Запах Вереска (СИ) - "Kapkan" - Страница 13

Пока за столом шла оживленная дискуссия, в которой уже участвовали все, даже опохмелившийся час назад Джулиан, глава семьи сидел, откинувшись в своем кресле, и сквозь полуприкрытые веки рассматривал сидящего на другом конце длинного стола дизайнера. И с каждой минутой мысли его становились еще более мрачными.

За окнами давно уже стемнело, но никто не спешил зажигать массивную люстру из темного металла, больше напоминающую переплетения ветвей. Вместо этого мягкий свет от таких же канделябров на стенах делал атмосферу более приятной. И в их свете светлые волосы казались еще более серебренными. Они мягкой волной спускались до шеи. Высокий, с крепким телом и сильными руками. И потертые джинсы с серой кофтой, только подчеркивали все это. В ртутных глазах с голубыми прожилками плескалась серьезность и неприкрытый интерес. Красивые, чуть пухлые губы то сжимались в тонкую полоску, то кривились в ухмылке. Упрямый подбородок, чувственная родинка под правым уголком губ и черты лица, чья призрачная тень знакома до рези в глазах. Настолько, что просто невозможно больше смотреть.

Алан с трудом сдерживал себя, чтобы не поднять глаза и не показать язык «маме Фредди Крюгера», которая зачем-то уже битый час сканировала его. Но так как он никогда не славился нервами из титанового корпуса, то предсказуемо не выдержал и бросил небрежный взгляд на другой конец стола. Однако он успел лишь увидеть поморщившиеся в брезгливости лицо, и мужчина отвел глаза. Это здорово разозлило, но обдумать как следует все ему не дала Диана.

— А у вас очень хороший вкус, — рассматривая весь зал, произнесла женщина, — я не видела все, что вы сделали, но мне уже нравится.

— Профессия. Вы еще не видели восточную галерею. Недавно были готовы новые статуи. Когда их установят на своих местах, то… — Алан не успел даже договорить, как его перебил успевший уже стать раздражающим голос с легкой хрипотцой.

— Кстати об этом, — подавшись вперед, холодно произнес Кайрен, — спасибо за вашу работу, но мы больше не нуждаемся в ваших услугах.

— Простите? — прищурившись, произнес Алан.

— Замку не нужен ремонт, — отрезал мужчина, — мы выплатим вам стоимость заказа, и можете быть свободны. Утром я поговорю с руководством строительной фирмы.

С каждым его словом плечи Эрики опускались еще больше, а глаза Алана становились еще холодней. Он был зол. Сперва его лишили отпуска и отправили разгребать хренову кучу дерьма, которая накопилась за столько лет. И, когда он, наконец, вошел в раж и мечтал превратить эту колымагу в шедевр, появился какой-то старый хрыч и пытается палки ему в колеса засунуть! Здесь прольется чья-то кровь!

— К несчастью, это невозможно, — совершенно будничным тоном ответил он и сцепил пальцы в замок, — если вы расторгнете контракт, то вам придется платить неустойку. У вас где-то завалялось восемь миллионов?

— Деньги не проблема, — отмахнулся Кай.

— И потом, — Алан криво улыбнулся, — не вы меня наняли и не вам меня увольнять. Я прав, куколка?

— Да, сахарный, — томно произнесла Эрика и растеклась в дебильной улыбке, — и вообще, это мой подарок Эдди. А ты позволил, дядя Ри!

Девушка мгновенно преобразилась, когда нашла поддержку в лице Алана. Она с полным надежд взглядом глядела на Кайрена и с замиранием ждала его ответа.

— Это ничего не меняет! — рыкнул мужчина и вышел из-за стола.

Двери с глухим ударом закрылись за ним. Отрезав тем самым все дальнейшие уговоры. Это стало жирным крестом на планах Эрики. Поникшая девушка шмыгнула носом и опустилась обратно на свое место. Не выдержав потерянного взгляда, Эдвард обнял ее и, погладив по спине, принялся шептать на ушко нежные слова.

— Прошу простить меня, но я не понимаю вашего брата, — подал голос Джулиан, — если дело в нашей работе, то мы можем изменить то, что ему не нравится. Зачем же бросать все на полпути? Ведь большая часть работы уже выполнена.

— Дело не в вас и вашей работе, — сняв очки и потерев переносицу, устало произнес Маркус, — мой брат не любит этот замок. Была бы его воля, он бы давно уже разобрал здесь все по кирпичику. И ты, Эрика, отлично знала это.

