Городская фэнтези-2006 - Руденко Борис Антонович - Страница 49

Лана плотнее прижалась к цветному стеклу.

Ее душа рвалась внутрь, раня себя о несуществующие осколки цветных стекол, и чем острее, резче, больнее проявлялось это стремление, в котором смешались непонятная надежда и столь же непонятная скорбь, тем сильнее, зримее становилось движение цепи, словно висевший на ней крест внезапно превратился в маятник Фуко, черпающий силы из напряженности магнитного поля Земли…

Только священник, казалось, не замечал происходящего.

Туман за ее спиной поднимался все выше. Деревья уже тонули в нем, завитки эфемерного кружева касались ветвей, обтекали их, длинными языками тянулись к взгорку, превращая огни города и военной базы в смутные пятнышки света.

Крест раскачивался все сильнее, с каждым разом увеличивая амплитуду колебаний, и наконец Лана увидела его.

Взрыв…

Брызжущие искры света, безумный хаос туманных образов, рвущихся из подсознания, набат, который моментально глох в молочной пелене, оставляя звучать лишь редкие удары сердца.

Крест.

Он раскачивался все сильнее, будто рвался к ней, изо всех сил стремясь порвать удерживающую его цепь.

Строгий, без вычурных украшений, лишенный камней и позолоты, необычайно массивный, казалось, он сейчас оторвет священнику голову в своем безудержном порыве…

Первой не выдержала цепь.

Туман уже облизывал стены храма, грозя затопить все сущее.

Тусклый свет лился сквозь витраж.

Цепь порвалась абсолютно беззвучно, мягко соскользнула с плеч поглощенного чтением молитвы священника, и вдруг…

Крест рванулся вверх, к покрытому замысловатыми узорами изморози витражу, за которым притаилась Лана.

Медленно поворачиваясь в воздухе, он задрожал, на секунду превратился в сгусток тумана и материализовался вновь, на глазах меняя очертания.

Лана, в немом оцепенении наблюдавшая за метаморфозами креста, отчетливо видела, как с него, будто окалина, отлетают фрагменты оболочки, обнажая четыре лезвия кинжальной заточки, тускло сверкнувшие в неверном свете свечей.

Туман, поднимаясь все выше, коснулся ее ног.

Уже не было видно ни города, ни окрестностей, она сама стала частью этой эфемерной субстанции, просачиваясь сквозь витраж, навстречу видоизменившемуся кресту, вращающемуся в полете. Лана непроизвольно протянула руку навстречу остро отточенным лезвиям, ощущая, что она уже внутри, на головокружительной высоте, под самыми сводами храма.

В этот миг с ледяным звоном брызнули осколки разбитого витража, крест, сверкнув глубокими кровостоками, на миг канул в туман, слился с ним и… секундой позже вернулся, замедлив свой полет.

Лана внутренне сжалась, похолодела, но не от какого-то дурного предчувствия, а скорее от запредельного напряжения событий.

Крест-нож.

Обрывок цепи коснулся ее запястья, захлестнул его, подарив ощущения веса, и крест, сияя кинжальной заточкой лезвий, спокойно повис на правой руке, медленно раскачиваясь из стороны в сторону.

Вздрогнув всем телом, Лана открыла глаза.

Взгляд затуманивали слезы. Обстановка столовой двоилась, не желая обретать резкость. Правая рука была согнута в локте, на запястье, казалось, ощущался вес цепи и креста.

Лана медленно повернула голову, заставив себя посмотреть на руку.

Креста не было.

Конечно, рука устала, — сколько она удерживала на весу блюдо из дешевого китайского фарфора?

От резкой смены ощущений в ушах стоял звон. Сердце глухо ломилось в грудную клетку, словно обезумев от желания вырваться наружу. Волна горечи плескалась в сознании, требовала немедленного, сиюсекундного выхода, мышцы дрожали от переизбытка адреналина в крови.

Украшенное незатейливым растительным орнаментом блюдо с резким звенящим хлопком ударило в стену, разлетаясь жалобной дрожью осколков.

Выйдя из-за барной стойки, Лана еще секунду помедлила, а затем решительно поднялась на второй этаж, где Андрей уже вскочил из-за компьютера, обеспокоенный звуком разлетевшегося вдребезги столового прибора.

