Турбулентность (ЛП) - Грация Уитни - Страница 8

Мы по-прежнему стояли в передней части самолета, и по ощущениям казалось, что проторчали здесь уже вечность, имитируя голосом веселость и задор, пока хоккейная команда продолжала выползать из салона со скоростью улиток.

Когда последний игрок наконец покинул борт, я схватила свою сумку, быстро попрощалась с пилотом и Кристиной, а затем выбежала через телетрап. У меня оставалось ровно двадцать минут для того, чтобы поймать следующий автобус до Манхеттена.

Влетев в Терминал № 7, я бросилась мимо выходов на посадку, уворачиваясь по дороге от полчищ путешественников. Пока бежала, многочисленные знаки, витрины магазинов подарков и стойки кофеин смывались перед глазами в сплошную размытую картинку. Разговоры туристов, споры агентов у входов на посадку и объявления из динамиков также смешивались в один фоновый гул. Я могла лишь слышать, как мои каблуки стучат по недавно отшлифованному полу.

Когда почти достигла зоны контроля, мое платье задралось довольно высоко, но я не могла тратить время на то, чтобы попытаться его поправить. Потому продолжала бежать, минуя эскалаторы, пока не добралась до зоны выдачи багажа.

Имея в запасе несколько минут, проскользнула в туалет и закрыла за собой кабинку.

Сняв значок компании и бейджик, запихнула их в сумочку. Стянула через голову синее платье, быстро заменила его стандартным коктейльным платьем и нитью искусственного белого жемчуга.

Опираясь на двери для поддержки, сняла серые туфли и обула сверкающие красные.

Безумно нервничая, вышла из кабинки – почти спотыкаясь на высоких каблуках – и осмотрела себя в зеркале. Несколько раз моргнула и отметила, что мои веки все еще были ровно накрашены светло-розовыми тенями, единственными, что допускала данная авиакомпания, а губы по-прежнему сверкали насыщенным, сексуальным красным цветом.

Так что я выглядела достаточно хорошо...

Распустив пучок, позволила черным локонам рассыпаться по плечам. Несколько раз провела пальцами по волосам и бросилась обратно в зону выдачи багажа.

Расталкивая по пути ожидающих путешественников, я со всех ног бежала к автобусной остановке. Но в результате все закончилось тем, что я судорожно размахивала руками и кричала: «Прошу остановитесь! Подождите!», когда мой автобус начал отъезжать от обочины. Однако мой ор ни к чему ни привел. Автобус уехал еще до того, как я успела его догнать.

Эх...

Матерясь, я вытащила телефон и заказала машину в приложении Uber. Пока вышагивала туда-обратно в ожидании, увидела толпу женщин, что указывали на что-то на расстоянии. Они краснели, как маленькие школьницы, хихикая и бросая взгляды в ту сторону, где, вероятно, увидели какую-то знаменитость.

Я проследила за их взглядами, но увидела лишь пилота. Вернее его спину. Он шел к черному автомобилю, при этом не отрывая глаз от своего телефона. Его пальцы набирали что-то на экране, а четыре золотые полоски на плече поблескивали и привлекали к себе внимание. По его походке я могла сказать, что он был до пиздеца дерзким – тем типом мужчин, которые думают, что мир вращается вокруг них одного. Тем типом, который, вероятно, никогда ни у кого ничего, на хрен, не просит. Когда он сел в ожидающую машину, я прищурилась, пытаясь мельком увидеть его лицо – будучи уверенной, что он, конечно же, не так красив, как возомнили эти женщины. Пилоты обычно не молоды, и они крайне редко оказываются привлекательными. Зато почти всегда эти мужчины очень дерзкие, высокомерные и развратные. Главным образом развратные.

– Вы Джиллиан? – крикнул мне мужчина из окна красного внедорожника. – Вы ждете машину Uber?

Я кивнула, и он выбрался из авто, чтобы открыть для меня заднюю дверцу.

– Бродвей 233, – сказал он, сев обратно на место водителя. – Вам нужно в здание Вулворт?

– Да.

– Хорошо, пристегнитесь. – И отъехал от обочины за секунду до того, как Нью-Йорк накрыл теплый дождь.

Дворники со скрипом скользили по лобовому стеклу автомобиля взад и вперед, пока куча машин сигналили, пытаясь проехать по переполненной дороге.

