Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 4

— Кинем его в речку да и всё! — отозвалась старуха. — От греха подальше.

Данте, в конце концов, почувствовал недоброжелательность и, хныча, замахал ручонками.

— Чёртово отродье! — выругался длинный, едва не выронив ребёнка из рук. — Пошлите быстрее к реке! А то мало ли чего можно ожидать от этого существа.

Люди уже готовы были двинуться в путь, как вдруг раздался выкрик:

— Стойте!

К толпе приближался нескладный человек, одетый в залатанную куртку и рваные штаны, болтающиеся на нём, как на вешалке. Он прихрамывал на одну ногу, но при этом умудрялся бежать довольно быстро.

— Стойте, кому говорю! Не смейте трогать ребёнка! Я заберу его к себе!

Комментарий к Глава 2. Наследство старого колдуна ----------------------------------

[1] Каскавела — одна из разновидностей гремучих змей. Ядовитая, очень яркой красно-бурой окраски с жёлтыми зигзагами. Распространена в Южной Америке: на юге до Аргентины и Уругвая включительно, а к западу — до предгорий Кордильер.

====== Глава 3. Влюблённые ======

Годом ранее.

Луна — яркая, огромная, словно начищенный до блеска поднос, — господствовала на небе в эту ночь. Тишину центральной улицы нарушил стук копыт. Из зарослей акации появился всадник, одетый в костюм гаучо [1]: белая рубашка, красное чирипас [2] до колен, из-под которого выглядывали вышитые белые штаны; чёрные сапоги со шпорами и на каблуках. В обмотанный вокруг талии красный кушак-фаха [3] был вставлен кинжал с рукоятью, инкрустированной драгоценными камнями. Голову мужчины венчала шляпа; лицо скрывал шёлковый платок.

Свернув в аллею, гаучо поскакал галопом и остановился у заброшенного оружейного склада. Привязав лошадь к дереву, он замер, как часовой на посту. Ростом юноша был невысок и, очевидно, молод — даже многослойная одежда не скрывала его подростковую худощавость.

Гаучо стоял неподвижно, пока сбоку не раздался выстрел. Вероятно, то и был сигнал, которого он дожидался. Юноша пошёл на звук выстрела. Завернув за склад и немного углубившись в заросли, всадник упал в чьи-то объятия. Шляпа свалилась на землю — по плечам рассыпались светлые кудри. Это оказалась девушка.

— Совсем с ума сошла? — спросил приятный мужской голос. — Зачем ты так вырядилась? Если б я не знал, что это ты, меня бы хватил удар.

— А я хотела тебя увидеть! Я соску-у-училась, — прошептала девушка и, обвив руками шею своего кавалера, покрыла поцелуями его лицо.

Влюблённые спрятались под раскидистым палисандровым деревом. Девушка была довольно привлекательна: очень худенькая, с крупными карими глазами и светлыми волосами. Если судить по тонким, изящным чертам, она явно происходила из семьи аристократов.

Молодой человек, часть лица которого скрывалась в тени, был одет в форму карабинера [4]: синий мундир с пуговицами, чёрные сапоги и белые обтягивающие штаны. На голове у него расположился кивер с красным плюмажем [5]; из-за пояса торчали два пистолета.

— Я должна вернуться домой до рассвета, — сказала девушка.

— Почему?

— Как почему? А если кто-то в доме проснётся, а меня нет? Впрочем, муж такой идиот, он поверит, даже если я скажу, что ходила на ночную церковную службу, — девушка захихикала, прикрывая рот рукой.

— Значит, ты сбежала прямо из-под носа у своего муженька? — издевательски бросил молодой человек, крепко прижимая возлюбленную к себе.

— А то! Я ему в йерба матэ [6] добавила снотворную настойку, которую пьёт наша кухарка, — она рассмеялась громче.

— Хитрю-ю-юга, — кавалер погладил девушку пальцем по щеке, закрыл ей рот поцелуем.

— Я тебя обожаю, я тебя люблю, Гаспар. Ради тебя я готова на всё! — пылко затараторила девушка.

— Ро, если ты не хочешь, чтобы нас увидели, — отозвался Гаспар, — тогда пойдём отсюда.

— Куда?

— Туда же, куда и в прошлый раз.

Ро поморщилась.

— Как ты себе это представляешь? Я ведь одета по-мужски! — она опять рассмеялась. — Хозяин гостиницы скончается прямо на месте, если карабинер и гаучо заявятся к нему вдвоём и скажут, что им нужна меблированная комната…

Речи девушки заглушил ответный смешок её кавалера.

