Старт - Мандаджиев Атанас - Страница 16

Соревнование входило в последнюю фазу, а еще ничего не произошло, и Дико пока ничего не сумел сделать. Да и что он мог, если от него требовалось только подавать мяч в игру и быстро возвращаться назад?.. Не видя перед собой никакой перспективы, он даже не понимал, помогли ему последние усиленные тренировки или нет. А другие — поймут ли они, если он сам в растерянности? Здесь постоянно были тренеры, регулярно приходил и Малинов. Они внимательно следили за игрой, что-то записывали в блокноты. Отодвинутый в глухую линию обороны, он должен, обязан сделать что-то, иначе он навечно будет осужден на забвение…

Команда играла неплохо, даже интересно — таково было общее мнение, но успеха не имела. На этот раз она справилась со своим противником, но — с трудом, в самые последние мгновения. А те, кто регулярно побеждал «Зарю», ломал ее в первые же минуты. Выходило, что ожидания Кирила не оправдались и старался он впустую. Поэтому, решил Дико про себя, никому не будет обидно, если он немного побеспокоится о себе. Уже не думая о Кириле, он бросился в нападение, создал острый момент, прорвался к корзине, но там его никто не поддержал, его порыв повис в воздухе, к тому же в его движениях не было прежней легкости, они были какие-то угловатые, вымученные, нервные.

И вот результат, чего он больше всего боялся, — его отправили на скамейку резерва. Два матча играли без него — ни хорошо, ни плохо, однако указания тренера выполняли точно, а это, судя по всему, было для Кирила самое важное. Дико решил терпеть и молчать: «Это временно. Он увидит, что без меня нельзя… Он бережет меня для игры с «Академиком»… Главное было не показать, как ему тяжко.

«Красная заря» хорошо играла против студентов и часто выигрывала. Но и «Академик» старался изо всех сил и тоже не раз одерживал победу. В команде студентов было несколько игроков, взятых в национальную сборную: там играл Савов — это подзадоривало Дико, разжигало желание сразиться с ним. Но студенты были молоды, играли всего три-четыре года, а он был стар…

За день до матча Динков, один из наиболее влиятельных тренеров, столкнулся с Дико в коридоре и, уже не имея возможности избежать встречи (все члены совета во время этих соревнований, увидя Дико, будто случайно сворачивали в другую сторону), остановился и спросил:

— Ты почему не играешь, Дико? У тебя травма?

— Со мной все в порядке… Завтра буду играть…

Найден и Данчо были поблизости и слышали его слова. Дико показалось, что они как-то странно поглядели на него.

— Конечно, если меня поставит тренер, — добавил он и принужденно улыбнулся.

Дико плотно позавтракал и лежал до обеда, а после обеда ушел в лес и гулял там, пока не пришло время идти на матч. Он вернулся домой, взял сумку с экипировкой. Отец ждал его.

— Ты играешь сегодня?

— Не знаю.

— Почему Кирчо не ставит тебя?

— Ты его спроси.

— И спрошу.

— Только посмей!.. Ну, я пошел.

— Подожди, пойдем вместе!..

Дико быстро вышел из квартиры, стал спускаться по лестнице, перескакивая через две-три ступеньки, но вдруг остановился — ему пришло в голову, что он может поскользнуться, вывихнуть ногу — и прощай, игра! Он пошел медленнее, у входной двери закурил сигарету, прислушался. Сверху слышались тяжелые, шаркающие шаги Старика по ступенькам, время от времени они прекращались — видимо, Старик отдыхал на площадках. Дико стало стыдно и жаль отца, но все-таки он не дождался его — хотелось остаться одному. Перед большой игрой он не любил разговаривать, его раздражали малейший шум, голоса, даже музыка…

…Вот это новость — трибуны почти заполнены! Дико подумал, что тут сработал не только традиционный интерес к дуэли между «Красной зарей» и «Академиком», но и слухи о том, что зарянцы выйдут против студентов с какой-то новой тактикой — вещь довольно редкая в последнее время. Все-таки как люди любят баскетбол!

