Страстные сказки средневековья Книга 3. (СИ) - Гаан Лилия Николаевна - Страница 27

- Почему она решила, что избавилась от Збирайды навсегда?

- Хеленка ведь не знала, что баронесса так сразу ему осточертеет. Она рассчитывала, что с вольной проживет год в Брно, по закону станет горожанкой. Тогда у моей дочери появилось бы право просить защиты от его домогательств у городского капитула.

Генрих презрительно фыркнул, устало расправляя плечи.

- Что ему городской капитул, когда он даже меня не боится?

Но Вацлав отрицательно покачал головой, убирая нагар со свечи.

- Не скажите, мой государь, ссора с городом для Збирайды ничуть не менее серьезна, чем ссора с сюзереном. Опала вещь, конечно, неприятная, но гораздо хуже, если твои товары запретят покупать и продавать на городском рынке - моментально станешь нищим! Другие города не близко, да и там свой рынок, давно сложившийся уже без него. Придется платить втрое большие пошлины, да и масса других не менее неприятных неудобств.

В голове у маркграфа не укладывалось, что для барона гнев кучки торгашей более опасен, чем его собственный.

- Я сам в состоянии защитить Хеленку!- нахмурился он.

- Каким образом? - тяжело вздохнул Вацлав. - Предъявите её вольную? Но как, мой государь, вы объясните свою заинтересованность в этом деле? Откуда у вас эта бумага и почему вы вмешиваетесь в дела барона с его пусть и бывшей крепостной?

Старик выдержал продолжительную паузу, дожидаясь реакции со стороны собеседника, но Генрих только подавленно молчал, и тогда он продолжил:

- Хеленка слишком незначительная фигура для человека вашего ранга, чтобы демонстрировать интерес к её персоне. Что будут думать о вас подданные, если узнают, что вы развязали войну с таким влиятельным бароном, как Збирайда, из-за его бывшей рабыни? Это сильно повредит вам в глазах не только знати, но даже простолюдинов!

- Это тот самый случай,- хмуро пошутил маркграф,- когда быку позволено больше, чем Юпитеру? Но я не могу сидеть, сложа руки и ждать, пока он её сживет со свету! Завтра же я вызову к себе членов капитула и поговорю с ними о том, чтобы Хеленку раньше срока признали горожанкой! Существуют же какие-то исключения?

Вацлав недоуменно пожал плечами.

- Магистрат обычно держится, как каменный, когда дело касается его привилегий и кутюмов! Но моя жена бывшая горожанка.. Когда Гутка вышла за меня замуж, она потеряла все привилегии и стала крепостной, но, может быть, сам этот факт поможет Хеленке претендовать на получение гражданства в более короткий срок, чем год и один день?

- Надо попробовать,- вздохнул, поднимаясь с шаткого стула Генрих,- я сделаю всё, что в моих силах! Натравлю на Збирайду всю его родню, раздую, насколько возможно, скандал с оскорблением моей персоны. А там, глядишь, все и обойдется, он одумается и не тронет женщину!

Утром маркграф сидел за поздним завтраком, размышляя, когда и как ему поговорить с членами магистрата, когда в комнату зашел капитан стражи и доложил, что Збирайда самовольно покинул дом и направился в Черный лес.

- Мы предупредили стражников на городских воротах, чтобы барона не выпускали, но его люди разметали стражу и вырвались на свободу.

Генрих сразу же потерял аппетит.

- Прикажи запрягать лошадей, я отменяю все дела и еду в магистрат,- приказал он своему мажордому.

- Но, государь...

- Безо всяких но..., - нахмурился маркграф, покидая стол, - будут тут всякие самодуры с неуважением относится к порядкам в моей столице! Я лично встану на сторону города против этого невежды, и мы его проучим!

ЧЕРНЫЙ ЛЕС.

А Хеленка и не подозревала, какие страшные тучи сгустились над её головой.

Она, конечно, понимала, что разговора со Збирайдой не избежать, но долго размышлять об этом не хотелось, потому что впервые за всю свою жизнь женщина была восхитительно счастлива.

Да, она прекрасно осознавала, что маркграф вовсе не безупречный принц из сказки. Помнила она и слезы Стефки, и как он жестоко поступил с Еленой, опозорив девочку. Все помнила, все знала, но разве бывают идеальные люди? А Генриху тем более приходится быть жестоким, ведь он государь!

