Звезда и тень - Кинсейл Лаура - Страница 61
- Предыдущая
- 61/87
- Следующая
Загадочная улыбка тронула его губы.
— Я ожидал, что найду вас плачущей и бледной от потери крови.
— Уверена, каждый бы заплакал. Такого никогда не было в моей жизни.
— Да, — сказал он. — В моей тоже.
Она снова уселась и начала быстро качаться.
— А сейчас они все считают… — она закусила губы. — И это так унизительно! Все смотрят на меня… Должны ли мы пожениться, если и вы презираете меня за случившееся? Леди Тэсс объяснила, что у меня может быть ребенок. И надо ждать еще несколько недель, чтобы это проверить. Я боюсь!
Леда вскочила со стула и отвернулась, закрыв глаза и вся сжавшись.
Он не ответил. Когда девушка открыла глаза, он был рядом, до неприличия близко.
— О! — воскликнула она.
Сэмьюэл взял ее за подбородок, заглядывая ей в глаза.
— Ты паникуешь.
— Нет. Меня не воспитывали так. И вам не нужно напоминать мне, как следует дышать, мистер Джерард. Вам безразлично, как я дышу, и буду ли вообще дышать. Если нет — вам только на руку, вы избавитесь от меня кратчайшим путем.
— Нет. Вы только изменитесь в лице и упадете в обморок, а после этого вы будете живой, как всегда. И все равно я обязан жениться на вас.
— Вы не обязаны, если вы не хотите этого! Я пыталась сказать леди Тэсс, если бы у меня только была рекомендация…
Его пальцы сжали ее подбородок.
— Вам не нужна рекомендация, — сказал он. — Через три недели мы поженимся. Я позабочусь о вас. Она перевела дыхание.
— Леди Тэсс сказала также.
— В самом деле? Она знает меня. — Его рот скривился в ироничной усмешке. — Она знает, что я ее не разочарую.
Венчание состоялось в ветреный облачный день января, в частной церкви Вестпарка, леди Кэй была свидетельницей. Все это казалось столь нереальным и призрачным, как платье из белого сатина, поспешно сшитое у мадам Элизы и только вчера присланное из Лондона с личной запиской и поздравлением от этой коммерсантки, которая выразила надежду, что мисс Этуаль окажет честь мадам Элизе и позволит ей изготовить для нее несколько модных платьев и весь остальной гардероб.
Леда не была уверена, кто именно оплатил платье, а также цветущие и пахнущие на морозе прекрасные цветы. Она боялась, что это мог быть лорд Грифон, который был великолепен, ожидая ее у алькова. Он ободряюще сжал ей руку. Если бы он не поддержал ее, она могла бы упасть на каменный пол от страха и беспомощности. Ноги ее подкашивались.
Белая церковь вся была залита светом, даже в сумрачный день, украшена резьбой по дереву XVIII века. Леда знала, что не принадлежит к аристократическому кругу, у нее не было предков, дающих право занять это волшебное место.
Мистер Джерард, тем не менее, подходил к этому высокому месту гораздо больше, чем сопровождающий его лорд Роберт. Музыка наполнила церковь. Мистер Джерард стоял неподвижно, одетый в утренний облегающий черный костюм, слушая, как возвышалась музыка, волна за волной, как прошла Леда. А она подумала, что никто в воображении или в реальности не был так похож на изваяние, напоминающее образ холодного, светлого и безжалостного совершенства.
Затем через свою вуаль она мельком увидела леди Коув — леди Коув! У Леды защипало в глазах — она закусила губу, чтобы сдержать поток чувств. Они все пришли с Южной улицы: леди Коув поднялась с восхищенным лицом и приготовленным для слез носовым платком. Ее шляпа была почти новой и модной. Там же была и миссис Ротам, в своем лучшем чепце, купленном в Париже двадцать лет тому назад. Полная достоинства мисс Ловат, считавшая слезы слабостью средних классов, сначала держалась, но потом вырвала носовой платок у леди Коув, чтобы вытереть свое лицо, искаженное слезами. Все это произвело сильное впечатление на Леду, и она вцепилась в руку лорда Грифона, идя вперед, как слепая, с горячими слезами, скрытыми под вуалью.
Они поверили в реальность происходящего. Проделали весь путь от Лондона, ехали поездом, при этом миссис Ротам стало дурно от качки в вагоне. Они были ее друзьями. Они были счастливы за нее. И не знали, что все это — обман, даже ее белое платье — символ чистоты.
