Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 180

И тут-то до Эстеллы дошло: это Маурисио нанял головорезов, дабы отыскать её. Она подумала о Данте. Неизвестно, как он себя поведёт, обнаружив её исчезновение. Порой Данте бывает невменяем, как в тот раз, когда Клариса упомянула о его родителях. И неясно на что способен Маурисио. Что если он велит бандитам Данте убить?

Эстелла съёжилась в комочек, прячась в кресле. Но дальше случилось то, чего она никак не ожидала. Маурисио, подойдя вплотную, ударил её по лицу. Раз. Другой. Третий. Десятый... Потом схватил за волосы и шваркнул об пол, продолжая бить. Делал он всё это молча. Криков Эстеллы никто не слышал, ибо рот у неё был замотан тряпкой, и она даже пошевелиться не могла, чтобы вырваться или дать сдачи — Маурисио и не думал разматывать верёвки, завязанные бандитами. Он избивал Эстеллу, пока она не потеряла сознание.

Очнулась Эстелла от того, что кто-то плеснул ей в лицо ледяной водой. Она с трудом разомкнула глаза, ощущая как вода стекает прямо за шиворот, и увидела Матильде Рейес. Эстелла лежала кровати, а сеньорита Рейес стояла возле, держа на поводке уродливую гиену.

— Ну что, очнулись? — выдавила она сквозь зубы. — Считаю, что вы получили мало. За свой поступок — побег из дома — вы заслужили много больше. Маурисио чрезмерно лоялен и добр, я всегда это говорила. Вашу физиономию следовало бы превратить в кровавое месиво, может, это научило бы вас уважать своего супруга. Что ж, Маурисио поручил заботу о вас мне. Вы наказаны и не смейте меня ослушаться. Вы больше не выйдете из этой комнаты и ни с кем не заговорите, пока я вам не разрешу.

— Приказы в этом доме отдаём я и мой брат. И вы должны благодарить нас на наше великодушие. Мы могли бы вернуть вас в вашу семью, как неприличную женщину, и опозорить на весь город, но Маурисио чересчур к вам привязан. Но имейте ввиду, я не такая добренькая, как он. Так что меня лучше не злить. Я велю Чоле рассказать вам о том, что бывает с теми, кто мне не подчиняется, — Матильде улыбнулась, но улыбка её, несмотря на красоту зубов, напоминала оскал. Гиена тоже ощерила пасть, подражая хозяйке. Сейчас, как никогда, они были похожи друг на друга.

— Еда на столе, — Матильде ткнула пальцем в круглый столик, на котором стоял золотой поднос. — Через полчаса придёт Чола и унесет его, а заодно поведает вам некую занимательную историю.

Матильде потянула Лоту за поводок, и они обе вышли.

Полчаса спустя явилась Чола — метиска лет сорока-сорока пяти с ноздреватым носом и широким плоским лицом, добродушным и некрасивым. Она шёпотом поведала Эстелле, что сеньорите Матильде лучше не перечить — это чревато последствиями. Тут-то Чола и рассказала Эстелле о конюхе, который остался без кожи.

День клонился к вечеру, и Эстелла немного пришла в себя, хотя на лице красовались синяки да ссадины, а голова раскалывалась от боли. Эстелла вышла на балкон, дабы подышать воздухом. Но она и пяти минут там не простояла, как появилась Матильде со своей гиеной и погнала её назад в комнату.

В душе у Эстеллы не было смирения или желания подчиняться Маурисио и его сестрице. Особенно теперь, когда у неё есть Данте. Её любовь вернулась, и она будет бороться за неё до конца. Она отсюда выберется. И никакая гиена её не остановит!

Эстелла прошла мимо зеркала, мельком туда заглянув. Да уж, ну и вид у неё! Под глазом синяк. Губа разбита. Маурисио оказался ещё хуже, чем она предполагала. Да как он вообще осмелился поднять на неё руку? Если бы Данте узнал об этом, он вырвал бы Маурисио кишки. Надо придумать, как осадить Маурисио и как заставить его и Матильде есть у неё с рук. И тогда она вновь убежит. Сбежать вместе Данте в другой город, в другую страну, на другой континент, в конце концов, — это единственный выход.

Эстелла взяла из шкафчика первую попавшуюся книгу — любовный роман о похождениях Симоны — наглой девицы, что обводила кавалеров вокруг пальца, раскручивая их на деньги. Роман был ужасно пошлый, а Эстелла не любила подобные истории и подобных женщин. Она захлопнула книгу и отбросила её прочь.