Атмосфера большого состязания!.. Дико почувствовал, как его пробирает дрожь волнения. Конечно, ему хотелось играть, но в то же время и страшно было — а вдруг собьется, провалится? А вокруг столько людей… И все скажут: правильно поступили в комитете, он уже не годится для национальной сборной. И это станет окончательным приговором, не подлежащим обжалованию…

В прежние годы, когда слава его была в зените, его охватывал какой-то особый трепет перед большим матчем. На него смотрели сотни зрителей, он был для них особенным человеком, не похожим на других, обыкновенных, место которым — на трибунах, среди преданных поклонников спорта. Он любил тогда нарочито медленно, не глядя по сторонам, сходить по лестнице, потом так же медленно, с высоко поднятой головой пройти по площадке мимо судейского стола, где кроме судей, теснясь, сидели шефы. Пусть все видят его! А потом он выбирал уединенное местечко и там небрежно присаживался — как случайный зритель.

Сегодня — по привычке — он проделал тот же путь, но в его движениях не видно было прежней гордой уверенности в себе, ему казалось, что все вокруг смотрят на него с насмешливым любопытством. Он шел как по горячим углям. За судейским столом расположились Малинов, Шарков, Димитров и весь тренерский совет.

Кирил был из тех тренеров, которые перед матчем произносят длинные речи, и Дико едва дотерпел до конца, когда обычно сообщался состав команды на игру.

Перо и Найден уже почти разделись — они были уверены, что играют, и спокойно ждали. Дико поглядел на них, в душе шевельнулась зависть, чувство для него необычное и потому особенно жгучее. И тут, чтобы продемонстрировать свою готовность к игре и нетерпение, он стал слегка перепрыгивать с ноги на ногу, как делал это часто раньше. Может, на Кирила произведет впечатление такой маневр? Может, он думал одно, а в последний момент изменит решение?

Кирил поднял голову и произнес ровным голосом:

— Начнем как вчера: Перо, Найден, Данчо, Митко и Рашков.

Дико похолодел. Не поставить его против «Академика»?! Это, это похоже… Он поискал глазами Тодорова. Тот был возле ребят, подгонял их, нервно посмеивался, охваченный лихорадочным волнением перед решающим матчем, и ничто, ничто не говорило о том, что он удивлен составом. Дико горько усмехнулся, попробовал заставить себя успокоиться — наверное, Кирил хочет ввести его в игру через несколько минут. Но отчаяние овладевало им все сильнее, все больше. Что скажут люди? Даже в собственной команде ему не дают играть!

Дико не хотелось выходить на стадион. Вдруг откуда-то прямо на него наскочил председатель спортобщества Китов, высокий лоб его блестел на солнце. Похоже, он кого-то искал.

— Дико, пошли! Нам нужна только победа, так и знай!

Дико на секунду подумал — может, пожаловаться ему? — и тут же устыдился самой мысли об этом: нытье было не в его характере и привычках. Никто, никто не должен знать, как ему плохо, — только это у него и осталось… Опустив голову, он с трудом протолкался сквозь толпу, сгрудившуюся у входа, и сел чуть в стороне от скамейки резерва. Но вмиг сообразил: если Кирил не увидит его, он может вовсе забыть о нем — и пересел к запасным.

Матч начался. Студенты сразу сбились под корзиной — видимо, поверили слухам о сюрпризах и действовали осторожно, но зарянцы не могли найти путь к корзине, и результат долгое время был нулевым.

Студенты первые прорвали эту паутину. Им повезло, и очень скоро они ушли вперед со счетом 6:0. «Если так будет продолжаться, Кирил сделает замену…» — подумал Дико — он болел за противников. «Но этот Савов однако!» Савов играл хорошо, и хотя Дико желал временно перевеса противника, Савов злил и раздражал его.

Разрыв увеличивался, и Кирил явно забеспокоился. Он стал часто бегать к судейскому столу, взгляд его с волнением окидывал сидящих на скамейке резерва. Дико стал растирать пальцы рук и ладони, но делал это так, чтобы никто не видел. Пришел наконец и его час!

Судья объявил:

— Замена в «Красной заре»!

Дико выпрямился. Кирил прошел мимо, даже не взглянув на него, и остановился у другого конца скамейки: