Высокое окно - Чэндлер Раймонд - Страница 20
- Предыдущая
- 20/46
- Следующая
— Бриз сейчас по номеру… — он прочитал номер на подставке телефона. — Имя владельца Марлоу. Конечно. Пять-десять минут, о'кей.
Он положил трубку и вернулся к дивану.
— Держу пари, ты не сможешь догадаться, почему я здесь.
— Я всегда готов к неожиданным визитам близких друзей.
— Убийство — это не смешно, Марлоу.
— А кто говорит иначе?
— Ты ведешь себя, как будто именно так.
— Я не знал.
Он посмотрел на Спрэнглера и пожал плечами. Потом посмотрел на пол. Потом поднял глаза, очень медленно — как будто они были очень тяжелыми — и снова посмотрел на меня. Я сидел в кресле у столика с шахматной доской.
— Часто играешь в шахматы?
— Не часто. Иногда балуюсь — когда обдумываю разные проблемы.
— Разве в шахматы играют не вдвоем?
— Я разыгрываю опубликованные партии. Шахматной литературы очень много. Иногда мне удается решить какие-то задачи. И не только шахматные. К чему весь этот разговор? Выпьете чего-нибудь?
— Не сейчас, — сказал Бриз. — Я разговаривал о тебе с Рэндэллом. Он тебя прекрасно помнит по делу на взморье. — Он подвигал по ковру ногами, как двигают, когда они очень устали. Его массивное лицо казалось старым и серым от усталости. — Он сказал, что ты не станешь никого убивать. Что ты отличный парень. Честный.
— Это было очень по-товарищески с его стороны, — сказал я.
— Он сказал, что ты хорошо варишь кофе, встаешь по утрам довольно поздно, умеешь непринужденно болтать и что мы смело можем верить каждому твоему слову при условии, что его подтвердят пять независимых друг от друга и непредубежденных свидетелей.
— К черту Рэндэлла, — сказал я.
Бриз кивнул так, как если бы ожидал от меня именно этих слов. Он не улыбался и был груб — просто большой основательный человек за работой. Спрэнглер откинулся на спинку кресла и из-под полуопущенных век следил за поднимающейся от его сигареты струйкой дыма.
— Рэндэлл сказал, что за тобой надо присматривать. Что ты не настолько крут, как сам считаешь, и что с таким, как ты, всегда происходят какие-нибудь неприятности, и что с тобой гораздо больше хлопот, чем с действительно крутым парнем. Вот что он сказал. Ты мне кажешься в порядке. Я люблю ясность во всем. Поэтому и говорю тебе все это.
Я сказал, что это очень мило с его стороны.
Зазвонил телефон. Я взглянул, но он не пошевелился. Так что трубку поднял я сам. Это был женский голос. Мне он показался смутно знакомым, но кому он принадлежит, я вспомнить не мог.
— Это мистер Филип Марлоу?
— Да.
— Мистер Марлоу, у меня неприятности, очень большие неприятности. Мне очень нужно увидеться с вами. Когда это можно сделать?
— Вы хотите увидеться сейчас? С кем я разговариваю?
— Меня зовут Глэдис Грейн. Я живу в отеле «Норманди» на Рампарт-стрит. Когда вы смогли бы…
— Вы хотите, чтобы я подъехал сейчас? — спросил я, стараясь вспомнить, где же слышал этот голос.
— Я… — В трубке раздался щелчок, наступило мертвое молчание. Я сидел, держа трубку в руке, и хмуро смотрел мимо нее на Бриза. Его лицо не выражало абсолютно никакого интереса.
— Какая-то девушка говорит, что у нее неприятности, — сказал я. — Нас разъединили.
Я нажал на рычаг и стал ждать, когда телефон зазвонит снова. Оба полицейских сидели тихо и неподвижно. Слишком тихо, слишком неподвижно.
Снова раздался звонок, я опустил рычаг и сказал:
— Вы хотите побеседовать с Бризом, не так ли?
— Да, — ответил несколько удивленный мужской голос.
— Ну, валяйте, докладывайте своему хитрому шефу, — сказал я, поднялся с кресла и вышел на кухню. Я слышал, как Бриз очень коротко переговорил с кем-то и опустил трубку на рычаг.
Я достал из шкафчика бутылку виски и три стакана. Достал из холодильника лед и имбирный эль, приготовил три коктейля, принес их на подносе в комнату и поставил поднос на низкий столик у дивана, где сидел Бриз. Я взял два стакана, один вручил Спрэнглеру, а с другим опустился в свое кресло.
