Христианская антропология по св. Николаю Кавасиле (СИ) - Неллас Панайотис - Страница 2

Неизбежным следствием автономности, в которой корень всякого греха, было появление совершаемых делом грехов. В них Кавасила различает два момента: собственно действие и наносимое им повреждение,«травму»^[3]. Действие производит повреждение–страсть, а это последнее жадно ищет утешения в наслаждении, исходящем от греховного действия. Так входит в силу привычка (έξιζ) греха и становится второй природой человека. Грех, как второе естество, покрывает человека своей тьмой, потопляет в пучине»забвения»(λήθη)^[4] и сводит в»небытие»^[5]. Образ помрачается,«форма»и отличительные черты человека исчезают, и человеческое естество, словами Кавасилы, расползается^[6], подобно»материи без формы и вида»^[7].

Повторяющиеся греховные действия (пожелания и их удовлетворение через грех, страсти и их насыщение через чувственное наслаждение) создают постоянную смену внешних событий и внутренних переживаний, производя ощущение жизни, по сути будучи ничем иным как прикрытием отсутствия истинного бытия. Это — духовная смерть.«Соответственно, от сего происходит то, что грех бывает нескончаем, когда привычка порождает действия, от умножения же действий возрастает привычка. И таким образом при постоянном взаимном успехе того и другого зла, грех ожил, а я умер (Рим. 7,9)»^[8].

При этом упомянутое нами ощущение жизни нельзя считать исключительно иллюзорным.«Материя»человеческого естества и после падения осталась организованной и живой, наделенной душой и разумом, потому что такой она сотворена Богом, и никто не властен это разрушить. В этом смысле человек продолжает реально жить, двигаться, созидать в тварном мире. Но его жизнь и движение сведены на биологический уровень. Жизненные силы, которыми он наделен и которые были в известной мере духовны, огрубели, замкнулись на материю и вместо того. чтобы развиваться до»духовных чувств», ниспали до простых душевных и телесных биологических способностей, до»кожаных риз». Поэтому, когда изнашиваются физиологические силы и человеческий организм проживает свой биологический цикл, тело перестает усваивать пищу и воздух, с которыми тление связало поддержание жизни, и, не имея больше сил содержать жизнь личности в себе, умирает. Это смерть физическая^[9].

Мы видим, что отделяют человека от Бога и препятствуют духовной жизни три вещи: разность естеств, грех и смерть.

Все эти препятствия, однако,«Спаситель уничтожил одно за другим…: первое — приобщившись человечеству, второе — смертию на кресте; а последнее средостение, владычество смерти, совершенно изгнал из природы воскресением»^[10]. И когда таким образом препятствия уничтожены,«ничто не удерживает, чтобы Дух Святой излился на всякую плоть»^[11].

Кавасила на достаточно глубоком уровне рассматривает, каким образом Христос преодолел каждое из перечисленных препятствий и что это значило для проявления подлинной человеческой природы, естественной для нее жизни и подобающих ей измерений.

С рождением»блаженной плоти»Господней две природы — божественная и человеческая — дотоле»разделенные», были соединены; расстояние между ними уничтожено единой ипостасью, которая стала»общим пределом каждого естества, а между расстоящимися не бывает общего предела»^[12]; и даже»различие оное не имеет уже места», ибо Своим рождением Христос усвоил Себе весь род человеческий, и»природа человеческая принята в Ипостась Самого Бога»^[13]. Ипостасное соединение воссоздает человека, обновляя в целости его первозданное иконичное бытие. Поэтому зачатие Пресвятой Девой Марией»блаженной плоти»Господней реально открывает новое родоначалие человека, и Христос оказывается действительным Родоначальником обновленного человеческого естества.

Святостью Своей жизни, делами любви и чудесами, превосходящими естество, Богочеловек Иисус являет миру Бога, поскольку действует Бог, и в то же время показывает подлинную природу человека, поскольку эти Божий действия совершаются через Его тварное человеческое естество.