В отличие от Збирайды возлюбленный был с ней непривычно нежен и внимателен. А его коварство, лживость и прочие нелицеприятные черты характера, о которых ей часто рассказывали, характеризуя государя, не казались ей такими уж ужасными. Кто без греха? Да и какое ей было до этого дело, если весь мир, благодаря Генриху, стал настолько прекрасным.

Хеленке казалось, что белый снег на обочине дороги сверкает волшебными разноцветными искрами, а воздух вкусен и свеж, как самое изысканное лакомство. И даже ели вдоль дороги вроде бы стали пушистее и зеленее. Как же она всему радовалась, каким безбрежно высоким и синим, казалось даже мрачное зимнее небо.

Из Брно ей пришлось выехать по вполне уважительной причине. Туповатый приказчик по ошибке отрядил покупателю не два воза с зерном, а три. А тот, забрав товар, заплатил только за два. Вот и пришлось ехать в небольшое поместье неподалеку от города, разбираться, в тайне радуясь, что получила отсрочку от объяснений со Збирайдой. Пока суд, да дело, зимний день короток, и Хеленка не отважилась пускаться в путь, на ночь глядя, оставшись ночевать в поместье.

Лошадь осторожно ступала по обледеневшей ухабистой дороге, и Хеленка не сразу заметила выехавших ей на встречу знакомых холопов Збирайды.

- Простите, пани Хелена,- почтительно извинились они,- но у нас приказ - если вы окажите сопротивление, поступить с вами грубо. Будет лучше, если вы по-доброму последуете за нами!

Сердце испуганной женщины укатилось в пятки, но Брно был далеко и думать нечего, убежать от погони. Пришлось смириться.

- Куда мы едем?

- В Черный лес!

Это было то, чего она боялась больше всего, но, может, удастся убедить Ирджиха оставить её в покое? Не надо паниковать раньше времени, как не противно сжимаются все внутренности от тошнотворного страха.

Это была самая тяжелая дорога из тех, которые приходилось преодолевать Хеленке. Окружавшие женщину слуги посматривали на неё со странной смесью сочувствия и недоумения, и их взгляды говорили больше всяких пространных угроз, что дела её по-настоящему плохи.

А вот и Черный лес. Завидевшая знакомую фигурку экономки дворня со всех ног бросилась к ссаживающейся с лошади женщине. За их действиями из окна мрачно наблюдала пани Анна. К ней замковая челядь относилась гораздо хуже. Сразу было видно, что они по-прежнему считают главной эту состарившуюся простолюдинку, которую отринул от себя их господин.

- Какого ей черта здесь надо?- спросила она сама себя. - Збирайда в Брно...

Но, к её удивлению, нахальная баба направилась прямо в баронские покои.

- Нам нужно поговорить, госпожа! - низко поклонилась ей она.

- Уж не о моем ли муже, милочка?- сухо спросила баронесса. - Так предупреждаю сразу, переговоров не будет. Ты ловко сбросила эту боль на мою голову.

Хеленка прикусила в досаде губу.

- Но вы, госпожа, могли за него и не выходить! Вас к этому не принуждали,- вполне резонно возразила она,- сделанного не повернуть, он ваш муж. Вам как-то придется с этим жить, и я не думаю, что мое присутствие укрепит ваш брак!

- Тогда почему ты здесь?- неприязненно сверкнула зеленью глаз Аннет.

- В этом нет моего желания! Помогите мне уехать!

Баронесса только хмуро фыркнула, презрительно оглядев взволнованную женщину.

- Я? Помочь тебе? Да Збирайда меня со свету сживет, если я вмешаюсь в ваши дела!

- Да уж,- тяжело вздохнула Хеленка, испытывающее оглядев исхудавшую француженку, - вижу, вам не сладко пришлось, госпожа? В глубине души пан Ирджих справедливый человек, только вот женщин за людей не считает. Даже к собакам и лошадям относится лучше! Но с ним можно ладить, когда-нибудь вы это поймете...

Неизвестно как бы дальше сложился разговор между женщинами, когда за окном вдруг послышался далекий звук рога.

- Збирайда, - побледнела Хеленка,- надо же..., как быстро!