Ручная пластика - Волынкин Юрий Андреевич - Страница 5

Для многих критерии выбора одежды давно уже не «нравственные нормы», диктующие степень открытости или длины, и даже не возраст, как это было еще совсем недавно, и уж конечно, не «где достать», а внутренне переживание того, что собственно «нечего показывать».

40-летняя женщина сегодня прекрасно понимает, что общественный глаз «оскорбит» не сам факт короткой юбки на ней /общество сегодня «разрешит» это и 70-летней/, а только то, что не прикрыты толстые или бугристые ноги.

К концу тысячелетия женщина становится сама себе цензором. Женское самосознание теперь опирается только на само себя и не строится исходя из прежних общественных диктатов, как это было во все века. Что позволило вторгнуться в столь «святую» и недоступную даже для науки сферу и что так повлияло на женское самосознание, что оно бросает вызов самой природе - об этом вы можете прочесть в главе «История женских ножек, или почему все женщины сегодня худеют?» в нашей Основной книге.

«История» женского похудения.

Эта «история», начавшаяся с 60-х, настолько, в сущности, еще недавняя, быстрая, удивительная и все усложняющаяся, как «снежный ком», что медицинские взгляды на эту «женскую драму» просто не поспевают (по вполне объективным причинам) и потому отстают.

То, что в историческом прошлом и вплоть до 60-х годов XX века считалось приемлемым женским эталоном (типичный пример Мерилин Монро), с середины 90-х стало для молодых девушек уже недопустимым безобразием, верхом «безвкусицы», а для некоторых - причиной личной трагедии.

В 1962 году (как раз в год смерти Монро) на подиум вышла очень худая манекенщица Твигги (от англ, twiggy - веточка) и сразу же завоевывала сердца молодого поколения. Она быстро стала своеобразным поп-идолом и вызвала повальную страсть к похудению, которая подогревалась постоянно набиравшим тогда силу телевидением и рекламой. Западных женщин охватило массовое увлечение диетами, спортом, широко стали использоваться открытые в то время наукой гормональные препараты для снижения веса, несмотря на их смертельную опасность. Врачи с иронией называли «синдромом Твигги» симптомы крайнего истощения у женщин, доставляемых в больницы по этому поводу.

Если еще в 50-е годы масса тела манекенщицы была лишь на 5-8% ниже массы среднестатистической женщины, то после Твигги манекенщицы резко «худеют» на 20-25%. (Сегодня еще больше). Идеал худобы быстро проникает не только в мир высокой моды , но и во все остальные виды шоу-бизнеса: кинематограф, театр, хореографию, появившуюся тогда поп-музыку, а затем и в обычную жизнь - похудели все, кто мог, от продавщицы до жены президента.

Проблема лишних килограммов переросла медицинские рамки и «вошла» в каждый дом, о ней не уставали напоминать женщине каждый день.

В то время мир с удивлением констатировал факт резкого «переключения» на другие стереотипы женской фигуры.

Разумеется, что не мог один только образ какой-нибудь манекенщицы, хоть и неземной красоты, мгновенно перевернуть оценку тысячелетних норм и критериев - слишком весомом моменте человеческого сознания, как доказывают все исторические эпохи. Были, конечно, и другие, более важные причины для столь кардинального изменения в восприятии женского эталона.

Именно в 60-е западная женщина впервые задумывается об эстетическом эталоне массы тела. И, если можно так выразиться, впервые критическим глазом «заглядывает себе под юбку«. (Правда и юбка укоротилась). Ведь раньше единственным показателем стройности, приоритетом в фигуре была талия - юбки даже искусственно расширяли, чтобы этим подчеркнуть более крутой переход от талии к бедрам (и только этим часто создавалось впечатление ее наличия).

Слишком долго в истории, веками и тысячелетиями, приоритетами женской красоты были лицо и бюст и потому никого не волновало, что все, что находилось ниже этого понятия «бюст», «серединной» черты туловища, могло напоминать телеса гиппопотама.

Такая внезапность изменения привычного восприятия габаритов женской фигуры и была причиной еще долго думать, что это явление временное, что все еще вернется назад - к «старым ценностям». Невозможно было сразу понять и смириться, даже Западу, что это надолго, а может, и навсегда, что все это - не очередное «завихрение моды», не прихоти - фантазии кутюрье и продюсеров. (Не смиряются и до сих пор).

Понятно, откуда еще в полемику о женской полноте-худобе добавляется столько эмоций: еще живо то поколение, которое застало совсем другие времена. Конфликт «отцов и детей», а точнее, в данном случае, «матерей и дочерей», почти всегда - сознательно это проговаривается или бессознательно бурлит в душах - подкидывает дровишек в костер.

В России - конфликт острее.

Советский Союз всю эту западную «историю похудения» пропустил. Еще до конца 80-х на советском экране «процветали» 80 килограммовые «звезды». (Правда, они потом быстро исчезли и, если вернулись, то

похудевшими). Старое «советское» поколение вообще с трудом «въезжает в тему», чаще и вовсе ее не признает. Тучность женщины в советский режим не только не препятствовала карьере, а наоборот способствовала ей, могла двигать ее по служебной лестнице - чем толще, тем представительней. Сам образ начальницы для советских людей и не мог быть другим. «Уход за собой» у советской номенклатурной дамы состоял из трех пунктов - укладка, маникюр и, как выражались, «чтоб

костюмчик сидел».

Для постсоветских людей - конфликт получился еще острее. Новые стереотипы образа жизни и женской внешности слишком резко обрушились на советские головы, как только исчез «железный занавес» и все новое и необычное хлынуло в страну.

То, что западные страны «переваривали», проверяли и утверждали десятилетиями, постепенно прививали медицинские понятия и ценности населению, на территорию бывшего тоталитарного режима вылилось сразу целым потоком и превратилось в проблему в квадрате, в искажение вдвойне. (Пример с Гербалайфом, ему не повезло - он был первым коммерческим диетическим продуктом, завезенным в Россию, таких программ на Западе - десятки и они пользуются спросом).

Появился, можно сказать, даже некий негласный «раскол» в женской общественной жизни, выражающийся в словах - «худеть или отстаивать свою «неповторимость», что и объясняет почти всегда вспыхивающую антипатию в полемике между разными поколениями.

В последнее десятилетие тенденция борьбы с лишними килограммами в нашей стране как будто старается наверстать упущенное. По наблюдениям европейцев и американцев, количество девушек в Москве и Петербурге, имеющих минимальный для своего роста вес, гораздо больше, чем в странах Европы и даже ведущей в этом Франции.

Для большинства женщин, чьи эстетические взгляды сформировались до конца 80-х, трудно понять, откуда эта драма, это неистовое стремление к «абсолютной фигуре» у молодых, нередко кажущееся абсурдом и повреждением психики.

Так ли уж повреждение психики ?

Только непосвященный в эту новую тему может утверждать, что проблема коррекции фигуры или похудения касается лишь тех женщин, кому поставлен диагноз ожирения. Эта проблема висит как дамоклов меч над головами даже тех представительниц прекрасного пола, чья фигура претендует на современный идеал совершенства. И волнует вплоть до той «роковой» возрастной планки (для каждой женщины своей), после которой она «записывает» себя в старухи и внешний вид ее больше не интересует.

В настоящее время требования к эстетике женского тела настолько высоки и трудновыполнимы, что нужно просто забыть широко распространенное заблуждение, что всем обладательницам идеальной фигуры все досталось от природы даром. Такие подарки даются редким женщинам, да и то на короткий срок - беззаботное и триумфальное время «нимфетки», о быстро растаявшем образе которой они потом грустят всю жизнь.

Но некоторые не грустят и не сидят, сложа руки - они пытаются вернуть свой утерянный образ и начинают бороться.

Эти «худые борцы» кажутся неадекватными или одержимыми, а тема несерьезной только тем, кто ничего не хочет знать о культурнообщественной ситуации, сложившейся к концу 90-х.