Башня Гоблинов - де Камп Лайон Спрэг - Страница 26

– Мы доверились этому ублюдку по твоей милости! – в бешенстве прошипел Джориан. – Гоания предупреждала, что он мошенник, а теперь, клянусь медными яйцами Имбала, ты сам убедился! Да я б с таким богатством полжизни безбедно прожил!

По смуглым морщинистым щекам Карадура заструились слезы.

– Твоя правда, сынок. Я один виноват. Знал же это обманное заклинание. Я бестолковый дряхлый старик. В жизни больше не поверю незнакомцу, пусть он хоть сто раз кажется прямым и честным.

– Ладно, скажи лучше, как нам отсюда выбраться, провались оно в сорок девять Мальванских преисподних? Ежели попробуем уйти, начнется заваруха и виндийская стража отправит нас в кутузку; там меня ксиларцы живо опознают и потребуют выдачи. А у Чюро этого кредит выманить труднее, чем пирог из булыжника слепить.

– Иди, сынок, я приму позор на себя.

– Не болтай ерунды. Я не попрусь один в Мальванскую Империю, так что выбираться отсюда надо вместе. Ах ты, вот и Чюро пожаловал, – и Джориан торопливо сгреб со стола свинцовые квадратики.

Чюро оперся кулаками о стол.

– Господа довольны обедом и представлением?

– Конечно, сударь трактирщик, – с сердечной улыбкой ответил Джориан. – Жаль только, что нашим друзьям пришлось уйти пораньше. Сколько мы должны?

– Две марки шесть фартингов. Выпьете на посошок?

– С удовольствием! Стойте-ка, этот вечер нужно закончить чем-то особенным. Есть в твоем трактире ликер, что делают в Паалуа, оликау называется? Довелось как-то отведать на западном берегу.

Чюро нахмурился.

– Я знаю, о чем ты говоришь, но не уверен, осталось ли такое вино у меня.

– Ну, так поищи, будь добр, а мы пока решим, кто за что платит.

– Сумеешь что-нибудь наколдовать? – прошептал Джориан, когда Чюро отошел к стойке. – Я его заговорил ненадолго. Может, превратимся в невидимок?

– Заклинание требует долгой подготовки и множества приспособлений, которых нет под рукой. К тому же оно делает прозрачным только мясо и кости, а не одежду. Поэтому невидимке приходится либо ходить нагишом – что едва ли разумно при такой холодной погоде – либо привлекать нежелательное внимание к костюму, который разгуливает сам по себе. Более того, в этом случае кто-нибудь может догадаться. Дай-ка подумать. Ах, нашел!

Откуда ни возьмись перед старым колдуном появился кожаный подсумок со множеством отделений. Из некоторых кармашков он извлек по щепотке порошка и ссыпал все это в пустой кубок. Размешав пальцем порошки, Карадур поставил кубок себе под ноги.

– Приготовься кричать «горим!» – сказал он.

– Скорее! – поторопил Джориан. – Чюро возвращается, и притом без всякого паалуанского ликера.

Чюро неумолимо приближался. Положив руки на стол, Карадур забормотал заклинание; пальцы его сплетались и расплетались, словно лапы двух испуганных коричневых пауков. Когда Чюро был уже на полпути к столику, из кубка донеслось шипение. Из-под стола волнами всплыл огромный клуб густого черного дыма; он заволок все вокруг и, продолжая извергаться, скрыл из глаз стол и двух путников.

– Горим! – завопил Джориан.

Послышался грохот опрокинутых лавок и топот ног – посетители в панике ринулись к выходу. Джориан с Карадуром схватили свои маски и плащи и присоединились к убегавшим. Трактир затянуло дымом, поэтому они подождали, пока затор рассосется, и спокойно – без давки и толкотни – вышли наружу.

На улице парочка затерялась в толпе зевак, собравшихся по обе стороны Аллеи Республики, чтобы поглазеть на шествие. Удаляясь от Чюрова трактира, Джориан с Карадуром наткнулись на команду пожарников, спешивших навстречу. Впереди несли поливальную машину – деревянную бадью, снабженную по бокам скобами, над которой возвышалась помпа. Восемь здоровенных парней, взявшись за скобы, тащили машину, а сзади поспешали остальные пожарники с лоханками, предназначенными для наполнения бадьи из ближайшего фонтана.

– Пошли в комнату Поррекса, – решил Джориан. – Ежели поймаю этого жулика, ты уж будь добр, не давай ему колдовать, пока я душу из него не вытрясу.

Дверь Поррекса стояла нараспашку, а в комнате было темно и тихо. Джориан достал кремень и огниво, высек искры над трутом и зажег огарок. При свете обнаружилось, что в комнате нет не только никого, но и ничего: кровать, книжный шкаф, стул, стол и сундуки словно сквозь землю провалились. Мышка ускользнула.

– Ну и шустро он съехал, – изумился Джориан. – Очистил помещение, все увез.

– Не все, – отозвался Карадур и кряхтя поднял с пола фонарик со стеклянными окошками. – Фонарь позабыл. Вот невезенье! Свеча, похоже, совсем догорела. Будь у меня подходящая свечка, я бы, пожалуй, смог еще что-нибудь сделать.

– Надо в буфет заглянуть, – сказал Джориан, ловко прибив метнувшегося из-под ног таракана. – Так и есть: два вполне приличных огарка. Что ты задумал, досточтимый доктор?

– Существует одно заклинание, и я могу его вспомнить, которое при помощи свечи или какого угодно светильника делает прозрачной любую маску. Сынок, не мешай думать.

Карадур, как показалось Джориану, потратил целую вечность, чтобы сперва припомнить заклинание, а потом – с помощью магической фигуры, песнопений, пассов и порошков, сжигаемых в треснутом блюдце из уже знакомого буфета, – произнести его. Огонек свечи в фонаре метался и дрожал, словно невидимые губы дули на него, хотя в комнате не было сквозняка. В дыму, казалось, возникают и снова пропадают чьи-то лица. К тому времени, когда с заклинанием было покончено, Карадур так устал, что пришлось немного передохнуть.

– А теперь, – сказал он, отдышавшись и подобрав с пола фонарь, – еще посмотрим, кто кого.

Вдоль Аллеи Республики двумя аккуратными шеренгами, в ожидании шествия, которое традиционно задерживалось, по-прежнему стояли виндийцы. Надев маски чертей, Джориан с Карадуром медленно двинулись вдоль толпы. Карадур поднял фонарь, и оба начали пристально вглядываться в лица зевак. Там, куда падал отсвет, карнавальные костюмы, маски и накладные бороды становились совершенно прозрачными – бледными контурами, сквозь которые отчетливо проступали лица виндийцев.