Ворота в никогда - Чандлер (Чендлер) Бертрам - Страница 30
- Предыдущая
- 30/33
- Следующая
Следуя указанию стрелки, коммодор повернул и вывел максимальное ускорение. Вздрогнув, словно от испуга, машина повиновалась. Каким же он стал неловким! Граймс включил автопилот. За долгие годы он слишком привык командовать кораблем с капитанского мостика, всецело полагаясь на глаза и руки своих бдительных офицеров. Похоже, присутствие последних сейчас бы не помешало. Граймс снова взглянул на экран радара. Катер прямо по курсу… Коммодор посмотрел на гирокомпас, затем на карту. Судя по всему, Клаверинг приближается к Ущелью Данте. Значит, Кейн приземлился где-то на Пестрых Пустошах.
Граймс посмотрел на экраны — переднего, верхнего и нижнего обзора. Утреннее затишье продлилось недолго. Над пустыней уже поднимались пурпурные тучи песка, почти скрывая силуэты Труб Мира, высившихся впереди. Упругие порывы ветра то и дело сбивали катер с курса, и тогда коммодор склонялся над приборами и заставлял суденышко выровняться. Вильямс, который был прекрасным пилотом, наверно, делает то же самое… если уже не сделал.
Еще раз выправить курс…
«Моя крошка явно смотрит на сторону», — подумал он.
Что там на радаре? Трубы Мира? Похоже, они. Клаверинг так и не показался. Стрелка целеуказателя качнулась вправо: капитан вошел в Ущелье.
«Если повторять все его маневры, то я, чего доброго, поцелуюсь с Беатриче», — подумал Граймс, решив не менять курс. Вместо этого он чуть подрегулировал радар. Данте и Беатриче, отмечая вход в ущелье, приближались к центру экрана. Граймс увеличил разрешение радара и перевел катер на ручное управление. Штурвал на панели управления вырывался из рук. Крошечный катер был предназначен для полетов в безвоздушном пространстве, а не в атмосфере — и тем более не в зонах турбулентности. Вильямсу в экскурсионном катере намного комфортнее — при этой мысли коммодор ощутил укол зависти.
«Черт побери! Ну и теснотища!»
Граймс яростно рванул на себя рычаг, заваливая катер вбок. В иллюминаторе справа по борту стремительно уплывали вниз черные дымящиеся скалы. Должно быть, он просто не заметил их среди разноцветного месива дымов. Заглядевшись, коммодор чудом не влетел в боковой кратер горы Данте. Выправив катер после крутого виража, коммодор поспешил сбросить скорость. Оставалось надеяться, что Вильямс не врежется в катер сзади — иначе посудине конец.
Прокладывать курс приходилось по радару, и Граймс вздохнул с облегчением, когда видимость стала получше. Сейчас не помешало бы выкурить трубочку, но коммодор не рискнул бросить штурвал. Последнее облако пара и дыма — и вокруг снова чистый воздух… относительно чистый. Да, на этом склоне Труб Мира царило затишье, но погода приготовила новый сюрприз: здесь скопился густой туман — желтые клубы, из которых грозно торчали причудливые выступы. Граймсу приходилось буквально ползти по скалам. Поднявшись слишком высоко над обглоданными эрозией монолитами, коммодор и его помощник рисковали попасть на радар Клаверинга — или Дронго Кейна. Что до самого Дронго… Когда занимаешься контрабандой профессионально, осторожность входит в привычку.
Граймс не сводил глаз со стрелки целеуказателя, стараясь не слишком сближаться с Клаверингом. Помимо этого, приходилось следить за радаром… «Если бы у Венеры Милосской были руки, — говорил он позже, — я бы их точно отбил. По крайней мере, я чуть было не оскопил Колосса Иблисского!» Конечно, это было преувеличением, но не слишком далеким от истины.
Он летел и летел, обливаясь потом под тяжелым защитным костюмом.
Руки крепко сжимали штурвал, взгляд метался от целеуказателя к экрану радара, от лобового стекла крошечного катера к карте местности, выдранной из туристического справочника. Он летел над самыми скалами и мог разглядеть каждую трещинку, каждый камешек — так, что позже узнал бы их с первого взгляда. То и дело, подхваченный вихревыми потоками, он был вынужден выравнивать катер то по горизонтали, то по вертикали, а то вовсе восстанавливать курс. Суденышко весьма неохотно, но все же повиновалось.
Впереди, в облаках тумана, вырисовывалась темная громада. Это могла быть только Скала Воплей. Значит, ближайший более-менее крупный монолит — как минимум в километре к западу.
