Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 162

— Идите сюда, дорогая, — повторил Маурисио.

Неужели ей придётся с ним спать? Она просто сейчас умрёт. Не осознавая, что делает (будучи с Данте, Эстелла привыкла спать голой), девушка рывком сняла ночную рубашку. Закуталась длинными волосами и хотела уже лечь в кровать, но тут Маурисио издал протестующий возглас:

— Господи, что это вы делаете?

— Л-л-ложусь с-с-спать, — еле выговорила Эстелла.

— Голой? Да как вам не стыдно?! Кто же спит голым? Где вы такого нахватались? Ну-ка наденьте рубашку сейчас же! Ужас какой! — фыркнул Маурисио.

С трудом поверив в услышанное, Эстелла кинулась обратно, схватила с пола рубашку и молниеносно нацепила её на себя.

— Вот так-то лучше. А теперь укладывайтесь в постель.

Эстелла робко прилегла на краешек кровати и закрыла глаза. Маурисио погасил свечу.

— В темноте лучше, — объяснил он. — Ночью Бог спит и не видит нас.

— А...

— Не бойтесь, я осторожно, — сказал Маурисио. — Первый раз может быть больно, не пугайтесь, это нормально.

Эстелла невольно вспомнила свою первую ночь с Данте. Это было прекрасно. И нисколько ей не было больно. Она вовремя прикусила язык, едва не ляпнув вслух, что наличие неприятных ощущений у женщины зависит исключительно от мужчины — Данте объяснял ей так.

— У вас какая-то неправильная рубашка, — пробурчал Маурисио. — В ней должен быть кармашек, который расстёгивается...

— Вам виднее, — со злостью ответила Эстелла. Боже, какой дурак!

Всё произошло быстро. Не снимая ночной рубашки. Эстелла приготовилась к тому, что сейчас он будет её целовать, и её стошнит. Но поцелуев не было совсем. Маурисио вёл себя, как заводная кукла. А Эстелла и не успела почувствовать, что ей противно, как оба кольца вдруг завибрировали. Сначала она ощутила глухую боль в пальцах. Боль всё разрасталась и разрасталась, и, когда дело дошло до главного, Эстелла не сдержалась и закричала.

— Вы что с ума сошли? — возмутился Маурисио. — Весь дом разбудите! Приличные женщины не должны вопить и проявлять активность. Вы должны лежать молча и не шевелиться.

Но Эстелле было дико, невыносимо, жутко больно. Как такое может быть? Ведь она уже не девочка, сколько раз она была с Данте и никогда не было и намёка на боль.

Эстелла уже не могла дождаться, когда всё закончится. Она плакала, вцепившись зубами в одеяло, а боль всё не уходила. Маурисио сопел и пыхтел, но она даже забыла о нём. Боль буквально разрывала всё тело на части, а кожу точно прижигали раскалённой кочергой.

Прошло около пятнадцати минут, но Эстелле показалось, что это длилось часа два.

— Вы просто прелесть, — сказал Маурисио, целуя её в лоб. — Ну чего вы дрожите? Успокойтесь и давайте спать. Ничего страшного не произошло, — он улёгся на бок и через десять минут уже сладко посапывал.

Эстелла свернулась клубком. Её знобило, хотя боль ушла, но она чувствовала невероятную слабость. Маурисио не заметил, что она не девочка? Странно. Или он сам неопытный? Навряд-ли. Видимо, это из-за магии. Неужели так больно ей было тоже из-за магии? То, что она испытала, это ненормально. Магия должна была защищать её, а не причинять боль. И зачем зеркало ей посоветовало надеть эти кольца? К тому же она предала Данте. Переспала с другим мужчиной. Чувство было такое, точно она извалялась в грязи.

Эстелла кое-как сползла с кровати и доковыляла до ванной. Зажгла там свечу и увидела, что вся кожа, руки, ноги, грудь, даже лицо у неё крови. Эстелла стала отмываться холодной водой из таза (Маурисио даже не удосужился приготовить тёплую воду), но когда она задевала кожу кольцами, те впитывали в себя кровь.

От магии колец Эстелла сразу же почувствовала облегчение. И решила сбежать. Прямо сейчас. Сейчас или никогда, пока все спят. Она не хочет повторения. Она не хочет быть с Маурисио. Ей противен даже запах его дорогого одеколона, которым он благоухает, как парфюмерная лавка на Бульваре Путешественников.

Только один запах ей приятен — запах мяты и свободы, запах её Данте.

