Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 223

Лежа в кровати или в траве под звёздным куполом небес, он звал Эстеллу, заклиная её сменить гнев на милость. Быть может, он обидел её чем-то? Но они не ссорились. Всё было хорошо до того момента, как они пошли искать дом Кларисы и попали в лапы бандитов. Что-то здесь не так. Может, кто-то специально их поссорил? Это было единственное более-менее разумное объяснение, которое Данте находил. Кто угодно мог наплести про него бред Эстелле, и его наивная девочка купилась на это. И Маурисио, и его сестрица, и эстеллины родственники, начиная с её бабки и заканчивая горничной. А ещё есть препротивная Сантана, которая его терпеть не могла и уже пыталась их рассорить. Да кто угодно мог его оклеветать!

Придя к такому заключению, Данте решил: во-первых, выяснить, кто же виноват в их разрыве; а во-вторых, поговорить с Эстеллой и убедить её в своей любви.

Для начала он подкараулил Либертад, когда та возвращалась из прачечной, таща огромную корзину с бельём. Данте вырос как из-под земли, преградив ей дорогу, и Либертад аж взвизгнула.

— Господи боже мой, это опять вы?! Как же вы меня напугали! — возмутилась она, плюхнув корзинку на землю. — Чего вам надо?

— Ты мне сейчас же скажешь, кто наговорил Эстелле обо мне гадостей! — рыкнул Данте с такой злобой, что Либертад рот открыла.

— Не понимаю...

— Всё ты понимаешь! Отвечай на мой вопрос, гадюка! — он схватил её за руку, чуть не вывернув девушке плечо. — Почему Эстелла не хочет меня видеть? Это ты ей чего-то наплела, да? Или это та старуха с клумбой на голове, что тут на меня орала, будто я грязь под её ногами?

— Да чего вы несёте-то? — Либертад вырвала руку. — Ничегошеньки сеньоре Эстелле мы не говорили. А уж про вас и подавно. Сеньора Берта мне вообще запретила с вами болтать. Ежели она узнает, что я тута с вами лясы точу, она меня погонит метлой. Она вас терпеть не может из-за того, чего вы в церкви устроили. И ей нравится сеньор Маурисио. А вот мне он не нравится, как и вы тоже. Вы с ним оба хороши. Но дело-то не в этом, а в том, что ни у меня, ни у сеньоры Берты, ни у других жильцов этого дома нету доступа к сеньоре Эстелле. Сюда она ходит только вместе с муженьком своим. Он её не пущает одну ни на секундочку. Ни с кем она не может поговорить без его ведома, разве что с сеньоритой Сантаной.

Кровь прилила к лицу Данте.

— Значит, это Сантана, эта дрянь. Я так и знал! — сквозь зубы процедил он. Либертад в ужасе попятилась, когда с волос Данте посыпались красные искры. — Ну а ты имей ввиду, я узнаю кто нас поссорил и достану его из-под земли. Этому человеку не жить! Я вытащу из него кишки и развешу их по деревьям. Никто не заберёт у меня Эстеллу, никто! Я всех уничтожу, если надо сожгу весь город! Вы все сдохните, мерзкие твари! — Данте в бешенстве пнул неподалёку стоявшую клумбу с цветами. Удар был такой силы, что от клумбы отлетело несколько камней. Данте развернулся и убежал.

Либертад, проводив взглядом его спину, покрутила пальцем у виска, взяла корзинку с бельем и зашла в дом.

Две ночи Данте просидел у замка Рейес, бросая в эстеллин балкон камушки. Реакции не последовало, и через пару дней он выследил Чолу. Схватив её за горло, воткнул ей в шею острые когти и потребовал, чтобы она сказала своей хозяйке к нему выйти. И, наколдовав на ладонях пламя, потряс им у горничной перед носом, заявив, что спалит её заживо. Та в страхе ринулась в замок и сообщила об инциденте Эстелле. Маурисио, к счастью, дома не было, а Матильде находилась в лаборатории, измываясь над мышами, и Эстелла уговорила Чолу никому не рассказывать о происшествии.

К тому времени как Данте попалась на глаза Сантана, прошла ещё неделя. Он не сомневался: она и виновата в их ссоре с Эстеллой. Узрев Сантану у витрины с тканями на Бульваре Путешественников, Данте пересёк улицу и бесцеремонно припечатал девушку спиной к стене.

— Да вы что себе позволяете? Это что ещё за наглость?! — рассвирепела Сантана, но потом узнала Данте. — Ах, это ты!

Глаза Данте налились кровью. Сантана аж растерялась.

— Что ты ей наговорила? — прошипел он. — Я тебе сейчас убью, гадина!

