Алый, как снег - Бушков Александр Александрович - Страница 43

— Ладно. Как хочешь. Меч, извини, отдадим чуть погодя… Ты с ним, кстати, умеешь обращаться?

— Не так чтобы… Но рубануть смогу.

Как боевая единица этот парень никакой ценности, пожалуй что, не представлял. Но не гнать же его в неизвестность? К тому же человек с мечом (которым, правда, не владеет), одержимый жаждой мести, — все же не бесполезная обуза. Не может оказаться так, чтобы совсем не пригодился…

— Золото у вас в ходу? — спросил Сварог. — Драгоценности, монеты…

— Больше драгоценности. Там, на полуночи есть рудники, хотя их почти дочиста уже выбрали… Монет мало. Медь и серебро главным образом. Мне за золотой месяц трудиться надо, а другим и побольше… А что?

Не ответив, Сварог спросил:

— Погоня за тобой будет?

— Вроде бы должна. Господин граф не любит беглых, их следует непременно ловить — и, публично, в назидание другим… В Закатную Чащобу они за мной одним не полезли бы всего-то полусотней — там из любого куста стрела может вылететь, и ищи потом по буреломам… А здесь, на полудне, леса пореже, пустошей много, тут ловить гораздо удобнее. Они ж и ловили, вы сами видели. Только не пойму, отчего они вдруг ускакали…

— А что, не было причин нас пугаться? — усмехнулся Сварог.

— Что-то я не вижу таких причин… Ну, чужаки, ну, штуки у вас всякие необычные… а что за штуки, к слову?

— Да так, — сказал Сварог. — Разные необходимые вещи. Значит, испугаться нас они не могли?

— Никак, — уверенно сказал Томир. — Ничего не понимаю…

«Я тоже, — подумал Сварог. — Если они не видели в нас и нашем снаряжении ни малейшей угрозы, отчего же командир быстро и не колеблясь увел отряд? Никак он не мог знать о нас заранее. Или мог? И западня давно готова? Поди догадайся…»

— Значит, золотые монеты есть… — сказал он задумчиво. — А крестьяне как к ним относятся?

— Как к сокровищу, — ответил Томир. — Всю жизнь при любой возможности копят по штучке, чтобы детям оставить. Не все они беднота, есть и зажиточные. Поколениями клады копят…

— Это хорошо, — сказал Сварог.

— А что задумали?

— Да что уж от тебя скрывать, — сказал Сварог. — Коли ты с нами одной веревочкой повязан… а вздумаешь бежать, далеко не убежишь. Там, впереди, есть деревня. Последняя перед Низиной. Вот я и прикидывал, не купить ли там лошадей, чтобы быстрее добраться.

— В Низину на лошадях не спуститься. Я сам и близко не бывал, но говорят: человек там еще кое-как пройдет, а вот лошадь ни за что…

— Низину мы и без лошадей преодолеем, — сказал Сварог. — А вот до нее на лошадях быстрее доберемся. Понятно?

— Это-то понятно… Я сам так спешил, что загнал коня… Того, что у дружинника взял…

— Ну, мне загонять коней смысла нет, — сказал Сварог. — Просто выйдет быстрее.

— Оно конечно…

— Как думаешь, крестьяне за золото лошадей продадут? Золото у нас найдется.

Какое-то время нежданный попутчик искренне раздумывал.

— Вот если честно, то не знаю, — сказал он наконец. — По совести, я в деревнях редко бывал, и то в тех, что недалеко от города. Главным образом в одной и той же: у дитенка что-то с животом, лекарь советовал утиными яйцами кормить, да свежими. Короче говоря, пригородных я знаю, а в глуши — кто их знает, врать не буду… Пригородные бы вам за золото все отдали, знают, что новых быстро прикупят и поимеют на этом выгоду. А эти глухоманщики… Говорят, они другие какие-то, так что не стану врать…

«Тоже знакомо, — подумал Сварог. — Пригородный крестьянин и крестьянин из глуши — два разных человека. Другие нравы, образ мышления другой, еще многое. Но ведь золото — везде золото? Ладно, попытка — не пытка…»

Он развернул карту (Томир смотрел на нее так, что сразу стало ясно: отроду карт не видел), присмотрелся и прикрикнул:

— Шире шаг! Недолго осталось…

…К деревне они вышли через час. Лес кончился, потянулись поля, засеянные чем-то светло-желтым, с колосками, — Сварог в сельском хозяйстве не разбирался совершенно, что в прошлой жизни, что в нынешней, и определить, что тут посеяно, не мог. Вспомнив, что двое из Странной Компании — деревенские, обернулся к сподвижникам:

— Что это тут растет?