Эстелла на цыпочках выбралась из ванной и, набросив халатик, выскользнула за дверь. Добежала до своей комнатки, заперлась на ключ. Поспешно натянула на себя тёмно-зелёную амазонку — первое, что попалось под руку. В ту же секунду она увидела, что зеркало вновь дымится.

— Послушай, ты мне не сказало, что будет так больно, — начала она, подходя к зеркалу.

«Я вас не понимаю, — появилась надпись. — С кем я разговариваю?».

— Как это с кем? Это я — Эстелла, мы час назад разговаривали!

«Это была не я».

— Вы женщина? — поразилась Эстелла. — А как вас зовут?

«Это не имеет значения. Я поняла, что вам нужна помощь, но я не волшебница».

— Но я тоже не волшебница, — Эстелла понимала всё меньше и меньше.

«Я уже длительное время наблюдаю за человеком, который разговаривает с зеркалом. Видимо, это именно он разговаривал с вами».

— Вы его видели? — встрепенулась Эстелла.

«Да, видела».

— А какой он из себя?

«О, никогда не доверяйте внешности! — откликнулась женщина из зеркала. — Он красив как бог, но в душе его живёт демон».

«Только один человек для меня красивее, чем любой бог, — зло подумала Эстелла. — Но его больше нет». Но вслух она этого не сказала.

«Я не знаю, кто он такой, но мой вам совет: будьте осторожны, — продолжила зеркальная собеседница. — Берегитесь, этот человек — чёрный колдун и он опасен. Не слушайте его! Он даёт вам дурные советы».

— Но... он, он обещал мне помочь, — промямлила Эстелла.

«Не верьте ему. Лучше выбросьте это зеркало. Я могу дать вам подсказку: найдите женщину, которая умеет превращаться в кошку. Она знает ответы на все вопросы».

— Что-о-о? Объясните.

«Это всё, что я знаю. Простите, я не могу больше говорить», — и изображение в зеркале потухло.

====== Глава 46. Портрет прадедушки ======

Эстелла была сбита с толку разговором с зеркалом. Незнакомка посоветовала найти женщину, которая превращается в кошку. Где ж она такую найдёт? Девушка колебалась перед тем, как решиться на побег, ибо идти сейчас ей было некуда. Раньше она уходила к Данте. Он её успокаивал, выслушивал, согревал в объятиях. Теперь его нет и она одна в этом мире. Но и оставаться с Маурисио она была не в силах. Нет, нет! После их близости она и смотреть на него не может, он стал ей ещё более омерзителен, чем был до этого.

Эстелла придумала аж четыре варианта, куда ей идти. Первый: вернуться в монастырь. Но там её легко найдут, да и аббатиса уверена, будто Эстелла сумасшедшая. Вариант второй: уехать в Буэнос-Айрес с дядей Ламберто. Наверное, если она попросит его о помощи, он не откажет. Но тогда придётся рассказать ему всё о себе и о Данте. Дядю Эстелла знала плохо и делиться с ним своими чувствами ей не хотелось. А просто так, без причины, от Маурисио он её не увезёт. Вариант три: пойти в «Маску». Она продаст ещё часть драгоценностей и на эти деньги снимет комнату. Но ей будет тяжело находиться там, где они жили с Данте. Да и отыщут её мигом. Идти в другую гостиницу одинокой девушке опасно — неизвестно куда она попадёт. «Маска» хотя бы место приличное. Оставался четвёртый вариант и именно в нём Эстелла видела выход. Она поедет в «Лас Бестиас» и постучится в дом Пии и Клементе. Наверное, они её не выгонят. Интересно, они вообще в курсе того, что случилось с Данте? До этой глуши новости могут ведь дойти лет через пять; туда даже газеты не носят.

Эстелла на этом варианте и остановилась, но... Сначала она всё равно зайдёт в «Маску». Надо забрать оттуда вещи, свои и Данте. И он просил её позаботиться о животных. Как же она могла забыть? Где Янгус, она не знает. В последний раз видела птицу, когда та уселась на телегу, куда уложили тело Данте. Но Алмаз и Жемчужина, вероятно, ещё в «Маске». Сеньор Нестор не мог выбросить животных. Она заберёт их, поедет в «Лас Бестиас» и там отдаст часть вещей Данте и лошадей Клему и Каролине с Гаспаром.

Эстелла перетрясла чемоданы, вынув всё лишнее: бальные платья, дорогие туфельки, громоздкие шляпы с перьями. Взяла одежду поудобнее и попроще. И шкатулку с драгоценностями захватила — ей понадобятся деньги, ведь она должна на что-то жить.