— Погоди, погоди, — оборвала Сантана. — Во-первых, с дамами так не обращаются. Во-вторых, я что-то не поняла, в чём ты меня обвиняешь?

— Какая из тебя дама? Ты не дама, ты сука, вот ты кто! — заорал Данте на всю улицу. Трое мальчишек лет восьми-девяти пустились на утёк. — Ты уже не в первый раз лезешь в наши отношения с Эстеллой. Тогда я тебя не убил, потому что не хотел с ней ссориться. Но ты нас не разлучишь! Сейчас ты пойдёшь в этот мерзкий дом и скажешь Эстелле, что я её люблю и хочу с ней встретиться, а всё, что ты наплела про меня, это враньё! Ты это ей скажешь, поняла, дрянь? Или я тебе глаза вырву!

— Так, ну-ка умолкни! — овладев собой, Сантана тоже заговорила грубо. — Не смей меня обзывать, неграмотный! Да как вообще Эстелла с тобой жила, я не знаю. Ты же чокнутый! Но я ничего ей про тебя не говорила. Мы с ней про тебя вообще не разговаривали. Я, кстати, так и не знаю, почему она тебя отшила, хотя ты Маурисио и в подмётки не годишься. Он просто ангел в сравнении с тобой, — Сантана с удовлетворением отметила, как Данте покрылся мертвенной бледностью.

Он ослабил хватку, и она окончательно завладела ситуацией.

— Маурисио интеллигентный, галантный, умный, воспитанный, милый, приветливый, добрый, образованный, богатый, — со смаком перечисляла Сантана, загибая пальцы. — Ты бы видел, какие наряды и драгоценности он ей дарит. Да тебе и во сне они не снились! Ты же нищеброд без кола, без двора. Достаточно или продолжить? Неужели ты настолько глуп, что тебе ещё не ясно, почему она с ним, а не с тобой?

Ошалевший Данте промолчал и Сантана ушла, крутя в руках розовый плиссированный зонтик.

Но, когда через три часа она вышла из фамильного замка Рейес, увидела, что Данте сидит на клумбе, прислонившись спиной к забору и изучая стеклянным взглядом кроны деревьев. Сантана прошла было мимо него, но, передумав, вернулась назад.

— Эстелла не хочет с тобой разговаривать, — пояснила она. Данте не прореагировал, и она добавила: — Шёл бы ты отсюда. Если её муж узнает, они поссорятся. Ты разве не желаешь ей счастья? Если ты и вправду любишь Эстеллу, отстань от неё. Она хочет быть с Маурисио, — и Сантана ушла.

Прохожие с удивлением оглядывали сидящего на земле Данте, но ему было плевать. Наступила ночь, и мириады ярких звёзд усыпали небо. Вокруг уличных фонарей кружились насекомые. На одном из деревьев сидела циккаба [1], ероша перья и тараща круглые, как блюдца, глаза.

Когда утром Сантана, одетая в зелёное платье из тафты с кучей оборочек, явилась снова, Данте лежал на земле, уткнувшись лицом в траву. Окружали его розы — красные, жёлтые, розовые, голубые и белые. Ни на шутку испугавшись, Сантана приблизилась.

— Эй, что с тобой? Ты чего тут лежишь? Тебе плохо что ли?

Безрезультатно. Данте как лежал скрюченный, так и продолжил лежать. Сантана тронула его за плечо, и тогда он пошевелился. Приподнялся на руках, исподлобья глянув на неё. Увидев его глаза, остекленевшие и неподвижные, Сантана отшатнулась.

— Передай ей, — прохрипел Данте, — я буду ждать её сегодня. Если она не придёт, я сброшусь с моста.

— Иди-ка ты лучше домой, — посоветовала Сантана. — Ни я, ни Эстелла не поверим в этот детский лепет. Сброшусь с моста, порежу руки, выпью яду и бла-бла-бла... Это дешёвый шантаж!

— Я никого ни в чём убеждать не собираюсь, тем более тебя, — Данте встряхнулся и сорвал с клумбы красную розу. — Отдай это Эстелле, — он протянул цветок Сантане. — Она знает, что это значит. Я буду её ждать до рассвета следующего дня. Если она не явится, пусть не говорит, что я не предупреждал.

— Да ты совсем ку-ку!

— Я её люблю, — Данте глядел в одну точку. — Эстелла — единственное, что у меня есть, она — моя жизнь.

— Тебе пора лечиться. У тебя есть гордость, в конце концов, или нет? Ты ей не нужен, пойми это. Она тебя кинула, потому что ты ей надоел. Иди уже отсюда! — и Сантана унесла розу в дом. Калитка за ней захлопнулась.