Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 293

— Не понимаю, о чём вы говорите, вы меня с кем-то перепутали, — буркнула она. — Я никогда не была в таком заведении, я приличная дама, и вас я не знаю.

— Я видел ваше лицо. Когда вы упали в обморок у экипажа, пришлось снять с вас маску. Я знаю, вы сестра Эстеллы... — голос у Данте дрожал.

— Чего вам надо? Вам нужны деньги? Теперь вы будете меня шантажировать?! — вспыхнула Мисолина. — Но у меня нет ни гроша. После смерти мужа я осталась ни с чем. Его родственники украли у меня наследство. Грязные варвары и пройдохи! — наврала Мисолина и глазом не моргнув.

— Не оскорбляйте меня, сеньора, мне не нужны ваши деньги, — печально сказал Данте. — Не бойтесь, тот эпизод навсегда останется между нами. Я пришёл сюда по другому поводу, а вас увидел случайно.

— И что вы хотите? — голос Мисолины смягчился.

— Я хотел спросить про... про вашу сестру.

— ЧТО?

— Да, про Эстеллу. Я ничего не сделаю плохого ни вам, ни ей, но я хочу знать всё ли с ней в порядке...

— Да что ж это такое?! — рассвирепела Мисолина. Нежное личико её налилось кровью. Она капризно надула губы. — Все только и спрашивают что о ней. Эстелла, Эстелла, Эстелла! Все вокруг неё бегают, а на меня всем плевать. Но ничего, скоро это закончится, — она зло сверкнула глазами. — Хотите знать что с вашей разлюбезной Эстеллой? Так я вам скажу: она при смерти. И максимум через недельку отбросит копыта. Ясно вам? Наконец-то я отмучаюсь! Наконец-то она сдохнет и все будут любить только меня! — взмахнув юбкой, Мисолина побежала по зелёной аллее. А на Данте словно небо рухнуло.

— Подождите! Стойте! Сеньора! Сеньорита! — он бросился следом. Догнал Мисолину, схватил за плечо.

— Ну что ещё? Отстаньте от меня, я вам всё сказала!

— Нет, не всё! Что с Эстеллой? Почему она умирает? Чем она больна?

— Тем же, чем болен и весь город — у неё чума! — радостно выкрикнула Мисолина.

Увидев подъезжающий экипаж, она прыгнула в него и была такова.

Чума... Чума... бред какой-то... Чума... Не может быть!

Данте обхватил ладонями голову. В отличие от Эстеллы он ничего не понимал в медицине. Он знал, что чума бывает у быков. Волна её несколько лет назад прокатилась по многим поместьям и эстансиям, где выращивали скот. Но у людей... В какой-то книге Данте читал про бубонную чуму. «Чёрная смерть» — так её величали. А ещё в той книге были чумные доктора в масках с клювами. Такие же сейчас ходят по городу. Но то было столетие примерно тринадцатое. Откуда же взялась чума теперь?

Обручальное кольцо вдруг сжало Данте палец, точно уменьшилось размера на два. И у него сердце едва не остановилось. Эстелла! Она больна, умирает! Он должен её увидеть! Любой ценой. А если этот напыщенный маркиз ему помешает, он его убьёт!

Данте вернулся к замку Рейес и позвонил в колокольчик. Открыла ему Чола.

— Чего вам угодно? — Чола взглянула на него, как на кучку мусора. Так домашние слуги смотрят на нищих и бездомных, видя своё преимущество перед оными.

— Я хочу увидеть сеньориту, сеньору Эстеллу.

— Это невозможно. Сеньора больна и лежит в постели, — важно протянула Чола. Она гордилась своей миссией глашатая дурных вестей.

— А мне наплевать возможно это или нет! Я всё равно её увижу! — направив на Чолу руку, Данте выпустил из пальцев ледяное пламя. Волосы Чолы, а также брови и ресницы покрылись инеем. Она так и застыла с выпученным глазами, а Данте, оттолкнув её, стремительно вошёл в замок. Янгус сидела на дереве, не шевелясь, лишь таращила глаза. За Данте она не полетела. А он взбежал по лестнице. Отыскал комнату Эстеллы, наугад открывая двери.

Вот она — комнатка с шёлковыми обоями и розовой мебелью в итальянском стиле, настоящая спальня инфанты.

Эстелла лежала в кровати, утопая в белоснежной перине, и тихонько посапывала. Выглядела она безмятежно и не была похожа на умирающую, только синяки под глазами и припухшая шея выдавали в ней больную.

Данте несколько минут смотрел на неё, пока до его сознания не дошло, что всё это правда. Она больна и умирает! И он рухнул на колени у кровати.

— Эсте... Эсте... Эстелла, девочка моя... — он прижался губами к её руке. — Как же так? Почему? Не умирай, нет, только не это... Даже если мы никогда не будем вместе, ты должна жить. Пусть далеко от меня, но я буду знать, что ты счастлива, что ты улыбаешься, видишь солнце, траву. Эсте... Эсте...

Он беззвучно плакал, держа её за руку, и Эстелла открыла глаза. Сейчас они были чернее обычного и блестели ярко, как звёзды.

— Данте?

— Эсте...

— Данте, — увидев, что он плачет, она погладила его по спутанной гриве. — Не надо. Не плачь.

— Нет...

— Послушай, ты напрасно пришёл, я могу тебя заразить. У меня чума. Я слышала их болтовню. Они думают, что я не знаю, и говорят мне, что у меня простуда, — она звонко рассмеялась, а Данте потёрся мокрой щекой о её ладошку. — Данте, послушай меня. Я не хочу, чтобы ты повторял мои ошибки. Не мучай себя. Я не хочу, чтобы ты меня оплакивал. Я хочу умереть легко, зная, что ты найдёшь в себе силы жить дальше, без меня. Пожалуйста.

— Но ведь можно ещё что-то сделать...

Она опять рассмеялась, задорно, как ребёнок.

— Нет, Данте. Сделать ничего нельзя. Ты ведь знаешь, я осуществила свою мечту — получила диплом фельдшера. Меня не обманешь. Лекарства от чумы нет.

— Но...

— Данте, послушай. Когда закончится этот ад, а он закончится, я знаю, поезжай в столицу к своей семье, к своему отцу. Возьми с собой Кларису. Ты больше не один, у тебя есть семья, прекрасная семья. Они полюбят тебя, тебя нельзя не полюбить, — Эстелла ласково вытирала ему слёзы, но у Данте ум за разум заходил от горя.

— Я не понимаю... ничего не понимаю... — задыхаясь, он тряс головой, волосы прилипли к его мокрому лицу. — Какая семья? Моя единственная семья — это ты, так было всегда и так будет до конца моей жизни. Ты для меня самая родная. Я знаю, что не достоин тебя, что я тебе не нужен, но всё это не имеет значения. Эсте... Эсте, ты должна бороться, ты не можешь умереть, — и Данте, сев на кровать, обнял её двумя руками.

— Данте, не надо, ты можешь заболеть. Чума — это не шутки. Меня уже ничто не спасёт, но ты, ты ещё можешь спастись. Надо выбраться из города окольными путями, минуя городские ворота.

— Я никуда не уйду. Плевать мне на чуму, на всё наплевать. Я останусь с тобой. Если нам суждено умереть, значит, мы умрём вместе.

Он обнимал Эстеллу крепко, боясь, что она вот-вот испустит дух, зарывался в её волосы и плакал навзрыд. Сердце Эстеллы выпрыгивало от счастья и тревоги, что он заразится, но оттолкнуть его она не могла. Как хорошо, что он пришёл. Её Данте. В его объятиях и умереть не страшно.

Данте долго обнимал и баюкал Эстеллу, и, в конце концов, она погрузилась в сон. Данте понимал, что не должен её компрометировать — Маурисио, похоже, дома нет, раз он до сих пор не закатил скандал. Но он вернётся, и Данте не может тут оставаться. Но и уйти он был не в силах.

Город накрыла тьма. На небе не было ни луны, ни даже звёзд — все светила потухли, как костры, залитые водой. Данте, сидя на полу, обнимал Эстеллу за талию и не заметил как отключился. Проснулся он от настойчивых пиханий в плечо.

— Эй! Эй, проснись!

Эстелла спала, даже не шевелилась. Данте протёр глаза, убирая со лба нечёсаные волосы, и увидел, что рядом стоят две женщины: Чола с поджатыми губами и... Сантана.

— Ты что тут делаешь? — воскликнула последняя, уставив руки в бока.

— А энтот безбожник ещё вчера пришёл, меня чуть не порешил, — пожаловалась Чола.

Данте смерил её таким злобным взглядом, что на лбу её выступила испарина.

— В любую минуту воротится сеньор Маурисио, — Чола спряталась за спину Сантаны, — а у нас дьявол в доме. А я тута одна. Всю ночь не спала, думала всё, смертушка за мной явилася. Он же разбойник, сразу видать. А сеньора Мисолина пошла искать хозяина и тоже пропала. Я поэтому вас и позвала, сеньорита Сантана. Сделайте чего-нибудь, а то ж ведь боязно. Может, позвать жандармов, а?