Война сердец (СИ) - "Darina Naar" - Страница 116

Положив письмо на комод, Эстелла взяла вещи и покинула спальню. Спустилась по лестнице и замерла, чуть не уронив себе на ногу чемодан — по дому скользнула тень. Вор? Девушка притаилась под лестницей. Человек-тень поднялся наверх. Пойти следом? А если это грабитель или убийца? Он и её убьёт! Скрыться незамеченной? А если он убьёт кого-то из семьи? Хотя они это и заслужили, но всё же...

Эстелла в нерешительности топталась под лестницей, как вдруг выросла новая тень — в потёмках нельзя было понять, кто это. Второй человек, гораздо ниже ростом и толще, вперевалочку поднялся наверх следом за первым. Нет, она не пойдёт за ними! Она не хочет умирать в семнадцать лет, мало ли кто это забрался в дом.

Высокий человек в чёрном вошёл в одну из спален второго этажа. По центру комнаты стояла широкая двуспальная кровать, укрытая прозрачным балдахином. Хорхелина спала как мёртвая. Гость приблизился. На нём была шляпа, а руки закрывали перчатки. Взяв с кресла тяжёлую подушку с бахромой в углах наволочки, он наклонился, приподняв балдахин, и накрыл этой подушкой лицо Хорхелины. Занёс руку — она дрожала — хотел надавить на горло, но в эту секунду его схватили под локоть.

— Вы чего делаете, безумный? Совсем чокнулись?! Вот уж радость-то, на старости лет ходить в тюрьму к родному сыну!

— Мама?! — поразился Эстебан.

— Она самая! — Берта выволокла его в коридор в тот момент, когда Хорхелина, закашлявшись, сбросила подушку с лица.

— Что вы тут делаете?

— Я тут живу, если вы забыли! А в данный момент я спасаю своего сына от глупости. Решили стать убийцей? Только этого мне не хватало!

— Вы же были в Гваделупе! — не мог прийти в себя Эстебан, тараща глаза на мать.

— Была да вернулась. Сюрприз хотела вам сделать завтра с утречка. Да вот пришлось рассекречиваться. Чего это вы тут без меня вытворяете, а? Ну-ка, давайте-ка, идёмте вниз и рассказывайте чего происходит? Почему вы хотели убить свою жену?

Мать и сын под ручку принялись спускаться по лестнице.

— Я не могу больше, мама. Я её ненавижу!

— Когда я уезжала отсюда, вы говорили совсем другое.

— Потому что она угрожает упечь Либертад в тюрьму. Как вы не понимаете, мама, это серьёзно. И единственный выход прекратить это мучение — избавиться от Хорхелины.

— Ага, и загреметь в тюрьму! А ещё лучше на виселицу! Из-за какой-то кикиморы, — пропыхтела Берта, останавливаясь у лестницы под носом у Эстеллы. — Ни в коем случае в моей семье не будет убийц! Никто из нас не должен запятнать себя кровью! Неужто вы хотите уподобиться этому мерзкому семейству, с которым Альсидес породнился из-за своей алчности? Будь они все неладны! Они угробили всю нашу семью! Сначала брат этой идиотки Роксаны убил Хусто. Потом эта гадюка убила Бласа...

— Мама, откуда такая уверенность, что Роксана его убила? Хорхелина как-то проболталась, но я не верю, — шепнул Эстебан. — Хотя, когда я намекнул на это недавно, Роксана аж позеленела вся.

— А я уверена! Это она его убила! Ваш брат отродясь не ездил на лошади, а тут вдруг взял да поехал. Это она его убедила покататься верхом и специально подпругу ослабила, чтобы он свалился. А потом она довела до инфаркта вашего папеньку.

Наступила гробовая тишина. Эстелла, готовая визжать от ужаса, забилась в угол, прикрыв рот руками. Но ей казалось, что весь дом слышит, как колотится её сердце.

— Но если это она убила Бласа, мы должны что-то сделать, — сказал Эстебан. — Она должна понести наказание.

— А разве ж её братец, который убил Хусто, понёс наказание? Все они стоят друг друга. А у нас нет доказательств, — вздохнула Берта. — Жандармы решили, что с Бласито произошёл несчастный случай. В итоге ограничились тем, что публично высекли конюха, Роксана распродала всех лошадей, и дело замяли.

— А если попробовать найти эти доказательства?

— А ежели б у меня и были доказательства, я не знаю, чего бы я делала с ними, — ответила Берта. — Эту дрянь мне не жалко, пущай в аду сгорит, но вы забыли о девочках. Чего ж будет с ними, ежели они узнают, что их родная мать укокошила их отца? Я уж не говорю о том, что в них пальцами будут тыкать и они не смогут найти себе приличных женихов. Это ж будет скандал на весь город! Катастрофа и полный развал нашей семьи, точнее того, что от неё осталось. Вы это понимаете?

— Я понимаю, мама, но что же делать?

— А ничего. Жить, как и раньше жили. Прошлое пускай остаётся в прошлом. И забудьте о Хорхелине, чёрт её дери. Попробуем придумать что-то другое, но убивать — преступление и страшный грех. Не вздумайте пачкать свою душу этой грязью!

Эстебан вздохнул.

— Ладно, мама, вы правы.

— Я всегда права! Так чего тут у вас-то? Хорошие новости есть иль плохие только?

— Плохие. Роксана решила выдать Эстеллу и Мисолину замуж. Вчера к нам приходили женихи. Целых три. Все к Эстелле.

— Вот так номер! Да где ж это плохие новости? Очень хорошие! — Берта потёрла ручки.

— Они решили, что Эстелла выйдет замуж за Маурисио Рейеса.

— Ох, отлично! Мне нравится этот молодой человек! — окончательно оживилась Берта.

— Но она его не любит, она любит другого. Он тоже сюда приходил вчера. Своеобразный мальчик. Приятный, обаятельный, но странный он. Днём я разозлился на Роксану, но теперь думаю, что они с Арсиеро в чём-то правы. Маурисио — замечательная партия для Эстеллы, и он способен сделать её счастливой.

— Могли б и подождать денёк, — надулась Берта. — Я, как всегда, всё самое интересное пропустила.

— Ничего там не было интересного, мама! В этом доме становится всё невыносимей. Но Эстелле повезло, я считаю, бывает хуже. Маурисио человек хороший, мы с ним подружились даже. Сейчас я больше волнуюсь за Мисолину.

— Почему?

— Её хотят выдать замуж за Сезара де Пас Ардани.

— Кто это?

— Похотливый старик. Ему семьдесят два года, чёрный вдовец. Свёл в могилу четырёх жён. Женщины были здоровые и молодые. Некоторые говорят, что убил намеренно. Другие говорят, что умерли они, потому что он издевался над ними.

— Это возмутительно! — Берта топнула каблуком.

— Тише, мама, весь дом разбудите!

— Ну и пусть слышат! Как так можно, шестнадцатилетнего ребёнка выдавать замуж за старое больное чудовище? Да я их убью!

— Мама, пойдёмте в кабинет, я там всё подробно расскажу, а то мы всех перебудим.

— Да, идёмте, — Берта позволила себе увести.

— А где ваши чемоданы?

— Я их там оставила, в холле. Завтра Альфредо притащит...

Дверь кабинета захлопнулась. Шокированная Эстелла на четвереньках выползла из-под лестницы. Ноги её слушались плохо. Значит, это правда. Мама убила папу. В тот раз бабушка попросту её обманула, чтобы пощадить её чувства. А Эстелла всё больше убеждалась, что мать её вовсе не строгая и правильная, какой она её считала, но скорее жестокая. И чужие беды, верно, доставляют ей удовольствие. Нет, она тут не останется! Жаль, бабушка вернулась не вчера, хотелось бы с ней поговорить, но если она попадётся им с дядей на глаза, те не позволяет ей сбежать, начнут уговаривать... Нет, не будет она ни с кем прощаться!

Подхватив чемодан, Эстелла рванула на выход. Споткнулась о бабушкины баулы, разваленные по всему холлу. Выскочила наружу. Добежала до конюшни. Зажгла фонарь и нашла свою Жемчужину. Та мирно стояла в стойле. Эстелла, припомнив всё, чему её учил Данте, запрягла лошадь и тихонько вывела её за ворота. Влезла в седло, поместив чемоданчик в правую сумку для багажа [2], и дёрнула поводья. Ехала она не быстро — боялась и чувствовала себя в седле неуверенно, но зато впервые делала это самостоятельно. Неспешной рысью Эстелла добралась до «Маски» за сорок минут. Спешилась, отвела Жемчужину в конюшню и постучала в дверь.

Комментарий к Глава 29. Хочу и баста -----------------------------

[1] Цвет альмандина (альмандиновый) — тёмно-вишнёвый, гранатовый.

[2] На лошадей было принято крепить багажные сумки: правая — для багажа всадника, левая — для багажа лошади.