Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 298

И все умолкли.

— Теперь все говорят по очереди, — выдохнул алькальд, плюхаясь в кресло и наливая себе воды из графина. — Сначала вы, комиссар Конте.

— Это преступники! — завопил комиссар, потрясая остатками усов. — Они изуродовали мне усы! Вот этот вот! — он ткнул пальцем в рябого парня. Тот зевнул в ответ. — За это я хочу их всех расстрелять!

— Тише, комиссар Конте, не горячитесь, — Данте про себя удивился спокойствию алькальда. — Давайте по порядку. С чего всё началось?

— Началось с того, что мы сюда пришли, — комиссар почесал свою тыковку.

— А зачем вы пришли?

— Ну как это зачем? Вот эти вот, — он указал в часовых, — говорят, будто у вас тут вооруженный мятеж. Народ захватил власть, а вас, сеньор, убили. А эти три героя заперли убийц в кабинете. Вот мы и пришли.

— Как видите, я пока жив. И даже здоров, — ухмыльнулся алькальд. — Так что вы можете постоять за дверью.

— Но сеньор Фрейтас!

— ВО-О-ОН! — заорал алькальд. — Пока я не отрезал вам усы до конца.

Жандармы под предводительством комиссара Фредерико Конте вышли.

— Теперь вы, — Алехандро Фрейтас взглянул на часовых. — Объясните: зачем вы наплели жандармам, будто меня кто-то убил?

— Чтобы они пришли и арестовали этих, — пояснил лопоухий, указывая на толпу.

— Та-ак. А кто эти люди и что они делают в моём кабинете?

— Они сюда залезли тайком, — шепнул кривоносый.

— А не ваша ли работа была этого не допустить?

— Наша.

— Почему же вы её не сделали?

— Эээ...

— Потому что они спали! — встрял Данте, окинув победным взором часовых. Те попятились. — Вам не следует держать таких работников, сеньор алькальд. Они тут для того, чтобы охранять ратушу, а не для того, чтобы спать. Но мы прошли мимо них всей толпой несколько раз, они даже не шелохнулись.

— Это правда? — алькальд грозно сдвинул ястребиные брови.

— Эээ...

— Что эээ? Я спрашиваю это правда?

— Ммм...

— Значит так, все трое уволены! — объявил вердикт алькальд.

— Но...

— Во-о-о-он! — завопил сеньор Алехандро Фрейтас и ка-ак треснет кулаком по столу.

Часовые мигом испарились. Алькальд смахнул пот со лба.

— Так, теперь вы: кто вы такие и что вам надо в моём кабинете? Какого чёрта...

— Мы не воры!

— И не убийцы!

— Нам нужно лекарство от чумы! — перебил всех Данте.

— Что?

— Да, отдайте его нам, мы знаем, что оно у вас есть, — добавил старик с дубинкой.

— Мы хотим спасти своих родных.

— Мы не уйдём, пока не получим лекарство.

— А ежели не отдадите, мы вас порешим, ей богу! — пригрозил бородатый с вертелом наперевес.

Алькальд сглотнул, косясь на вертел, и поёрзал по креслу.

— К-к-какое ещё лекарство?

— От чумы.

— От чумы нет лекарства. А и было бы, я-то тут причём? Я политик, а не лекарь!

— А притом! — старик вышел вперёд. — Знаем мы, вы можете всех людей от этого мора избавить. Но вы ж не хотите, жаждете, чтоб весь город вымер.

— Мы не уйдём, пока не получим ответы на все вопросы, — добавил Данте сурово.

У алькальда глаз задёргался.

— Нет, я, конечно, знал что мои политические оппоненты готовы придумать что угодно, но такой бред я слышу впервые, — беспомощно сказал он. — Друзья, у меня нет лекарств, я ничем не могу вам помочь.

— Тогда мы вас убьём! — завопили люди, размахивая своим оружием.

— Спокойно, спокойно, без рукоприкладства! — остановил всех Данте, закрывая алькальда собой. — Мы не преступники, сеньор, мы отчаявшиеся люди, мы хотим спасти своих близких.

— Но я тут не причём! — закатил глаза алькальд. — Я не лекарь, поймите, я не разбираюсь в лекарствах. У меня нет возможности вам помочь. Я и сам был бы рад остановить чуму, но в данном случае я бессилен.

Однако, люди так распалились, что готовы были погромить всё в кабинете, а заодно насадить алькальда на вертел, как куропатку.

— Прошу вас, не надо агрессии! — убеждал Данте. — Мы же договаривались — без кровопролития. Не хватало нам всем угодить в тюрьму.

