Дюк широко улыбнулся.

— Добрый день! Я надеюсь, что ваши дела в Лондоне складываются как нельзя лучше.

— Спасибо, доктор…

Медсестра подняла голову, затем быстро склонила ее в формальном поклоне и снова повернулась к больной. Она немного подвинула кресло, повернув старую леди в профиль к солнцу, передвигая одновременно маленький цветной зонтик на стояке так, чтобы он бросал тень на ее лоб и глаза.

— Как здоровье пациентки?

— Без всяких перемен, сэр Александр. Сердце, к счастью, в порядке. Я не ожидаю какого-либо внезапного ухудшения.

Джилберн поднялся по трем каменным ступенькам на террасу, и как бы забыв о присутствии Алекса, подошел к старой женщине и прикоснулся к ее неподвижной руке.

— Добрый день, леди Элизабет, — сказал он мягко, глядя ей в глаза, которые даже не дрогнули и продолжали смотреть в какую-то неопределенную точку над деревьями далекого леса. — Я очень рад, что вижу вас здесь, как всегда… — он склонился еще ниже. — Прошу верить и молиться в душе, и может быть, все еще будет хорошо…

Он выпрямился и незаметно подал знак Алексу, который поднялся по ступенькам и, с легким поклоном миновав неподвижно сидящую старушку, двинулся за ним к широко открытым дверям дома. Доктор направился следом. Джилберн представил мужчин друг другу.

— У вашей пациентки поразительно разумный взгляд… — сказал Джо, когда они вошли в холл. — Казалось бы, при столь страшном несчастии, как полный паралич, мозг тоже перестает действовать в том смысле, в котором он действует у здорового человека… Однако у нее такой взгляд, будто она совсем здорова.

— Боюсь, что ответить на этот вопрос нелегко… — врач покачал головой. — Бывает, я целыми часами вглядываюсь в нее и стараюсь понять, что же с ней происходит в действительности. Паралич делает невозможным обследование в силу отсутствия рефлексов. Я мог бы отвезти ее в Лондон для проведения самых современных исследований с помощью электромагнитных волн, но это ничем бы ей не помогло, а лишь послужило бы удовлетворению моего профессионального любопытства. Кроме того, такая поездка в этом состоянии могла бы стать губительной для ее… — он заколебался. (Джо знал, что врач хотел сказать «здоровья», но отказался от этого слова.) — …самочувствия… — закончил доктор Дюк. — На всякий случай Агнес ежедневно читает ей и рассказывает о разных мелочах, которые происходят. Но мы не знаем, достигает ли это ее сознания. Даже зрачки глаз у нее не изменяются, за исключением тех случаев, когда на них воздействует очень яркий свет. Я даже не знаю, воспринимает ли ее мозг значение того, что видит глаз.