Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 158

Побелев как смерть, Эстелла попятилась обратно к двери. Все трое уставились на неё.

— Заходи, детка. Я тебя вызвала, потому что к тебе родители приехали, — сказала аббатиса.

— Нет, нет, я не хочу... не хочу их видеть! Пусть они убираются! — Эстелла хотела убежать и не могла — от шока ноги приросли к полу. Губы Роксаны расползлись в зловещей улыбке.

— Зачем ты так говоришь, дочка? — воскликнул Арсиеро. — Мы ведь желаем тебе только добра.

— Знаете, мадре, вы даже не представляете, как мы настрадались, — Роксана вдруг всхлипнула, прижимая к глазам надушенный кружевной платочек. — Мы уже два месяца ищем нашу девочку. Я уж было подумала, что её нет в живых.

— Эстелла, — укоризненно сказала аббатиса, — ты же мне говорила, что у тебя нет родственников. Зачем же было лгать? Твои родители так переживают за тебя. Какая же ты злая, неблагодарная дочь!

— Ох, не говорите так, матушка, о моей девочке! — пела Роксана приторно-страдальческим голоском. Эстелла с каждой секундой всё больше поражалась её коварству. Роксана без зазрения совести строила из себя ангелочка перед аббатисой. — Эстельита с детства заставляет нас так страдать, так страдать. Но я, как истинная христианка, всё прощаю ей, матушка. Она же моя дочь, и она не ведает, что творит. Ох, дело в том, что у моей доченьки расстройство головы. Матушка, понимаете, она всё время из дома бегает. Вот уже восемнадцать лет мы мучаемся. Даже пришлось поместить её в Жёлтый дом. А она и оттуда сбежала. И прямиком к вам. Ох, матушка, поверьте, ведь это так тяжело, когда твоя родная кровиночка сумасшедшая, прости меня, Господи. Бедная моя малютка... — Роксана, закрыв лицо руками, завыла, как раненный зверь.

— Ну что вы, успокойтесь, сеньора, — участливо сказала мадре Грасиэла, наливая из графина воду в стакан. — Выпейте водички. Если честно, ваш рассказ не укладывается у меня в голове. Девушка действительно показалась мне странной, но я подумала, что она попала в беду.

— Ох, нет, матушка, она может ввести в заблуждение кого угодно. Она больна. И она опасна. Она даже способна убить кого-нибудь, — добавила Роксана театральным шёпотом.

— Это враньё! — сквозь зубы проговорила Эстелла. Такую комедию мать ещё никогда не разыгрывала, по крайней мере, в её присутствии.— Она врёт! Не верьте ей, мадре! Моя мать — самый жестокий человек из всех, кого я знаю!

— Эстелла, побойся Бога! — возмутилась настоятельница. — Это же твоя мать! Грешно так говорить!

— Не надо... не надо, матушка, — плаксиво сказала Роксана. — Я уже привыкла. Она ни во что меня не ставит. Но доктор говорит, что это из-за её болезни. Вы понимаете, мы должны её забрать и поместить в Жёлтый дом, пока она снова не причинила кому-нибудь зла.

— Снова? — теперь мадре, налив воду себе, проглотила её залпом.

— О, да, матушка, у Эстеллиты бывают припадки. Тогда она бьётся головой о стенку и кричит. А ещё она бьёт свою сестру, однажды чуть не зарезала её кухонным ножом. Она ломает мебель, она рвёт на себе волосы и одежду, а как-то раз она хотела отравить всю нашу семью. Представляете, матушка, она подсыпала в ужин отраву для насекомых. Мы только чудом его не съели — служанка учуяла странный запах и сказала мне. После этого пришлось поместить Эстеллиту на лечение. Она буйно помешанная, она больна, — вдохновенно сочиняла Роксана. — Понимаете, матушка, мы ведь это скрываем, мы боимся огласки. Мой муж алькальд, он занимает высокое положение в обществе, а это такой скандал, такой скандал...

— Хватит на меня наговаривать! Вы не мать, вы чудовище! — Эстеллу всю трясло от ярости, но её слова никто не принимал всерьёз.

— Мы приехали, чтобы забрать Эстеллу отсюда, матушка, — объяснил Арсиеро.

— Я никуда с вами не поеду! Не поеду! — Эстелла начала орать. — Вы убийцы, мерзкие убийцы!

— О, матушка, я больше не могу этого выносить! — Роксана, воя, хрустела пальцами. — Сил моих больше нет, я не могу это пережить! И мой муж тоже. Вы знаете, у меня слабое сердце, — в порыве вдохновения она приложила руку к левой стороне груди. — О, моё бедное сердце!

Сердце? Слабое сердце? У неё? У Роксаны? Если бы Эстелла была в состоянии, она бы захохотала в голос. Да мамаша её здоровее всех членов семьи вместе взятых!

— Но вы абсолютно уверены, что девушка больна? — спросила мадре

— Я вам клянусь! — перекрестилась Роксана. — Я ведь мать! Неужели вы думаете, что я буду наговаривать на здорового ребёнка? Но ситуация безвыходная.

— В таком случае, хорошо бы прямо сейчас отвезти девушку к доктору, — развела руками аббатиса.

— Я никуда не поеду с этими людьми! Они убийцы! — Эстелла, обретя способность двигаться, рванула дверную ручку. Бегом добежала до входа. Нет, нет, она не поедет домой! Лучше умереть.

Эстелла выскочила на улицу, но тут же попала в западню — у дверей монастыря стояло четверо мужчин с карабинами. Похоже, Роксана всё предусмотрела. Как только Эстелла скользнула за ворота, мужчины преградили ей путь, наставив на неё оружие. Эстелла кинулась обратно — хотела обежать монастырь и перелезть через забор с другой стороны, но тут появились мадре Грасиэла, Арсиеро и Роксана, и она напоролась прямо на них. Арсиеро схватил её в охапку.

— Нет, нет, пустите!!!

— Не кричите, вы в монастыре, а не на базаре! — одёрнул её отчим.

— Отпустите! Я никуда с вами не пойду! Убийцы, убийцы!! Вы убили Данте! Верните мне Данте! Я вас ненавижу, всех ненавижу! Данте... Данте...

— Вот видите, матушка, — жаловалась Роксана. — Какая же я несчастная, и за что Бог наказал меня, подарив такую ужасную дочь?

— Да будет вам, сеньора, — качала головой мадре, глядя на Эстеллу. Сейчас та и вправду напоминала умалишённую. — Что это за Данте, которого она зовёт?

— О, не обращайте внимания, матушка. Доктор говорит, это галлюцинации, она не понимает что несёт. Ей всё время что-то мерещится.

Роксана подошла к слугам.

— Свяжите её и посадите в экипаж, — распорядилась она и опять повернулась к аббатисе. — Вы же понимаете, матушка, она буйная. В Жёлтом доме её часто связывали, иначе она может покалечить себя или кого-то ещё. Я уже несколько лет наблюдаю эту картину. У неё постоянные припадки. Но ведь я же мать! Мне так тяжело! — и Роксана пустила слезу.

— Бедная девочка, — жалостливо произнесла аббатиса.

Тем временем, роксанины слуги связали Эстеллу верёвками. Замотали ей рот шарфом и впихнули её в экипаж. Эстелла не сумела вырваться. Ну что могла сделать одна хрупкая девушка против четырёх двухметровых мужланов?

Арсиеро и Роксана попрощались с аббатисой и тоже запрыгнули в экипаж. Эстеллу так крепко скрутили верёвками, что она не могла пошевелиться, только хлопала глазами, из которых лились горькие слёзы.

Экипаж тронулся в путь и монастырь вместе с его обитателями остался позади. Роксана, тотчас прекратив изображать скорбящую мамашу, громко расхохоталась.

— Ну, как я? Похоже, во мне умерла актриса!

— Это уж точно, — печально сказал Арсиеро. — Вам не кажется, дорогая, что вы перегнули палку?

— А как, по-вашему, мы могли её оттуда забрать? Эта мадре — препротивная особа, святая, что ты, фу-ты, ну-ты. Вот и пришлось устроить цирк. Ну, ты, дрянь, — обратилась Роксана к Эстелле, — игры закончились, усекла? Отныне ты будешь подчиняться мне во всём, или пеняй на себя!

Эстелла всю дорогу тупо смотрела в потолок, переваривая случившееся. Её мать натуральная змея. И самое неприятное, что Арсиеро даже не упрекнул Роксану за разыгранный перед аббатисой дешёвый фарс. Сейчас Эстелле казалось, будто голова и грудь её раскололись на тысячу кусочков. А экипаж всё ехал и ехал не останавливаясь, и несчастная девушка даже думать боялась о том, что ждёт её впереди.

С тех пор, как Эстелла вернулась домой, прошёл месяц, а настроение её не изменилось ни на йоту. Тоска по Данте жгла грудь огнём. Неделю девушка пролежала в постели, рыдала и звала Данте, не принимая пищу и ни с кем не разговаривая. Позже она увлеклась рисованием и следующие три недели только этим и занималась. Рисовала одно и тоже — Данте, только Данте и никого и ничего кроме него. В фас и в профиль, в полный рост и крупным планом. Рисовала по памяти, воспроизводя мельчайшие детали: каждую линию, каждую чёрточку милого её сердцу лица. Когда-то она целовала это лицо, целовала чётко очерченные губы и тонкий профиль, брови-стрелы и круглую родинку на ключице, гладила шелковистые волосы...