— Что случилось, милая?

— Ничего. — Лана старалась овладеть собой, но получалось из рук вон плохо. — Нам нужно поговорить. — Она присела на край дивана, перед которым стоял стол с компьютером.

Андрей отодвинул в сторону клавиатуру, прикурил сигарету.

Лана не знала, с чего начать. В принципе, Андрей не противился ее внезапному увлечению эзотерикой, но, будучи материалистом, не имел способности воспринимать на веру то, в чем не мог убедиться наличном опыте. Впрочем, сейчас она не собиралась пересказывать суть только что произошедшего. Еще поднимаясь наверх, она уже знала, о чем хочет поговорить.

— Что за шум был в столовой?

— Так, уронила тарелку. Мне нужна твоя помощь.

Андрей глубоко затянулся, внимательно посмотрел на бледное лицо Ланы и уточнил:

— В чем конкретно?

— Мне нужен крест.

— В смысле?

— Крест, — повторила Лана. — Необычный. В церкви такого не купишь. — Она поискала взглядом лист бумаги, взяла ручку и стала быстрыми движениями делать схематичный набросок.

Андрей, посмотрев на рисунок, нахмурился.

«Да, — мысленно согласился он с последним утверждением Ланы. — Такого не купишь ни в церкви, ни в оружейном магазине». Перед ним было изображение креста, имевшего четыре обоюдоострых лезвия. Два боковых чуть короче, чем центральное, далее тонкая незатейливая рукоятка, как раз по ширине ладони, оканчивающаяся четвертым лезвием, напоминающим остро отточенный наконечник копья.

Сказать, что рисунок был странным, — означало не сказать ничего.

Что удивительно — я не противился.

Рисунок лежал передо мной, взгляд постоянно возвращался к нему, и не хотелось задавать лишних вопросов. Я видел состояние Ланы и понимал: начать сейчас расспрашивать, с чего это вдруг ей понадобился столь необычный и опасный, на мой взгляд, крест, было бы неправильно. Я действительно мог изготовить подобную вещь. В свое время мне пришлось поработать инструментальщиком, и я был уверен, что руки не утратили навыков. Разглядывая рисунок, я сам не заметил, как начал мысленно прикидывать практическую сторону вопроса. Что потребуется? Естественно, хорошая сталь, которую после обработки следовало закалить, иначе грош цена этим лезвиям. Сама конструкция не вызвала у меня долгих размышлений. Все четыре лезвия не должны изготавливаться по отдельности — изделие предполагает монолитность. Значит, нужно найти достаточную по размерам пластину четырех-пятимиллиметровой стали, из которой необходимо сначала вырезать крест, а уж затем придать его элементам форму лезвий.

В принципе, работа несложная, хотя и трудоемкая. В моем распоряжении не было ни фрезерного, ни заточного станка, значит, все придется делать вручную, при помощи тисков, ножовки по металлу и набора напильников.

Я вновь посмотрел на Лану. Она сидела бледная, напряженная, встревоженная.

— Успокойся, милая. Нужно — значит, сделаем.

С моей стороны это не было конформизмом. Конечно, я не мог даже предполагать, к каким последствиям для нас обоих приведет эта внезапно высказанная просьба, но идея внезапно захватила меня. Есть такая черта в мужском характере. Не знаю, к какой стороне — сильной или слабой — ее следует отнести, но иногда у меня возникает внезапная, настойчивая потребность в самореализации. Не стану утверждать, что годы, проведенные на инструментальном производстве одного из промышленных предприятий города, являлись лучшими в моей жизни, скорее наоборот, но сейчас задача показалась мне творческой: столь необычная конструкция ножа не могла прийти в голову никому, кроме Ланы. И для меня вдруг стало абсолютно неважно, откуда в ее мыслях возник этот эскиз…

— Завтра, — подытожил я свои мысли, окончательно согласившись с ее желанием. — Съездим на завод, я поговорю с мужиками. Думаю, у них найдется нужная заготовка.

— А если нет?

Я пожал плечами.

— Тогда на металлобазу. Там уж точно отыщется подходящая пластина.

— Завтра мы собирались съездить в деревню, — напомнила Лана.