Спрэнглер неуверенно вертел стакан в руке и покусывал нижнюю губу, выжидая, будет ли пить Бриз.
Бриз пристально смотрел на меня некоторое время, потом вздохнул. Потом взял стакан, глотнул, снова вздохнул и, туманно улыбаясь, покачал головой — как человек, которому очень хотелось выпить и который с первым же глотком как бы окунается в иной — чистый, солнечный и ясный — мир.
— Мне кажется, вы очень сообразительны, мистер Марлоу, — сказал он и расслабленно откинулся на спинку дивана. — Думаю, что можем работать вместе.
— Но не таким образом, — сказал я.
— То есть? — он нахмурился. Спрэнглер подался вперед, и взгляд его был ясен и внимателен.
— То есть, заставляя случайных девиц звонить мне и нести какую-то чушь, чтобы потом иметь возможность сослаться на то, что они где-то когда-то слышали мой голос и теперь узнали его.
— Девушку зовут Глэдис Грейн, — сообщил Бриз.
— Так она представилась. Я такой не знаю.
— О'кей, — сказал Бриз. — О'кей. — Он успокаивающе поднял ладонь. — Мы не хотим совершать ничего противозаконного. И надеемся, ты тоже.
— Я тоже — что?
— Не хочешь совершить ничего противозаконного. Например, утаить что-нибудь от нас.
— Интересно, почему бы мне не утаить что-нибудь от вас, если мне захочется? — спросил я. — Вы мне зарплату не платите.
— Послушай, Марлоу, давай не будем грубить.
— Я не грублю. У меня этого и в мыслях нет. Я достаточно хорошо знаю полицейских, чтобы не иметь никакого желания грубить им. Валяйте дальше, что у вас там. Но давайте без этих дешевых хитростей вроде телефонного звонка.
— Мы расследуем убийство, — сказал Бриз, — и должны сделать все от нас зависящее. Ты обнаружил тело. Ты говорил с этим пареньком. Он пригласил тебя к себе. Дал ключ. Ты утверждаешь, что не знаешь, о чем он хотел поговорить с тобой. Мы решили, что по прошествии некоторого времени ты, может быть, вспомнишь.
— Другими словами, в первый раз я солгал?
Бриз устало улыбнулся.
— Ты достаточно долго занимаешься всем этим, чтобы прекрасно знать: люди всегда лгут, когда речь идет об убийстве.
— Вопрос о том, как вы собираетесь определить, когда я перестану лгать?
— Когда твои показания будут звучать осмысленно, мы будем удовлетворены.
Я посмотрел на Спрэнглера. Он так сильно подался всем телом вперед, что почти уже не сидел на кресле. Казалось, он собирается прыгнуть. Поскольку я не мог придумать никакой причины, почему бы Спрэнглеру вдруг захотелось запрыгать по комнате, я решил, что он просто крайне возбужден. Я снова посмотрел на Бриза. Этот был возбужден не больше, чем щель в стене. В его толстых пальцах появилась сигара в целлофановой обертке. И я наблюдал, как он снимает обертку, обрезает кончик сигары перочинным ножом и убирает его, предварительно аккуратно вытерев лезвие о штаны; я наблюдал, как он зажигает спичку, и старательно раскуривает сигару, и потом отводит еще горящую спичку в сторону, и сильно затягивается до тех пор, пока не убеждается, что сигара раскурилась должным образом. Потом он машет спичкой в воздухе и кладет ее рядом со скомканным целлофаном на поднос. Потом откидывается назад, подтягивает одну брючину и принимается мирно курить. Все его движения были точно такими же, как тогда, когда он закуривал в квартире Хенча, и такими, как будут всегда, когда он будет закуривать. Такой это был человек — и этим он был опасен. Может быть, не столь опасен, как какой-нибудь блестящий следователь, но гораздо более опасен, чем легковозбудимый Спрэнглер.
— Я никогда не встречал Филипса до сегодняшнего дня, — сказал я. — Вентура не в счет, потому что там я паренька совершенно не помню. Я познакомился с ним именно так, как уже рассказывал вам. Он следил за мной, и я сам подошел к нему. Он хотел поговорить со мной, дал мне ключ от своей квартиры; я подошел туда и, когда никто не ответил на звонок, открыл ключом дверь, как сам Ансон и велел мне сделать. Он был мертв. Вызвали полицию; после ряда случайных событий под подушкой Хенча был обнаружен пистолет, из пистолета недавно стреляли. Все это я вам уже рассказывал, и все это правда.
- Предыдущая
- 20/46
- Следующая