— А как ты сюда пришла? Пешком?

— Нет, на лошади. Я оставила её там, — Ро махнула рукой в сторону оружейного склада.

— Тогда поедем на твоей лошади. Плевать на хозяина гостиницы. Если он что-нибудь вякнет, я прострелю ему башку!

Гаспар обнял возлюбленную за талию, и они медленно побрели по аллее.

По центру Ферре-де Кастильо, на Бульваре Конституции, стоит трёхэтажный белоснежный дворец с колоннами. Он обнесён кованым забором и весь утопает в зелени. Этот дом принадлежит Его Сиятельству Графу Альсидесу Альтанеро — самому богатому человеку в городе.

Во дворе особняка раскинулся сад с причудливыми растениями: палисандровыми деревьями, жакарандами, пальмами, акациями и сикоморами, а также цветник из роз и орхидей.

В гостиной на канапе, обитом зелёным бархатом, сидела полная дама лет сорока пяти, затянутая в тугой корсет. Её грудь так возвышалась над декольте, что, казалось, женщина вот-вот лопнет. Густые, чуть посеребренные сединой волосы, были убраны в нелепую причёску, в центре которой торчала огромная безобразная роза. Одетая в тёмно-лиловое платье, разрисованное бутончиками и с отделкой из розовых кружев, она держала на коленях трёхцветную болонку. Закрученная на папильотки шёрстка собачки была вся унизана бантиками. Её лапки украшали кружевные манжетки. Дама читала книгу — французский любовный роман о похождениях некой куртизанки мадемуазель А.

На широкой мраморной лестнице раздались шаги.

— О, мама! Доброе утро! Я, смотрю, вы ранняя пташка сегодня, — вниз спускался светловолосый юноша, одетый в светло-коричневый костюм для верховой езды.

— Доброе утро, Эстебан, мой дорогой, — отозвалась мать, не отрываясь от чтения.

— Как поживает Гортензия? — Эстебан подошёл и, отвесив элегантный поклон, поцеловал матери руку.

— О, прекрасно! — мать, отбросив книгу, лениво взяла собачку двумя руками, чмокнула её в морду. — Мне кажется, сегодня она слишком задумчива, — заметила дама, разглядывая болонку. Та дёргала лапой, пытаясь содрать с головы самый большой бант.

— О нет, Гортензия, дорогая, не делайте этого! — в притворном ужасе воскликнула дама, встряхивая собачку как бутыль с водой. — Вы испортите себе причёску!

Оскорблённая Гортензия утешилась быстро: она облаяла Эстебана и ухватила его зубами за манжету, торчащую из-под редингота [7].

— Мама, я еду кататься на Кристалле. Увидимся, — поспешил откланяться молодой человек.

— Смотрите не упадите с лошади, дорогой!

Лёгкой походкой Эстебан пересёк гостиную и исчез в дверях. Мать, полностью забыв о Гортензии, которая нахально пережёвывала кружево на платье своей хозяйки, раскинулась на канапе. Она взяла с журнального столика медный колокольчик и позвонила трижды. Никто на звон не откликнулся, кроме Гортензии. Болонка, тихо тявкнув, съехала с коленей хозяйки на канапе. Встряхнулась и, как ни в чём не бывало, продолжила доедать кружева.

— Урсула! Урсула! — крикнула хозяйка.

Вдалеке щёлкнула дверь. Послышались шаги. Служанка появилась минут пять спустя. Это была высокая негритянка с угрюмым лицом, одетая в серое домотканое платье, белый передник длиной до пола и чепец.

— Да, сеньора, — протянула она.

— Сколько тебя можно ждать? Где ты ходишь? — раздражённо воскликнула хозяйка. — И сколько раз тебе говорить: называй меня мадам. Мадам Берта.

— Да, мадам Берта, — повторила Урсула, не меняя выражения лица. — Я не виновата, что дом такой большой. У меня нет ещё одних ног. Пока я дойду из одного конца в другой…

— Помолчи! Терпеть не могу твою болтовню! Ступай и разбуди всех. А потом спускайся и накрывай стол к завтраку. Но сначала подай мне матэ…

— Да, мадам, — Урсула попыталась уйти.

— Нет, стой! Лучше чай. Матэ пьют только простолюдины.

— Да, мадам, — Урсула почти ушла, однако, хозяйка снова её окликнула.