Зная, что явно буду добираться до Манхеттена дольше обычного, я написала сообщение своему парню, Бену.

Джиллиан: Совсем недавно приземлилась. Взяла машину на Uber, но здесь небольшие пробки.

Бен: Uber? Иисусе, Джиллиан. Не понимаю, почему ты так упрямо не хочешь пользоваться услугами нашего семейного водителя. Мы правда не были бы против.

Джиллиан: Возможно, в другой раз. Вечеринка твоей мамы уже началась?

Бен: Все клево! Все, кто надо, уже здесь, нет никого левого, и пресса не может пронюхать достаточно много.

Джиллиан: Верно... Ты все еще собираешься взять меня с собой к Хемингуэям после вечеринки? Я всерьез говорила насчет того, что хочу сегодня с тобой обсудить кое-что.

Бен: Конечно, детка. Все, что хочешь :-)

Я не ответила.

«Конечно, детка. Все, что хочешь» на практике означало «Скорее всего нет» потому что Бен ненавидел конфликты. Он также ненавидел тот факт, что последние несколько месяцев я начала отмечать многочисленные изменения в его характере. Несмотря на отказы это признавать, он перестал вести себя, как милый приземленный парень, в которого я влюбилась несколько лет назад, превратившись в одержимого богатством мужчину.

Простые свидания, которыми мы обычно наслаждались, стали для него недостаточно подходящими, и с тех пор как наши свидания сократились до крайне редких, когда-то пылающая страсть трансформировалась в мерцающий огонек. Наши разговоры теперь были короткими и даже излишними, сводясь до простых «Как дела?», «Как прошел твой день?» и «Скоро увидимся». Мы стали похожи на любовников, пойманных в узы устоявшегося брака – держащихся друг за друга по привычке, постоянно пытаясь оказаться на одной волне. Но проблема была в том, что мы плавали в разных океанах.

Вздохнув, я откинула голову на подголовник. До того, как смогла задремать, я почувствовала, как напротив кончиков пальцев завибрировал мой телефон. Звонок от мамы.

Я засомневалась, стоит ли отвечать на него, учитывая то, что двадцать предыдущих звонков были переведены на голосовую почту. Но все же решила взять трубку.

– Алло? – сказала я.

– Алло? Джиллиан? – Ее голос звучал по-настоящему озабоченно. – Где ты была? Я звонила тебе в течение нескольких недель.

– Прости. Я была правда занята по работе в последнее время.

– Не могла же ты быть настолько занята. – Она клацнула зубами. – Я звонила на твой рабочий номер, и мне не ответили в течение всего дня. У тебя сменился рабочий номер?

– Ничего об этом не знаю. Хотя я должна была проверить его на этой неделе в IT отделе.

– Ладно, – сказала она. – В любом случае, теперь-то я знаю, что ты жива, поэтому хочу сообщить великолепные новости, которые ты пропустила. – Она откашлялась. – Эми и Миа вскоре будут номинированы в Национальном Зале Славы Наук Здравоохранения. Они самые младшие номинированные ученые за все время существования этой награды. Ты хоть представляешь, как я горжусь ими? Как прекрасно, когда мои дети на самом деле добились чего-то значимого?

Я прикусила язык, жалея, что приняла этот звонок, а не направила его на голосовую почту, вместе со всеми своими сомнениями.

– Статья Клер будет опубликована в следующем номере журнала «О науке», и твой младший брат, Брайан, выиграл на этих выходных свое сотое дело. Разве это не прекрасно?

– Очень замечательно...

– Правда? Может, ты решишь согласиться принять стипендию в МIT, как и все в нашей семье? Кто знает, кем ты смогла бы стать после выпуска?

– Ты так говоришь, словно я наркоторговец.

– А ты торгуешь наркотиками?

Что за нах...

– Что? Нет! Почему ты об этом спрашиваешь?

– Я никогда не могу быть уверена относительно всего, что касается тебя. – Ее голос казался до одурения серьезным. – То, что ты избегаешь наших телефонных звонков и время от времени отвечаешь мне шепотом, если честно, настораживает. И не только это, но и тот факт, что ты все еще обитаешь в Нью-Йорке и не звонишь домой, чтобы попросить у нас денег на норма...