Тяжко вздохнув, девушка села у зеркала, достала пудру, белила и румяна и принялась маскировать следы гнева Маурисио на своём лице. Она ещё ему покажет! Этот гусь будет валяться у неё в ногах и просить пощады. Она красивая женщина, аристократка. Женщина, которую мужчины должны носить на руках, а не таскать за волосы. И никому она не позволит обращаться с собой как с бродяжкой!

Эстелле, однако, пришлось постараться, чтобы скрыть синяки на лице. Пока гримировалась, она прокляла Маурисио раз сто и раз сто вспомнила Данте. При всём его сумасбродстве Данте никогда бы, никогда не поднял на неё руку, даже и в порыве безудержного гнева.

Сидение в четырёх стенах Эстелле вконец надоело, несмотря на царившую вокруг роскошь. А комната была чудесна! Розовый шёлк на стенах гармонировал с парчовыми портьерами; бархатная обивка кресел соседствовала с кружевами на наволочках, что лежали на кровати с белоснежным балдахином; дубовый гардероб-шкаф высился до потолка, как и зеркало в полный рост, золотая рама которого создавала иллюзию, что это не обычная комната, а будуар принцессы. Но Эстелла испытывала дикое желание спалить всё, увидеть как изящная вышивка скукоживается в огне, а фарфоровые ангелочки на углах комода рассыпаются в прах.

В замке повернулся ключ, и Эстелла, бродившая по спальне взад-вперёд, быстро плюхнулась в расписное кресло в венецианском стиле, что находилось у окна. Вошёл Маурисио.

— Матильде мне сказала, что вы уже встали и уже успели её ослушаться, — сообщил он без предисловий. — Нехорошо. Порядочная женщина должна чтить своего мужа, уважать его и подчиняться его приказам. А я приказал вам не перечить Матильде. Не знаю, как ещё с вами разговаривать. Вы глупы и несносны, вопреки вашей красоте.

Эстелла молчала. Она была так взвинчена, что боялась не сдержаться. Если она сейчас откроет рот, она наговорит Маурисио такого, что у него уши завянут.

— Вот как, вы решили играть в молчанку? — оскорбился Маурисио. — Потрясающе! Видимо, ваша мать ничему вас не научила. Она не объяснила вам, как должна вести себя женщина после замужества. Вы испорчены, вы не имеете ни малейшего понятия о том, что такое быть хорошей женой. Но я вас научу как себя вести. Ложитесь в кровать!

— Что-что? — Эстелла подняла голову. Чёрные глаза её зловеще сверкнули.

— Вы обязаны исполнять супружеский долг по первому моему требованию, — пояснил Маурисио сладенько улыбаясь. И Эстелла тут же захотела швырнуть в него кресло.

— Нет, — выдавила она сквозь зубы, — я больше не лягу с вами в постель. Вы можете меня убить, но спать с вами я не буду.

— И вы смеете со мной так разговаривать после всего, что натворили? — наморщил лоб Маурисио. — Да как вам не стыдно? Нормальная женщина после таких похождений и глаза бы поднять не осмелилась, а вы... вы просто ужасны!

— Пусть так, я ужасна, испорчена и вам не пара. Прекрасно! Раз я такая дурная, а вы такой порядочный, тогда не лезьте ко мне, а то ещё запачкаетесь. Спать я с вами не лягу! Я буду спать только со своим мужем, — заявила Эстелла, с вызовом взглянув на него.

— А-ха-ха-ха! Шутить изволите? Это было очень смешно! Шутка вам удалась, но теперь всё, хватит. Надевайте рубашку и ложитесь в кровать.

— Вы меня не заставите, — хмыкнула Эстелла. — Разве вы не в курсе, что днём этого не делают? Как же так? Неужели наш благочестивый падре Антонио не объяснил вам, что любить женщин следует ночью и желательно в полной темноте? — издевалась Эстелла, со злорадством наблюдая, как у Маурисио меняется выражение лица с возмущённого на обалдевающее. — Ах, какой ужас! Да вы настоящий дегенерат! Как можно делать это среди бела дня?

— Я вас всё равно заставлю мне подчиняться! — рыкнул Маурисио.

— Что вы сделаете? Изнасилуете меня? Попробуйте и получите по голове вон той вазой с цветочками. Я вас предупредила! Я порядочная женщина и принадлежу только одному человеку — моему мужу.

— Но я ведь и есть ваш муж! Вы должны меня ублажать и рожать мне детей.