Другая Вселенная - Чандлер (Чендлер) Бертрам - Страница 18

• Предыдущая
• 18/28
• Следующая

— Конечно. Это приманка для рыбы — пучок перьев, привязанный к крючку. Рыба принимает ее за насекомое… Настоящие рыбаки сами их делают. Они ловят рыбу просто для развлечения. У них есть масса всяких приспособлений… Самое смешное, что рыба… клюет на эти штуки.

— Но если он ловит форель просто для развлечения — о чем ему волноваться?

— Неплохо, — усмехнулась Соня. — Наша компания пополнилась рыболовом-любителем — судя по всему, с Земли, который спит и видит сны… Интересно, как его угораздило свалиться в щель между временными потоками. А, может быть, его здесь нет? Мэйхью, Вы уверены, что этот человек находится не на Земле? И его сны не проникают сюда тем же путем, каким попал «Уарата»?

— Дрейфующее сновидение… — пробормотал Граймс. — Прошу Вас, продолжайте, мистер Мэйхью.

— Он снова видит свой сон. Он ничего не поймал, но счастлив.

— А другие сны Вы можете… посмотреть?

— Попытаюсь, сэр… Ага, вот. Снова лето, слова солнечный день… я плыву — не спеша, наслаждаясь прохладой… Вода прозрачная, чуть зеленоватая… Потом оборачиваюсь и смотрю на девушку, которая стоит на берегу. А вот та же девушка — но уже старше… Она сидит в траве, яркой, как изумрудный шелк, а рядом играют загорелые ребятишки — ее дети… А вот еще… По-моему, они приближаются — образы становятся очень четкими… Слепящее, почти белое солнце. Воздух — такой холодный, что режет легкие. Шипы на моих ботинках врезаются в снег, и он хрустит, почти повизгивает. Кажется, я уже могу дотянуться до вершины ледорубом. Она совсем рядом, она сверкает так ярко, что небо кажется темно-синим. Ветер срывает языки снега, и кажется, что вершина выбросила белый флаг. Это всего лишь снег, но я знаю, что вершина сдалась. Ее еще никто никогда не покорял, но через несколько часов я доберусь дотуда и вобью в лед и камень флагшток с вымпелом — моим вымпелом. Мне говорили, что сюда невозможно добраться без кислородной маски и страховочных крюков, но я все равно это сделаю…

— Для полноты картины не хватает только сна о партии в шахматы, — улыбнулась Соня. — Мягкий свет, аромат хорошего коньяка, в комнате плавают клубы табачного дыма…

Граймс засмеялся.

— Похоже, эти люди предпочитают отдых на свежем воздухе.

Задребезжал интерком. Граймс поднял микрофон:

— Да, слушаю. Да… Капитан — всему экипажу. Приготовиться к ускорению. Первому помощнику — рассчитать поворот. Ложимся на новый курс.

В иллюминаторах снова была лишь непроглядная чернота. Древний пароход превратился в крошечную точку, которая неторопливо плыла в темной полусфере масс-индикатора, готовая вот-вот приблизиться к ее краю и исчезнуть. А с другой стороны появилась еще одна точка — и к ней из центра полусферы уже протянулась светящаяся ниточка-траектория. Расстояние до нового объекта составляло не одну тысячу миль, но по дисплеям корабельного компьютера уже ползли плотные шеренги цифр — курс на сближение должен был быть просчитан до деталей.

Граймс и его офицеры сидели в рубке, вжатые ускорением в спинки кресел. За пультом снова сидел Суинтон. Граймс с восхищением наблюдал за молодым лейтенантом: мальчик виртуозно управлял кораблем. Набрав 4 «g», «Дальний поиск» рванулся вперед — и резко сбросил скорость, поравнявшись с целью. Легкий толчок — вспомогательные двигатели плюнули огнем, выправляя положение корабля, — стих вой направляющих гироскопов… и тут же включились прожектора.

Люди выбрались из кресел и столпились у иллюминаторов, рассматривая странное сооружение, которое висело в черноте на расстоянии мили. Кто-то покосился на Граймса — коммодор стоял в стороне и невозмутимо посасывал трубку, словно знал заранее, с чем придется встретиться на этот раз.