Страданием, ранами и крестной смертью блаженной плоти Господней уничтожены грех и та власть, которую диавол имел над человеком, и естество освобождено от рабства ему и враждебности по отношению к Богу, исцелено, оправдано и восстановлено в первозданной красоте. Раны Христовы стали для человечества средством исцеления.«Именно когда Он взошел на Крест и умер, и воскрес, была отвоевана человеческая свобода и воссозданы человеческое благолепие и красота»^[14].

Воскресением блаженной плоти Господней человеческое естество освобождено от рабства тлению и смерти. Вместе с рождением Господь добровольно взял на Себя начавшуюся в Адаме тленность, и это было подлинной причиной Его смерти^[15], которую нельзя понимать как лишь следствие распятия, но и как завершение Воплощения. Однако, снизойдя к смерти, Слово обновило и соделало нетленным человека вместе с воспринятым Им человеческим естеством и посредством его. Как на Кресте наше естество было омыто от греха Кровью Богочеловека, так и во гробе оно было органически очищено от состояния смерти отложением земных»кожаных риз», а иными словами — смертности. Ведь трехдневным пребыванием во гробе Господь из земли воздал долг, взятый от земли Адамом в падении — долг, облекшийся в форму»тела, отбрасывающего тень»^[16],«кожаных риз», биологического состава и структуры тела. И, переплавив и отлив вновь — как вдребезги разбитую статую — человеческое естество^[17], Он восставил его обновленным, духовным и неуничтожимым. Истинное человеческое тело Иисусово по воскресении стало бессмертным^[18] и духовным^[19], не ограниченным временем и пространством, естественно обладающим духовными чувствами, и было явлено как таковое.«С самого начала наше естество было назначено к бессмертию; но достигло его лишь впоследствии в теле Спасителя, Который, воскреснув из мертвых для бессмертной жизни, проложил дорогу к бессмертию для нашего рода»^[20].

Итак, воскресшая блаженная плоть Господня, наделенная новыми богочеловеческими духовными чувствами — духовным зрением, духовным вкусом, духовным слухом и проч. — стала новым»образцом»человечества. Это исполнение и явление совершенного человека — Богочеловека.«Спаситель был первым и единственным, в Ком нам показано настоящее человеческое естество, совершенное в образе жизни и во всем прочем»^[21].

Но блаженная плоть Господня — не что иное как Церковь.«Тело Господне», в Котором живет Дух, было явлено как полнота Церкви, которая с тех пор стала»местом», где верные обретают духовную в собственном смысле жизнь, а спасение — конкретность. В живом организме Тела Христова духовная жизнь Главы переливается в члены, животворя их. В этом смысле рождение Церкви составляет вторую предпосылку духовной жизни, и сама Церковь — второй аспект спасения. Христос — не только Избавитель, предающий избавленных самим себе по освобождении, снабдив мудрым учением. Он творит им принципиально новое»место обитания», и это»место»есть Его Тело.

Третьим условием духовной жизни и третьим аспектом спасения является познание человеком Бога и согласование с Его волей своей воли. Познание Бога просвещает, а любовь к Нему животворит. Истинным знанием и свободным подвигом любви человек может возвыситься во Христе от бытия по образу к бытию Самого Образа, иными словами, может достичь Подобия.

Природа духовной жизни: жизнь во Христе

Чтобы раскрыть природу духовной жизни, Кавасила предпринимает глубочайшее исследование истинной природы человека.

Человеческая жизнь в корне отличается от жизни любого другого земного существа. Созданный по образу Божию, человек от начала и неотъемлемо одарен умом и свободой, и потому способен творить свой мир, — будь то общий человеческому роду мир цивилизованной жизни или индивидуальный внутренний мир отдельных творческих личностей. Жизнь на этом уровне можно назвать»внутренней», как, например, умозрения художника или философа. Нередко о ней говорят и как о»духовной» — в том смысле, что в ней действуют высшие,«невещественные»способности человеческого организма: интеллект, душевные чувства и воображение. Однако эта внутренняя психическая жизнь, не будучи в узком смысле телесной, все же безусловно биологична, учитывая все то величие и богатство, которые Создатель пожелал вложить даже в биологические пределы человека. Но как бы ни был развит психический мир личности, ей не дано в ее автономности достичь реальности Бога и начать жить жизнью Духа. Поэтому тут нет ничего общего с собственно духовной жизнью христианина.