Граймс решил двигаться с прежней скоростью — в конце концов, внезапность тоже могла дать преимущество. Радар был забыт, теперь коммодор доверял только своим глазам. Мало-помалу по левому борту вырастала глыба красного гранита — фигура, застывшая в мрачном раздумье. А у ее подножия все ярче серебрилась тонкая башенка космического корабля. Трап был спущен, и рядом с ним можно было разглядеть аэробот, который казался совсем крошечным.
Одной рукой натягивая на лицо респиратор, коммодор спикировал к подножию скалы. Едва не врезавшись в катер Клаверинга, он дал задний ход, тут же заглушил двигатели, и катер с грохотом рухнул на пурпурный песок. Облако пыли еще висело в воздухе, а Граймс уже бежал к трапу. Он смутно осознавал, что именно сейчас Вильямс, который летел следом, сажает свой аэробот.
Он не слишком рассчитывал появиться незамеченным. Однако дверь наружного шлюза оставалась открытой, трап по-прежнему спущен. Граймс выхватил из кобуры пистолет-парализатор и бросился вверх по трапу. В шлюзовой камере он задержался, с нетерпением дожидаясь Вильямса и Биллинхарста. Камера вмещала лишь троих — так что офицерам таможни и экипажу «Маламута» придется задержаться у трапа.
Система управления оказалась стандартной. Нажав на кнопки, Вильямс захлопнул внешний шлюз. Сернистый запах почти сразу исчез: атмосфера в камере быстро обновлялась. Все эти операции наверняка отражаются на пульте дистанционного управления в командном отсеке… ладно, будем считать, что дежурный офицер временно покинул пост. Вильямс нажал на ручку двери, ведущей во внутренние помещения корабля.
Дверь открылась.
За дверью стоял высокий худощавый человек — сбрось он пару килограммов, и его можно было бы назвать тощим. Копна седеющих соломенных волос, смуглое лицо изрезано морщинами — казалось, оно было разбито вдребезги, а потом не слишком аккуратно собрано по кусочкам.
— Доб-бро пожаловать на борт, коммандер Граймс! Прошу про-ощения… конечно же, ком-модор Граймс. Для меня вы всегда будете бо-ойскаутом — л-лейтенантом ФИС и капитаном «Искателя».
Свободной рукой Граймс стащил с головы респиратор.
— Капитан Кейн, вы арестованы, — произнес он. — На ваш корабль также налагается арест.
— Я? Мой корабль? С какой стати? Не торопит-тесь, коммандер… простите, оговорился… коммодор. Вы пред-дставляете, что скажет Федерация, если станет известно, что отставной кап-питан а-арестовал одного из судовладельцев? Может, вспомним старые времена, ком-модор? Милос-сти прошу в мо-ои покои — вы сами увидите, я от-тнюдь не купаюсь в роскоши. Что по-оделать… Дом Свободы. Зато здесь можно плевать на-а ковер и называть кота ублюдком.
— В данной ситуации мне не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством, капитан Кейн. Впрочем, и в другой ситуации тоже.
— Ты все тот-т же мрачный сукин сын, Граймс! Ладно, р-раз уж ты решил а-арестовать «Северный Буян», напоминаю, что для н-начала тебе не-е помешает просмотреть бумаги — регис-стра-ционные листы, соглашения и все такое прочее.
— Он прав, — вставил Биллинхарст.
— Вы не п-представите сво-оих приятелей, коммодор?
— Мистер Биллинхарст, начальник таможенной службы Конфедерации, — зло процедил Граймс. — Коммандер Вильямс из Флотилии Миров Приграничья.
— Итак, я — а в лову-ушке, — нараспев произнес Кейн. — Думаю, мне нич-чего не остается, как сдаться. Но я, пожалуй, не стану спешить. Я…
Его голос потонул в реве инерционных двигателей «Северного Буяна». Мощно, яростно корабль взмыл вверх. От внезапного рывка все трое — Граймс, Вильямс и Биллинхарст — грузно растянулись на полу.
Кейн выхватил пистолет. В отсек вошли пара типов бандитской внешности, с пистолетами-парализаторами наготове.
— Ес-сли ты все-т-таки соберешься про-одолжать в том же духе, — ласково проговорил Кейн — достаточно громко, чтобы перекрыть биение двигателя, — мои ребята на раз спа-алят твои катера — прос-сто пальнут из маленькой лазерной пушечки. На-адеюсь, никто из твоих пус-стозвонов не торчал снаружи.
- Предыдущая
- 30/33
- Следующая