— Пшеница, — уверенно сказала Тетка Чари. — Давно не видела, но с детства помню…

Бони сорвал ближайший колос, размял его в ладонях, сдул шелуху и высыпал зерна в горсть. Присмотрелся: — Она самая. Только дохловатая она какая-то, видимо, земля то ли бедноватая, то ли истощенная. У нас в Скатуре колосья по грудь стояли…

И помрачнел. Не один год прошел, а он до сих пор мрачнел, вспоминая Скатур…

— Ладно, в конце концов, какая нам разница? — сказал Сварог. — Нам ее не покупать… Пошли, вон дома виднеются…

Поле протянулось далеко вправо, и пришлось его долго обходить по дикой траве. Наконец наткнулись на утоптанную тропинку и пошли по ней к деревне. Издали можно было рассмотреть, что домишки довольно убогие, крытые и залатанные кое-как, чем придется, от соломы до почерневшей от дождей дранки.

— Убогая деревушка, точно, — сказал Бони с некоторым превосходством. — Земля скудная, сразу видно, под пшеницу и не особо годится, здесь бы картошку… Эй, беглый! У вас картошка растет?

— А это что такое? — с искренним недоумением спросил Томир.

Бони фыркнул, но промолчал.

— Вот что, деревенские, — сказал Сварог, — подскажите-ка, как нам, странно выглядящим чужакам, лучше всего держаться, чтобы от нас не разбежались и вилами швыряться не начали?

— Лучше всего в деревню не входить, — сказал Бони. — Встать у околицы, высмотреть кого-нибудь и попросить старосту кликнуть. В любой, самой задрипаной деревушке, есть староста, а он всегда поумнее и посообразительнее остальных, иногда и мир повидал, а уж как золото звенит и каково оно на зуб, знает непременно. На то он и староста…

— Пожалуй, так и надо, — кивнул Томир.

— Ну, поверим экспертам… — сказал Сварог. — Акбара бы не испугались, вон Томир на него до сих пор косится…

— А кто бы не косился? — смущенно пожал плечами Томир. — Убедительная собачка, я про таких только в сказках слышал…

— Диспозиция такая, — сказал Сварог. — Мара, убери Акбара в арьергард, он послушается. Становимся на околице и зовем старосту. Если начнется какая-нибудь заварушка, стреляйте поверх голов и под ноги — хватит этого, я думаю… Только если будет что-то серьезное, бейте на поражение. Кольчуги наши против вил в бок не пляшут…

Перед выходом, вспомнив тех же любимых авторов, хотел поначалу заменить боекомплект с «Рагнарока» на другой, с серебряными пулями — в Хелльстаде и не то могли сделать. Но, поразмыслив, отказался от этой идеи: серебро отлично действовало против мелкой нечисти, а вот на Воплощения, экземпляры, так сказать, особо приближенные к Князю Тьмы, могло и не повлиять, как не влияло на него самого. Однако все же велел всем поддеть под кафтаны серебряные кольчуги, и сам надел — мало ли что, вдруг хоть чуточку поможет. Монастырские хроники пишут, что в свое время в Брелганда пускали стрелы с серебряными наконечниками, но они на него действовали не сильнее обычных. И все же… Вполне может оказаться, что тут есть своя мелкая нечисть, мало ли кто у Господина Алых Снегов в прислужниках состоит. Но как бы то ни было, а удар вилами, как и любым холодным оружием серебряная кольчуга держит в десять раз хуже, чем стальная, так что излишне увлекаться гуманизмом в случае чего не следует…

— Деревня, конечно, убогая, — сказал Сварог, — но конского навоза там и сям немало валяется. Есть лошади…

Они подошли совсем близко. Замурзанные детишки в длинных рубахах, без штанов, игравшие за околицей с каким-то корявым пеньком, увидели их и Акбара, которого никак не спрятать за спинами, — подхватились дружно и с визгом улепетнули по узкой улочке, свернули за угол, пропали с глаз.

— Сейчас объявятся, — фыркнул Бони. — Уж сорванцы наговорят…

— Аккуратнее, если что… — сквозь зубы сказал Сварог.

События стали разворачиваться даже быстрее, чем он прикидывал — из обеих боковых улочек за околицу хлынула целая толпа, остановилась вплотную к крайним домишкам. Людей понемногу прибывало. Причем каждый что-то да прихватил — вилы, топор, цеп, даже ухваты и простые колья, явно только что выдернутые из заборов, попадались. Вдалеке, за спинами, маячили женщины и дети.