Стёпа и зеленые человечки (СИ) - "РавиШанкаР" - Страница 52

В общем, приём шёл, как по нотам, все отмечали, что хозяин отличается изысканным вкусом и великолепным чувством юмора, а уж забота, проявленная им о гостях, была выше всяких похвал. Яства были самые изысканные, вина самые редкие, а для тех, кто утомился от приёма и решил прогуляться в саду, были поставлены специальные шатры из белого и золотистого шёлка, в которых ожидали посетителей красивые юные слуги и служанки самых разных рас, но все, как один, послушные, вышколенные и готовые услужить любому гостю или гостье и выполнить любое пожелание.

Грама в этих шатрах не было, потому что у него была совсем другая роль. Высокородный Тан’Туро, дав новой игрушке должное воспитание, решил всё-таки подарить его сыну вместе с другим юношей, которому через это воспитание пришлось пройти раньше. Но ломать до конца ни того, ни другого Тан’Туро не стал, решив дать возможность и сыну получить это утончённое удовольствие и помочь в случае чего добрым советом.

Грам и второй живой подарок – краснокожий юноша по имени Кела с удивительными волосами, похожими на чёрных шевелящихся змей - сидели на ковре в спальне именинника и терпеливо ожидали появления своего нового хозяина. Судя по тому, что иллюзии начали потихоньку гаснуть, а музыка – стихать, ждать им осталось недолго.

Кела сидел, положив голову на плечо Грама, а одна из чёрных прядей сплелась с белоснежной, осторожно поправляя её. Оба юноши переговаривались – совсем тихо, не разжимая губ, за прошедшие хани Грам научился этому искусству. Он вообще очень многому научился – и слишком многое предпочёл бы забыть. То, что творил Высший с его телом… это было что-то запредельное, но порой это было настолько омерзительно, что хотелось умереть. Он бы нашёл способ умереть, потому что понял, что участь быть рабом Высшего – молодым и привлекательным рабом – во многом хуже смерти. За прошедшее время в нём побывало многое и многие, ему пришлось вытерпеть такое, что он и представить себе не мог, но что-то ему не давало сломаться до конца… Точнее, Грам точно знал, что… то есть, кто… Кела… Кела, которого воспитывали примерно такими же методами, как и его…

Грам вспомнил, как рыдал в той комнатушке, которая была его пристанищем – это было после того ужасного стула и других игрушек… Высшие знали толк в унижении и принуждении… Тогда Грама принесли и положили на низенькое ложе, напоив какой-то дрянью – сам идти он не мог. А потом пришёл ворчащий домоправитель и велел слугам поставить ещё одно ложе, пробурчав при этом, что смутьянов будет держать вдвоём и что если один из них что-нибудь выкинет – пострадают оба.

Грам воспринял это безразлично, плавая в море собственного унижения и отчаяния, но тут слуги притащили его нового собрата по несчастью – худощавого подростка с кожей удивительного красного цвета. Парнишка висел в руках слуг безжизненной тряпочкой, и Грам подумал было, что он мёртв. Однако появившийся целитель что-то ввёл мальчишке, и он открыл глаза.

- Не будешь упрямиться другой раз, - проворчал целитель. - Господин зол. Ещё одна твоя выходка – и твоя кожа станет украшением для храмовых барабанов. Пей.

Краснокожий покорно выпил зелье и заснул. Задремал и Грам. Проснулся он уже ночью, во всяком случае, в комнате царила полутьма. Проснулся и не понял, что за звуки слышит. А когда прислушался… Это были тихие сдавленные всхлипывания. Плакал лежащий на соседнем ложе парнишка. Сердце Грама внезапно пронзила острая жалость – он теперь слишком хорошо представлял себе, через что пришлось пройти краснокожему.

Грам в своей прошлой жизни был махровым эгоистом и никогда никого не жалел, но сейчас… Сейчас его сердце было полно жгучей ненависти к Высшим и жалости к их жертвам. Поэтому он осторожно, стараясь не шуметь и не обращая внимания на тянущую боль во всём теле, осторожно сполз с ложа и приблизился к парнишке.

- Не плачь… - прошептал он. – Не надо… мы выберемся… Найдём способ… А пока надо терпеть… И ждать…

И он погладил парнишку по голове, а чёрные пряди обвивались вокруг его руки, гладя в ответ.

- Ты думаешь, у нас получится? – прошептал в ответ парнишка.

- Непременно, - ответил Грам. – Как тебя зовут? Меня – Грам.

- Кела… - прошептал краснокожий и притронулся к голове Грама, - Ой, у тебя рожки…

- А у тебя волосы на змеек похожи, - ответил Грам, - так странно… Не плачь больше.

- Не буду, - ответил Кела и вскоре ровно задышал. Грам с трудом освободил руку от цеплявшихся за неё «змеек» и вернулся на своё ложе. Отчего-то ему стало немного легче.

Они подружились с Келой, хотя старались не показывать, насколько стали близки друг другу. Граму это помогло пережить дальнейшую дрессировку – теперь он твёрдо хотел выбраться сам и вытащить Келу. А когда Высший объявил им, что они оба будут подарками его сыну, оба одновременно и обрадовались, и испугались. Обрадовались – потому что по-прежнему будут вместе, а испугались… Жестокий хозяин успел стать привычным злом, а вот что ждать от его сына… Он мог оказаться избалованным ублюдком куда хуже отца. И Грам решил – если сын Тан’Туро будет сильно их мучить, а сбежать не удастся, он убьёт Келу и себя. Заканчивать свои дни в качестве безропотной шлюхи для всех и каждого, шлюхи, позабывшей своё имя и прошлое, ему не хотелось. Только не это.

***

Высший Илх’Туро принимал поздравления и дары гостей, внешне он выглядел безупречным довольным жизнью Наследником прекрасного безупречного отца. Так оно и было… До определённого момента. Только сам Илх’Туро знал собственный маленький грязный секрет. Он мог испытывать собственные эмоции, а не подпитываться чужими, как это делали все другие Высшие. Позор для безупречного Наследника прекрасного рода.

Но способность чувствовать появилась у него не в одночасье. До определённого возраста он ничем не отличался от прочих детей, подростков и юношей. Его баловали, все его желания исполнялись, обучение давалось ему легко, а разнообразные забавы с безропотными рабами позволяли почувствовать остроту существования. Илх’Туро восхищался отцом – благодаря ему он прекрасно разбирался в поэзии и музыке, имел безупречный вкус в живописи, а умение отца эстетически обставить любую пытку и казнь восхищало его. Илх’Туро восхищался и матерью, считая её образцом истинной учёной, для которой нет в науке никаких моральных запретов. Именно мать привила ему желание к систематическому усвоению знаний и весьма гибкие моральные принципы.

И до определённого возраста оба родителя могли гордиться своим безупречным сыном. Однако двадцать лет назад Илх’Туро, едва успевший справить своё первое совершеннолетие, был взят отцом в поездку на Ризитею. Тан’Туро был назначен туда послом.

Во время прогулки над ризитейскими лесами флайер попал в магнитную бурю и потерпел аварию. Если бы не случайно появившиеся там ризитейцы – судьба обоих Высших могла бы быть очень печальной. Но их спасли. А Илх’Туро запомнилась девушка-ризитейка – юная красавица-Невеста, единственная, если не считать высокой сухопарой Домна, женщина на всю спасшую их Семью.