Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 279

Данте водил над кровавым пятном когтями и мечом, но ничего не происходило, лишь пёрышко Янгус горело, будто пламя свечи. Данте спрятал пёрышко в карман и воткнул меч прямо в землю. И как только он это сделал, земля под ним раскололась.

Ещё секунда, и он провалился в дыру, крепко держа меч. Когда земля сомкнулась над его головой, Данте оказался в ярко освещённом каменном коридоре. Весь пол был усыпал чёрными и алыми перьями.

Данте вздрагивал от мысли, что найдёт малоприятное зрелище — труп Янгус. Но прошло шесть лет! Шесть! Даже если он что и найдёт, то одни кости. И, тем не менее, его затрясло.

Тихо ступая, он пошёл вперёд. Всюду были раскиданы перья, но ни крови, ни трупов, ни костей не встречалось. Коридор привёл Данте к той самой стене, где раньше находилось зеркало, открывающее вход в комнату, полную магических книг и артефактов. Тронув перстень когтем, Данте ощутил тепло во всём теле.

— Послушай, — обратился он к изумруду, — однажды Данте просил тебя кое о чём, не знаю к лучшему это было или нет, но ты это исполнил. Теперь пришло моё время. Салазар тоже хочет кое о чём попросить. Ты знаешь, кто есть Салазар, ведь так? Ангел мести, что жил в тени ужаса, боли и предрассудков, не позволяющим ненавидеть этот мир настолько, насколько он заслужил. Но Салазар покинул зеркало и свершит правосудие, — Данте поднёс перстень к губам. — Я хочу отомстить. Всем. Помоги мне найти здесь орудие для возмездия.

Изумруд, вспыхнув, завращался в своей оправе. Страх и неуверенность ушли, уступив место безбашенной решимости. И Данте стал действовать по наитию — магия перстня вела его сама.

Постучав когтем по стене, он вызвал зеркало. Собрался было войти, написав кровью зашифрованные буквы, но тут перстень выпустил огненный луч в противоположную сторону. И Данте пошёл за ним. Миновав запутанный тоннель, он упёрся в тупик и вспомнил: из этой же стены, приняв облик змеи, некогда выползала Клариса.

Изучив стену, Данте не нашёл в ней лазейки, и поэтому ударил её мечом. Стена сверкнула, но тотчас погасла. Данте поднёс к ней перстень. Стена, вспыхнув, чуть приподнялась над землёй, открыв небольшую щель. Нет, человек туда не пролезет, если только не обернётся в мышку. Не зря Клариса превращалась в змею, видимо, иначе не пройдёшь.

Данте щёлкнул пальцами. Пошёл сизый дымок. Хлоп, и в один миг он обернулся в виноградного змея — зелёного, изящно-тонкого, гибкого, с острой головой и чёрными глазками.

В таком виде он прополз в щель под стеной и опять обернулся в себя. Выудив из щели меч, ткнул перстнем в стену. Та закрылась. Миновав узкий коридорчик, Данте остановился у овального, в полный рост зеркала. Потрогав стекло, он убедился: рука свободно проходит сквозь него. И Данте, смело шагнув в зеркало, очутился в просторной зале. Стены её были обтянуты красным бархатом. В центре комнаты стояли софа и два кресла на кованых ножках-лапах. В углу примостилась жаровня, где булькал и подпрыгивал чугунный котелок. Пол закрывал красный ковёр с длинным ворсом, а по всему периметру залы высились стеклянные шкафы с магическими книгами и кучей флакончиков и сосудов различных форм и размеров.

Как только Данте переступил порог, изумруд в перстне заискрился и цветом стал напоминать молодую хвою. У юноши вмиг подкосились ноги, и он рухнул на пол без сознания.

Ему казалось, что прошла максимум минута перед тем, как он вновь открыл глаза. Голова болела ужасно, до тошноты. Данте помнил всё, что с ним было, но уже не ощущал себя Салазаром. Изумлённо оглядываясь, он изучал комнату. В ней не было ни души. Но когда Данте глянул сквозь арку в проходе, увидел спальню, обитую золотой парчой. По центру её стояла кровать и на ней лежал... мужчина.

Данте опасливо приблизился. Глаза его расширились, став похожими на блюдца. На кровати лежал Тибурон. Нет, не мертвый. У старика был здоровый цвет лица, ухоженные усы и борода. Одет он был в длинную фиолетовую рясу, расшитую золотом, а количество колец и перстней на пальцах зашкаливало — их было больше, чем у самого Данте. И дед дышал, грудь его вздымалась ровно, хотя глаза были закрыты. Кажется, он спал.