— И сколько это будет продолжаться, отец? — необычно мрачно и серьезно произнес Уолтер и взглянул в глаза отца.

Маркус опустил взгляд, и возле его губ появилась горькая складка.

— Вечность, — сжав руку мужа, тихо произнесла Диана…

*

Сколько лет он не был здесь?.. Десять? Двадцать? Или долгую вечность? Но не изменилось лишь одно… Память… Она преследовала его везде, где бы он ни был. Он целую жизнь бежал от нее. Далеко, куда глаза глядят. Но и сейчас она опять восстала из пепла лет и предстала перед ним во всем своем уродстве.

Уйти далеко, никогда не останавливаться, никогда не оборачиваться назад, не помнить… Чтобы каждый год возвращаться обратно на то пепелище, которое ждало здесь. На несколько дней, чтобы выпустить свое безумие и опять вдохнуть сводящий с ума запах вересковых цветов. Чтобы самому стать тенью прошлого… Лишь на короткий миг… Всего лишь несколько дней. Коротких, как одно мгновение, но сладких, как желанный яд. А после окунуться во мрак забвения и опять бежать не останавливаясь…

Так должно было быть и в этом году. Но глупая наивная девчонка, захотевшая добра, перепутала все карты. Непонимающая того, как глубоко вогнала в и без того истерзанное сердце ржавый штырь. И этот проклятый мальчишка, который, будто насмехаясь, вернул прошлое в этот чертов замок! И сам он дурак, раз травит себя, бродя среди оживших коридоров и залов.

Кайрен знает здесь каждый уголок, каждый потайной ход и каждую трещинку. Он бродит по замку до тех пор, пока не оказывается у колонной галереи. Здесь он медлит, и ноги не слушаются. Они врастают в землю и отказываются двигаться. И все, что остается, так это прикрыть глаза и, глубоко вздохнув, перебороть себя. Он великолепно знает, что его ждет за этим поворотом. Но оказывается совершенно не готов к тому, что видит.

Перед ним большая двустворчатая дверь из кованого железа. Она открывается легко, гостеприимно предлагая зайти. А за ней под лунным светом блестит сказка. Здесь нет никаких стен, и ветер гуляет между пустых проемов арок. Вдоль колонн стоят узкие мраморные скамейки. Узорчатые колонны обвиты зеленым плющом, и вокруг царит глубокий, нежный запах цветов. Почти на всех ярусах проемы украшены пестрыми стеклами витражей, через которые сейчас льется серебристый свет. Вокруг не слышно ни звука, только шелест листьев, который успокаивает. Это место настолько прекрасно, что невозможно оторвать взгляд. Но это заставляет еще больше закрыться в себе.

Из глубины поднимается бессильная и глухая ярость, которая ищет выход, чтобы, наконец, выплеснуться и уничтожить все вокруг. И она находит свою жертву, когда в коридоре раздаются чьи-то уверенные шаги. А через несколько минут за спиной раздается холодный и ровный голос.

— Честно говоря, я не знаю, почему вы так против того, чтобы отремонтировать замок, но, по-моему, глупо бросать работу на половине.

— Мне от вашего мнения ни жарко, ни холодно, — грубо отрезает Кайрен и оборачивается к собеседнику, — вы получите свои деньги. После этого можете катиться на все четыре стороны.

Алан уже не просто зол, он в натуральном бешенстве. Наглый, мерзкий, упрямый баран с комплексом Бога. Даже не удостаивает его своим взглядом. Скажите, пожалуйста, какая цаца, брезгует на простых смертных обратить свой небесный взор! Уууууу, так хотелось его переехать катком. Желательно энное количество раз. Глядишь, рожа бы разгладилась, а то, как у Пежо, поцеловавшегося в засос с Хаммером.

— Шотландским лэрдом называется, ага, — оскалившись и скрестив руки на груди, ядовито выдал дизайнер, — еще и джентльмен, слово свое не держит. Как последний…

— Да как ты смеешь?! — прошипел в лицо блондину мгновенно оказавшийся рядом взбешенный Кайрен.

— А вот и смею! — не отрывая глаз от золотых омутов, ответил дизайнер, — не я же даю слово, а потом давлю на тормоз. Значит, твое слово не стоит и ломаного гроша! Эрика обманула — это да. Но она не заставляла давать разрешение на то, чтобы делать то, что хочет!