Лорд Грифон отпустил руку Леды. Леди Кэй взяла ее букет, взволнованно улыбаясь. А теперь у нее не было другого выбора, как встретиться с ним лицом к лицу.
Через вуаль Леда видела лишь очертания его темной фигуры. Она услышала его голос, он был тверд, без эмоций. Любовь, уют, честь. Как он мог это произнести? Она думала, что не издаст ни звука.
Но однако, когда подошел ее черед, появились слова, простые и решительные. Да, она любит его. Любит. Это был единственный момент истины в этой официальной пародии.
В болезни, в здоровье, пока мы оба живы.
Он поднял ее вуаль. Она моргнула и отчетливо увидела его. Глаза с темными ресницами, цвета раннего утра, его лицо, столь нечеловечески безупречное, его рот, что коснулся ее. Она увидела, что он заметил ее слезы. Легкое напряжение прошло у него по лицу, он наклонил голову я вытер губами ее мокрую щеку.
Леди Тэсс ходила по комнате. Она перевернула постель, взбила подушки, расправила закрытые портьеры, затем погладила белый халат, что горничная повесила в пустом гардеробе.
— Это комната моей бабушки. Вы можете переделать ее, если хотите. Боюсь, она несколько устарела.
— Она очень мила, мэм, — сказала Леда.
— Зови меня Тэсс. — Она поправила овальную рамку, висящую на ленточке, фотографию маленького мальчика, удящего рыбу. Ее постоянное движение усилило нервозность Леды.
— О, я не могу…
— Пожалуйста, — она взглянула на нее. — Тэсс. Это сокращенное от имени Тереза, которое я ненавижу.
— Да, мэм… Тэсс!
Шкатулка из слоновой кости лежала на бело-золотом столике.
— Это от Сэмьюэла. Он попросил меня принести это вам.
Леда приняла подарок. Поколебалась минуту, но леди Тэсс — скорее, Тэсс, — хотя Леда сомневалась, может ли она так ее назвать, с ожиданием наблюдала за ней, так что она села на кресло и открыла крышку. Внутри, на розовом сатине лежали щетка и зеркало, такие знакомые и дорогие для нее предметы.
— Мистер Джерард нашел это? — у нее комок подступил к горлу.
— Леда! — воскликнула леди Тэсс. — Не вздумайте снова плакать!
— Да, мэм, — Леда всхлипнула и опустила голову. Затем распрямилась и рассмеялась.
— То же самое говорила мне мисс Миртл. — Она потрогала зеркало, серебряную рамку. — Никогда не думала, что снова это увижу.
— Можно я расчешу ваши волосы? — не ожидая разрешения, леди Тэсс взяла щетку и начала вынимать гребни и шпильки из прически Леды.
Волосы упали тяжелыми волнами на ее плечи. Леди Тэсс действовала молча, очень нежно. Леда не шевелилась.
— Ну вот, я снова собираюсь вмешаться. — В голосе леди Тэсс появились нотки, которые, как уже знала Леда, означали, что она была удручена или неуверена.
— У меня тоже не было матери, когда я выходила замуж, но у меня был друг. Я бы хотела быть вашим другом, Леда. Вы не будете против, если я сяду и расскажу вам о вещах, которые вам следовало бы знать?
— Нет, мэм, конечно же, нет.
— Называй меня Тэсс, пожалуйста!
— О, мэм, я сразу не могу. Простите!
Леди Тэсс села на край высокой постели, поставив ноги на маленькую табуретку возле нее, все еще держа щетку мисс Миртл.
— Ну, Сэмьюэл сам никогда не придавал этому значения, так что, я полагаю, здесь все в порядке. Хотя все это делает меня очень старой. Никто не называл меня «леди» первые двадцать лет моей жизни и я думаю, что никто не должен меня так называть до самой смерти.
— Вы совсем не стары, мэм. Тэсс, я имею в виду. Я постараюсь!
— Спасибо. Я уже чувствую себя моложе. — Она покачала головой. — Теперь я хочу рассказать вам о том, что я узнала от моего друга, и вы не должны быть шокированы. Но после моего рассказа забудьте обо всем, думайте только о том, что я скажу.
Леда почувствовала, что краснеет.
— Это о…
— Да, вот о чем. О вас и Сэмьюэле. Леда, не смотрите в сторону, здесь все в порядке. Вы теперь замужняя женщина. В вашей власти доставить наслаждение вашему мужу или сделать его несчастным. Это ваш выбор, но я хочу, чтобы вы выбрали сознательно.
- Предыдущая
- 61/87
- Следующая
