Религия и психические болезни - Романович Валерий Вадимович - Страница 7

Именно таким был Мухаммед — человек, ставивший себе не только религиозные, но и государственные цели. Он с детства страдал эпилепсией с судорожными припадками и сумеречными расстройствами сознания. Приступы судорог и галлюцинации не оставляли его до конца жизни. Он верил, что часто и подолгу разговаривал с ангелом, появлению которого будто бы предшествовали звуки колокольчиков, что якобы летал на фантастическом коне Акбаре на небо. Он «чувствовал», как невесомым возносится на небо; «видел» рай, ад и архангелов; с ним «говорили» волки, газели и ящерицы, а встречные деревья и камни «приветствовали» его: «Благо тебе, пророк». Вначале непризнанный и осмеянный, но глубоко убежденный в своем высоком предназначении, Мухаммед из городского сумасшедшего постепенно превратился в духовного повелителя целого народа.

Некоторые историки прошлого отрицали расстройство психики у Мухаммеда, выдвигая в качестве довода, что эпилептические и истерические натуры якобы не могут быть свободны от болезненных колебаний и увлечений, и потому им не под силу создать «трезвое учение», тогда как Мухаммед создал такое учение.

Но дело-то в том, что во многих случаях эпилепсия вовсе не исключает «трезвого» и «ясного» мышления. Напротив, некоторые больные иногда проявляют исключительную работоспособность и необыкновенную ясность ума. И лучший пример тому один из крупнейших русских писателей Ф. М. Достоевский, также страдавший эпилепсией.

Каждое из рассмотренных нарушений психической деятельности — иллюзии и галлюцинации, расстройства мышления и эмоциональные расстройства сами по себе еще не свидетельствуют об определенном психическом заболевании. Они лишь симптомы, «кирпичики», из которых может сложиться болезнь. Соединяясь вместе в отдельный «блок», они образуют синдром. Но и этого недостаточно. Составленная из «блоков» болезнь — лишь формальное определение ее внешних проявлений. И только выявление и анализ расположения «кирпичей», «блоков», особенностей «ансамбля» всего сооружения позволяют поставить точный диагноз той или иной психической болезни.

Советские психиатры исходят из того, что каждое психическое заболевание имеет свою специфику — как в общей картине, так и в динамике отдельных нарушений Они учитывают также и то, что характерные для каждого психического заболевания нарушения накладывают своеобразный отпечаток на личность больного, изменяя его отношение к окружающему. Кроме того, при постановке диагноза врач учитывает и конституцию больного, данные о семье и наследственности, перенесенных заболеваниях и условиях социальной среды, а также многое другое.

Один из крупнейших отечественных психиатров П. Б. Ганнушкин считал, что головной мозг является только главной ареной, на которой разыгрывается все действие; причины же заболевания должны расцениваться исходя из состояния всего организма больного в целом. Сходную мысль высказывал в свое время Ф. М. Достоевский, утверждавший, что анализ явлений вне рассмотрения человека как целого доводит до удивительной слепоты.

Организм человека — его тело и психика — функционируют как единое целое. Поэтому не удивительно, что различные общие тяжелые заболевания иногда сопровождаются выраженными психическими расстройствами. Особенно часто они возникали прежде как осложнение какого-либо инфекционного заболевания (бруцеллез, сифилис, ревматизм, тифы и т. д.).

В настоящее время инфекционные психозы — довольно редкое явление, поскольку с самими инфекционными болезнями советские медики научились эффективно бороться. Психические нарушения возникают также при острых и хронических отравлениях различными ядовитыми веществами (угарный газ, ягоды белены, алкоголь и пр.). Среди причин психических заболеваний, проявляющихся уже в детском возрасте, значительное место занимают внутриутробные травмы, инфекционные и другие болезни матери. Так называемые инволюционные психозы возникают в результате нарушения деятельности мозга в преклонном возрасте.

Эти крылатые слова принадлежат римскому поэту Стацию, жившему в I веке нашей эры. Выдающиеся мыслители прошлого Демокрит и Эпикур, Гельвеций и Спиноза, Герцен и Писарев считали, что страх, как результат бессилия человека перед могучими силами природы, играет основную роль в происхождении религии. Однако не всякий страх обязательно ведет к религии. В обыденной жизни чувство страха вызывается случайными обстоятельствами и чаще всего не связано с религией.

Ален Бомбар, французский врач и мореплаватель, интересовавшийся проблемой сохранения жизни человека, оказавшегося лицом к лицу со стихией, рассказывает в одной из своих книг, что к исследованиям такого рода его побудили частые случаи гибели потерпевших кораблекрушение, хотя с биологической точки зрения люди эти должны были выжить. Свои доказательства он приводит, анализируя историю гибели пассажирского судна «Титаник», столкнувшегося с айсбергом и затонувшего через несколько часов.

Как известно, первые суда подошли к месту катастрофы всего через три часа после того, как пароход исчез под водой, но в спасательных шлюпках уже было полно мертвецов и сошедших с ума. «Знаменательно, — пишет Бомбар, — что среди тех, кто поплатился безумием за свой панический страх или смертью за безумие, не было ни одного ребенка моложе десяти лет. Эти малыши находились еще в достаточно разумном возрасте». Подобные примеры подкрепили его интуитивное убеждение, что моральный фактор играет решающую роль. О том же говорят и статистические данные: 90 процентов жертв погибает в течение первых трех дней. А ведь для того чтобы умереть от голода или жажды, требуется гораздо больше времени. Вот к каким результатам может привести ситуация неопределенности, когда основным чувством оказывается страх.

Но описанный случай относится к категории непредвиденных, здесь эмоция страха возникла стихийно. Преднамеренная, сознательная дезориентация человека, нарушая нормальное состояние эмоций, приводит порой к нелучшим последствиям. Подобным приемом широко пользовались фашисты в лагерях смерти. Постоянно и каждый раз по-новому угрожая жизни человека, нацисты в короткий срок нагнетали страх. И нужна была незаурядная сила духа, чтобы противостоять этой злонамеренной атаке на психику, чтобы бороться и выжить. Те же несчастные, которые не обладали сильной волей, превращались в толпу обезумевших людей, без сопротивления шедших на казнь.

Для возникновения религиозного чувства частое появление страха не обязательно. Страх, возникший лишь однажды, может закрепиться на всю жизнь. Религия культивирует страх. Восполняя недостаток знаний вымыслом и догмами, она получает тот эмоциональный эффект, который «заряжает» и поддерживает веру в истинность религиозных мифов. Образуется порочный круг — страх порождает веру, а вера поддерживает страх.

Изучение реакции страха у детей показало, что первым всегда возникает исследовательский рефлекс. Павлов его назвал рефлексом «что такое?». Только позже, в случае, когда новый раздражитель оказывается непонятным или связанным с чем-то, чего ребенок раньше боялся, появляется реакция страха или испуга. Страх возбуждается не обязательно чем-то неизвестным, но и тем, что может быть понято, или, скорее, тем, что становится понятным как небезопасное.

Одной из частых причин детских ночных страхов являются рассказы и сказки религиозного содержания, пугающие детей. Профессор К. К. Платонов, известный советский психолог, рассказывал, что его дед, земский врач-психиатр, работавший в Новгородской губернии и на Полтавщине, неоднократно сталкивался с массовыми ночными страхами детей, которые были вызваны религиозными рассказами их бабушек о муках Христовых, о страшном суде, о чертях, леших, домовых и т. п.

К психиатрам и сейчас нередко обращаются родители, чьи дети часто испытывают ночные страхи. Ребенок лет с пяти (а иногда позже) «вдруг» начинает бояться спать один, просыпается по ночам с криком и, дрожа от страха, затем долго не может заснуть. У некоторых детей такие страхи есть результат религиозного воспитания, в то же время эти страхи способствуют усилению религиозных чувств и представлений.