Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 373

— А ты ещё хуже, чем я! — заявил он ядовито, подставляясь под ласки этой неугомонной женщины.

— У меня всё шло по плану. Ну, почти, за исключением того, что ледышка Маурисио так и не сумел влюбить в себя глупую девчонку. Я показала ему, как надо обращаться с теми, кто не подчиняется, и как надо внушать людям страх — с помощью боли. Я посоветовала ему шантажировать эту дуру смертью Данте. Но Эстельита всё равно сохла по своему любовничку. И перевернула всё с ног на голову, когда стукнула Маурисио камнем. Она всё испортила. Как и ты, своей попыткой спасти её от тюрьмы. Я-то хотела, чтобы Маурисио повторил судьбу Луиса. И даже подарила ему одну чудную вещицу — трость-убийцу, — она загоготала, запрокидывая голову. — Ты только представь, красивая и внезапная смерть, желательно на глазах у толпы. И палачом, жестоким и безжалостным, вновь оказался бы Данте. Но увы, — Матильде притворно-горестно вздохнула. — Какая жалость! Это было бы феерично! Но ты со своей Эстельитой носился, как с писаной торбой, и мешал мне все карты. Не единожды. Ах, ты мой любимый мерзавец! — кокетливо шепнула она, чуть коснувшись губами его губ. — Но так и быть, я тебя прощаю. Хотя так и не понимаю, как ты умудряешься пронюхивать обо всех моих планах. Я ведь тебе не всё рассказываю.

— Может быть, я прочитал твои мысли? — пробуравил Салазар её жёстким взглядом.

— А-ха-ха-ха! Как смешно! — она чмокнула его в губы, но Салазар дёрнулся.

— В чём дело, мой драгоценный?

— Я не хочу целоваться с Матильде Рейес! Думаю, этой особе пора исчезнуть навсегда.

— Как прикажете, мой господин! — со щелчком и искрами Матильде обратилась в Кларису.

— Так лучше? Или ты предпочитаешь, чтобы я обернулась в Эстеллу? В прошлый раз ты был не против. Мне нравилась эта игра, особенно физиономия Данте при виде «плохой» Эстельиты. А-ха-ха-ха-ха! Хотя я бы предпочла содрать с этой идиотки кожу, как с конюха Рейесов, или отрезать ей язычок, как Ханне. И сохранить его себе на память, чтобы любоваться проделанной работой. А-ха-ха-ха-ха!

— Заткнись! — Салазар грубо столкнул Кларису с себя. — Не говори мне об Эстелле! И не смей язвить на её счёт! Это запретная тема!

— О, да, именно поэтому ты любуешься, как она кувыркается со своим Данте? Прекрасно же ты хочешь о ней забыть!

— Ещё одно слово и я тебя ударю! — разозлился Салазар. — Лучше не нарывайся.

Клариса обошла его кресло. Встав за его спиной, уложила голову к нему на плечо.

— Давай не будем ссориться, мой драгоценный чёрный маг. Я думала, после того как святая дева Эстелла тебя отшила, это всё осталось в прошлом. Но ты предпочитаешь страдать. И так всегда. Ты всегда был такой, сколько я тебя помню. Видимо, тебе это нравится. Сейчас Эстелла, до этого были страдания по Соледад. Пока ты не дострадался до того, что твои родственнички упрятали тебя в Жёлтый дом.

— Не напоминай. Мне. Об этом, — делая паузу после каждого слова, рыкнул Салазар.

— Не пора ли об этом забыть? — промяукала Клариса ему в ухо.

— Не тебе меня судить, глупая ведьма! — ощетинился он, вырываясь из кольца объятий. — Не ты ли всю жизнь грезила о мести?

— Ну так я и отомстила. И моя душа, наконец, успокоилась. Да, всё вышло не так гладко и феерично, как я хотела, и всё из-за некоторых, — она пощекотала ему шею, — но я довольна. Я отомстила всем, кому хотела, и отпустила эту ситуацию. Чего и тебе советую.

— Нет. Никогда! — сжал кулаки Салазар, впиваясь когтями себе в ладони — из них полетели красные искры. — Они всё сделали, чтобы разлучить меня с Соледад, настроили её против меня, а когда она вышла замуж за другого, отправили меня в Жёлтый дом, чтобы я вдруг не сорвал её свадьбу, — в голосе Салазара сквозили злоба, обида, горечь — те же чувства, что кипели в Данте, когда семейство Гаспара сбагрило его в дом умалишённых. — Всё мало им было! Они берегли свою поганую репутацию, видите ли Соледад мне не пара. А когда Лусиано женился на этой шлюхе Виситасьон, твоей мамаше, ему было можно. И когда Ламберто заделал этой провинциальной девице Йоланде ублюдочного ребёнка, ему было можно. Всем, всем можно бороться за своё счастье, кроме меня. Они лишили меня любви, сдали в Жёлтый дом, но когда дело дошло до них самих, до их чувств, все их правила приличия и шесть поколений аристократов с голубой кровью улетели в тартарары. Весело, не правда ли? Я никогда, никогда их не прощу!