Три сферы, расположенные вдоль одной оси и соединенные между собой металлическими фермами — словно гигантское безногое насекомое. Первая, небольшая, ощетинилась антеннами, в глубине этого металлического леса стеклянными лужицами поблескивали иллюминаторы. Вторая — самая крупная, судя по всему, жилой отсек. Третья, чуть поменьше, была украшена веером разнокалиберных ракетных сопел. Ни обтекателей, ни аэродинамических стабилизаторов.

Первым молчание нарушил Суинтон.

— Черт… Что это такое?

— Вы меня удивляете, лейтенант. Неужели вам не читали историю освоения космоса? Это типичный корабль — вернее, звездолет — времен Первой Волны Экспансии. Тогда люди покидали Солнечную систему и отправлялись к звездам вот на таких досветовых посудинах. У них не было ни Манншенновского Движителя, ни даже генератора Эренхафта. Полет длился не годы, не десятки лет — столетия.

Аудитория замерла. Граймс ощутил прилив вдохновения.

— Как видите, этот корабль не предназначен для взлета с поверхности планеты и на приземление. Эти корабли, можно сказать, рождались и умирали в космосе. Их доставляли по частям на орбиту и там собирали. Потом на небольших шаттлах на борт доставляли колонистов и экипаж. Видите несколько шлюпок у основания центрального отсека — вот там, в тени? Маленькая сфера — это, как вы уже догадались, рубка. Средняя — жилые отсеки… вернее, спальные, поскольку основная часть колонистов путешествовала в гибернаторах. Ну, а задняя — двигательный отсек. Вечные ракетные двигатели.

Суинтон задумчиво поглядел в иллюминатор, потом потер подбородок.

— Скорее всего, на борту находятся потомки первых пассажиров и экипажа. Насколько я помню, псионической связи тогда не существовало, не говоря уже об НСТ-передатчиках и Карлотти. А эти антенны… наверно, какие-нибудь допотопные радиоприемники. Они либо не слышали наших сигналов, либо не могли ответить. Подозреваю, что они даже не знают, что мы рядом.

— А вот тут Вы не совсем правы, Суинтон, — улыбнулся Граймс. — Согласен, путешествие затянулось — те, кто отправляли этот корабль, даже представить себе не могли, что оно будет таким долгим. Но уверяю Вас: это те же самые люди, которые стартовали с Земли Бог знает сколько веков назад.

— Простите, сэр… но как они дожили до наших дней? Вы же сказали…

— Вот именно. Как я уже говорил, это корабль времен Первой Волны Экспансии. Тогда человечество активно заселяло планеты Солнечной системы. Но, как известно, свой дом всегда тесен. К этому времени стало бесспорным фактом то, что у многих звезд есть планетные системы. И, возможно, некоторые из них были пригодны для жизни. И вот те, кому наскучили перенаселенные города, орбитальные станции… да и просто привычный уклад — начали подготовку к первой межзвездной экспедиции. Дальше — больше. Люди не дожидались, когда придет весть от первого корабля, и отправляли следующий, потом еще и еще. Они не строили иллюзий относительно длительности путешествия. Но технология анабиоза, которая широко применялась в медицине, позволяла решить эту проблему. На борт погружали десятки и сотни саркофагов, в которых покоились будущие колонисты. Члены экипажа «спали» по очереди. Они на несколько месяцев заступали на вахту, затем будили смену и снова засыпали. Понятно, что за годы, проведенные в состоянии анабиоза, человек не стареет. Наконец, когда очередной экипаж обнаруживал пригодную для жизни планету, корабль ложился на орбиту, колонистов «размораживали» перевозили на шаттлах на поверхность.

— Мне такое путешествие не по вкусу, сэр.

— Мне тоже. Но Движителей Манншенна тогда еще не существовало. А самое главное — на тех кораблях не было даже подобия современных астронавигационных систем. Они летели наугад. Некоторые корабли падали на звезды или разбивались о планеты. Другие, возможно, до сих пор летят где-то в пространстве… Как только корабль удалялся от Земли на определенное расстояние, связь прекращалась. Никто даже не думал ее поддерживать: слишком долго шел сигнал. И они не знали, как мы теперь это знаем, что многие корабли просто пропадали в Космосе.

— ФИКС пытается восстановить эти данные, — вставила Соня. — Около четверти кораблей, стартовавших с Земли, до сих пор не обнаружено.

• Предыдущая
• 18/28
• Следующая