— Лучше уж в тюрьме сдохнуть, чем смотреть как твои родные помирают! — кричал плюгавый плосколицый человечек, размахивая топором.

— Стало быть, ты их предводитель? — покосился алькальд на Данте.

— Ну я, — тот задрал вверх подбородок.

— Значит так, я желаю остаться наедине с вашим главарём! — объявил алькальд. — Иначе мы ни о чём не договоримся. Все остальные подождите за дверью.

— Мы никуда не уйдём!

— Нет, мы хотим послушать чего вы скажете!

Данте сообразил, что Алехандро Фрейтас вроде человек неплохой и сам идёт на компромисс. Теперь он, Данте, должен сыграть свою роль миротворца. С трудом, но ему удалось убедить толпу выйти из кабинета. Глядя на этих людей, Данте десять раз пожалел, что с ними связался. Чересчур ограничены. Не видят дальше собственного носа. Люди иного уровня развития никогда не поймут того, кто стоит выше их. Хотя сам Данте не был шибко грамотный, но считал себя гораздо развитей обезьяны, от которой все эти люди явно недалеко ушли.

— Присаживайся, — велел алькальд, когда они остались вдвоём, и указал на стул напротив себя.

Данте сел, скрестив руки на груди и приняв выжидающе-оборонительную позу.

— Так вот, надеюсь ты, как лидер этой шайки, умнее их. Пастух не может быть глупее овец, иначе какой из него пастух, — сеньор Фрейтас нетерпеливо потеребил перо в чернильнице. — У меня нет лекарства от чумы, повторяю ещё раз. Я не могу ничем помочь ни городу, ни этим людям. Я уже сделал всё возможное. Я издал указ, запрещающий массовые сборы. Бесполезно. Вы хотите спастись от чумы и сами же разносите заразу, собираясь толпами, как сейчас, например. Я запретил купаться в водоёмах, но дураки всё равно туда лезут. Я запретил службы и закрыл церковь на время эпидемии. Потому что мессы — это огромная куча людей, часть из которых явно уже заражены. И что ты думаешь: они возмущаются и говорят, будто я запретил им молиться. Вместе с этим чёртовым падре Антонио они обвиняют меня в богохульстве, уверяя, что это бог наслал на город чуму из-за закрытия церкви. Я запретил бесконтрольную продажу алкоголя, ибо от страха у людей сносит флюгеры, и они устраивают попойки. Не представляешь, сколько в последнее время развелось пьяниц! Так они кричат, что я лишил их единственного удовольствия — выпивки. Потом они сочли, что молоко, воск и паучьи лапки — это панацея от болезни и устроили такой психоз, что пришлось запретить их массовую продажу, чтобы люди сами себя не вводили в заблуждение. А, между прочим, пауки — тоже могут быть разносчиками инфекции. Теперь вот они придумали чушь про лекарство. Не удивлюсь, если источником и этих сплетен окажутся падре Антонио и его паства. После запрета месс, падре точит на меня зуб. Работая на моих политических оппонентов, он жаждет моего снятия с должности алькальда. У меня всё! — закончил мужчина. — Теперь объясни мне, чего ты хочешь? Кто тебя подослал организовать этот мятеж: падре Антонио или кто-то из моих конкурентов?

Данте был весьма далёк от политики, но речи алькальда ему понравились. По крайней мере, он услышал в них смысл и вполне справедливый упрёк в адрес народа.

— Никто меня не подсылал, — спокойно сказал он. — Я не имею отношения к политике и уж тем более к падре Антонио, — и Данте улыбнулся, так рассмешила его мысль он его якобы сотрудничестве с падре.

Алехандро Фрейтаса эта улыбка озадачила, и он уставился на Данте ещё внимательней, чтобы при случае поймать того на лжи.

— Допустим, я вам поверю, — продолжил Данте. — Я даже больше склонен верить вам, чем всяким слухам, но люди, что пришли со мной, не умеют даже писать, зато обладают ослиным упрямством. Как по-вашему, сеньор, я должен заставить их вам поверить? Их близкие умирают и они в отчаянии, а кто-то воспользовался этим, вбив в их головы ересь про лекарство. Страх овладел всем городом, а вы даже пальцем не шевелите.

— Я тебя понимаю, — смягчился алькальд. — Но и ты меня пойми. Я не вызывал эту чуму из-под земли. Предположительно, её принесли крысы, которые расплодились в подвале храма Святой Аны. Мы их, конечно, вытравили, но крысы они и есть крысы. Да и падре Антонио вовек не признается, что это он раскормил крыс, будет валить всё на бога или на дьявола. Лицемерный тип.