— Но ведь теперь всё хорошо, — Клариса пальцами перебирала ему волосы. — Это ведь не Лусиано и Ламберто, и не Данте сбагрили тебя в Жёлтый дом, а их предки. Да и ты сбежал от них, убедил их в своей смерти. Тебе не привыкать понарошку умирать. Ты делаешь это каждый раз всё профессиональнее, мой бессмертный падший ангел. А Ламберто и Лусиано зато всем рассказывают о том, как прадедушка Ландольфо чокнулся и пырнул самого себя шпагой. О, у них это семейная легенда! — она рассмеялась.

— Прекрати называть меня прадедушкой! — рассвирепел Салазар. — Я ещё их всех переживу! Останусь всё таким же молодым, когда их тела уже будут жрать черви. Ненавижу эту семейку! Пусть они провалятся. И никогда не называй меня Ландольфо.

— Ну почему ты такой грубый? — вздохнула Клариса. — А ты ведь должен благодарить меня. Когда мы познакомились, ты был на грани помешательства. А я уговорила тебя учить меня магии, отвлекала и развлекала тебя как могла. Почему ты не хочешь чуточку быть ласковей со мной, ведь я вытянула тебя из ада?

— Это правда, — смягчился он. — Я никогда и не говорил, что не благодарен тебе. Если бы не ты, я бы действительно сошёл с ума. Кстати, Данте чуть не повторил мою судьбу, когда попал в дом умалишённых. О, я прекрасно понимаю, что он испытывал тогда!

— И поэтому ты убил Каролину и отомстил Клементе?

— Именно. Данте слабак. Он бы так и копил обиду до конца жизни, чем отомстил бы один разок, а эти уроды жили бы и здравствовали. Каролина ведь уверяла всех, что навещала Данте и что в Жёлтом доме ему хорошо. А сама ни разу там и не была, ездила в город исповедоваться к падре Антонио. Лицемерка! Мои папаша и брат были такие же, святые предатели. Одной рукой молятся, а другой убивают. Лучше быть открытым мерзавцем, чем демоном в ангельском обличье. Ненавижу предателей! Да и как ни крути, а в Данте, хоть он и незаконнорождённый, есть и моя кровь. Кровная месть, око за око, зуб за зуб и бла-бла-бла, — и Салазар рассмеялся.

— Я думаю, мой драгоценный чёрный маг, мы должны начать всё с чистого листа. Забыть обо всём, что было, вычеркнуть этих людишек из памяти и попытаться быть счастливыми. Вдвоём. Только ты и я, — вкрадчиво мурлыкала Клариса.

— Ты забыла одну деталь, Клариса Манли: я тебя не люблю.

— Это я уже слышала. Но если бы ты чуть-чуть приоткрыл своё сердце, впустил бы меня туда, я бы там обязательно поселилась, — сказала она и с невинным видом похлопала ресницами.

— Это невозможно. Я люблю Эстеллу, — отрезал он.

Клариса закатила глаза.

— А может, пора прекратить любить тех, кто тебя не любит? Может, надо оглядеться по сторонам и увидеть тех, кто рядом, тех, кому ты нужен, м?

Она уселась на стол и, скинув туфлю, ногой погладила Салазара по груди, спустилась на живот... Прикрыв глаза, он откинулся на спинку кресла.

— Я тебя обожаю, мой драгоценный...

— А ты не боишься, Клариса Манли, что я никогда тебя не полюблю?

— Нет, не боюсь. Уверена, что полюбишь.

Он криво усмехнулся.

— Хватит нам с тобой жить чужими жизнями, — продолжила она. — Предлагаю уехать куда-нибудь.

— Например?

— Например, в Европу. В Англию. Будем гулять по Пикадилли, держась за руки. Там нас никто не знает и не узнает. А если что, превратимся в котов, — и она захохотала. Смех её, низковатый, обманчиво-мягкий, развеселил и Салазара.

— Ты просто невыносима!

— Ну что? Согласен? — потянув Салазара за запястья, она стащила его с кресла.

— Ладно, твоя взяла. Мы поедем в Лондон, — сдался он. — Но я всё равно отправлю им напоследок свадебный подарочек, — он указал на длинный, высокий свёрток, стоящий в углу. На нём красовался адрес дворца Фонтанарес де Арнау, выведенный изящным почерком волшебного пера.