— Чёрт возьми, — пробормотал шокированный Данте. — Ты же умер! Ты что бессмертен, старый хрыч?

Данте попятился, едва не снеся посох, украшенный драгоценными камнями, что стоял в углу. Данте удержал его, дабы грохотом не разбудить старика, и случайно зацепил когтем топаз на рукоятке.

ПЫХ! За спиной юноши возникло чёрное пламя. Зеркало, что висело на стене, под воздействием его вдруг открылось. Ещё одна дверь? Тибурон, к счастью, не шевельнулся. Данте мигом нырнул в потайной вход и попал в комнату, обитую ярко-зелёным атласом.

Зеркало за спиной закрылось. Данте смутно подумал: надо было взять посох с собой. Вот идиот!

Комната была больше предыдущей, центр её венчало дерево, и листья, и ветви, и ствол его были золотыми. Данте обошёл дерево, разглядывая его мёртвую красоту. За чёрной бархатной портьерой он обнаружил ещё одну дверь — такую низенькую, что Данте пришлось сложиться едва ли не пополам, дабы пролезть в неё. Открылась она легко, стояло лишь повернуть ручку.

Очередная комната — с голубенькими стенами и белоснежной кроватью, укрытой кисейным пологом, — возникла пред Данте. Но он едва не вскрикнул, заметив: и на этой кровати кто-то спит. В этот раз женщина.

«Что у них тут за сонное царство?» — раздраженно подумал Данте.

Женщина на вид была молода. Красивые черты, аристократичные руки; огненные волосы кольцами разметались по простыням. Глаза её были закрыты и пушистые тёмные ресницы чуть вздрагивали. Одетая в простое белое платье, женщина улыбалась во сне.

Данте невольно залюбовался ею. Мысленно сравнил с Эстеллой, придя к выводу, что эта хороша, но Эстелла вне конкуренции.

Надо бы поговорить с женщиной и узнать, кто она и что тут делает, но Данте, не решаясь её будить, некоторое время топтался на месте. Смятение и робость охватили его сердце. Он мог бы поклясться, что женщину эту не видел никогда, но ему казалось, будто он знает её всю жизнь. Присев на корточки у кровати, Данте тронул незнакомку за плечо.

— Эй, проснитесь!

Она не реагировала. Данте потряс женщину сильнее. Та не просыпалась и на секунду Данте предположил, что она мертва. Но нет, рыжая красавица дышала, лицо было живо и подвижно, веки и губы вздрагивали. Тогда Данте сообразил — женщина находится под магическим сном. Наверняка это дело рук Тибурона.

Направив руку на женщину, Данте выпустил из перстня луч. Спящая красавица вздохнула, когда сквозь её тело просочилась магия Данте, сняв предыдущие чары. Быстро-быстро, как-то судорожно задышав, она открыла глаза. Непонимающим взглядом уставилась в необычное лицо Данте, потом отпрянула, перекатившись по кровати, и сползла на пол.

— Не трогай меня, чудовище! Уйди, уйди прочь!

— Спокойно, — снисходительным тоном молвил Данте. — Я пока ещё не сделал вам ничего плохого, отчего можно было бы так вопить.

— Я знаю, это ты, всё ты, многоликое чудовище! Ты можешь принимать любой облик, ты меня не обманешь! — вжавшись в стену и всхлипывая, незнакомка обняла себя за плечи. — Я видела, видела тебя, когда ты разговаривал с зеркалом. Не знаю, зачем ты меня тут держишь. Что тебе надо от меня? Оставь меня в покое, отпусти меня!

Данте не понимал, о чём говорит эта женщина. Почему она его так боится, он же впервые её видит?

— Знаете что, — Данте не выносил истерик. Отхлестать бы незнакомку по щекам, чтобы она прекратила ныть, но он сдержался, — вы мне абсолютно безразличны, но я никому не позволю так с собой разговаривать. Вы либо сумасшедшая, либо меня с кем-то перепутали, — смягчился он, видя, что женщина пугается ещё больше и ревёт белухой. Ну что за дура? И всё же, своеобразные чувства она вызывала в Данте: недоумение, смешанное с нежностью.

— Послушайте, — Данте отошёл от незнакомки на почтительное расстояние, — может, вы перестанете дрожать? Я не причиню вам зла, — убеждал он смиренным голосом, но женщина не верила.