Малыш-маг (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 6

Вот я в отличие от них поначалу растерялся, старик так заср*л мой мозг, то нужно вести себя как можно незаметнее и не выдавать себя, что я остановился, обдумывая, что мне делать, бежать или атаковать магией. За меня решили кочевники, тот, что с копьём, с ухмылкой ткнул им меня в живот, слабо, явно решив напугать, однако листовидное остриё ткнулось в защиту, которую я пока не снимал и меня слегка оттолкнула назад, отчего я сделал шаг назад. Среагировал я сразу, первым делом запустил в них ментальный щуп, тот проверял всех трёх воинов на магическую защиту, да и вообще на всё магическое, ничего этого у них не оказалось, что странно. Обычно в походы даже рядовые воины с ног до головы были увешены разными амулетами и артефактами что клепают их шаманы, слабыми в основном, но встречались и серьёзные. Мне об этом старик рассказывал. У этих ничего не было, странно.

Сформировав перед собой три плетения «ледяного копья», причём так чтобы острия смотрели каждый на своего воина, у них не было системы наведения, после чего активировал плетения, потратив половину своего запаса маны. Однако сделал я это не зря, льдышки оказались мощными и крепкими, они легко пробили кожаную броню, у одного были бронзовые чешуйки нашиты на груди, а также тела всех трёх воинов. Те даже понять ничего не успели. Вот к ним в руки выбежал простой рыжеволосый паренёк лет шести, на вид явно испуганный, один из них его попугал, отчего мальчишка на пару секунд замер и вдруг перед ним материализовалось три ледяных стрелы, что пронзили всех трёх бравых воинов насквозь. Они даже мама сказать не успели.

Так всё и было, только выбор именно такого энергозатратного оружия был в том, что как раз это плетение у меня получалось не только лучше всего, но и быстрее. Я умел формировать плетения одновременно сразу четырёх «копий», но по счастью кочевников было всего трое, так что повезло. Два «копья» пробили сердца двух воинов, а вот третий пытался уйти с траектории полёта, и то пробило ему грудину и разворотило лопатку, уйдя дальше и пронзив один из стволов деревьев. Говорил же с маной перестарался, слишком много влил из-за неожиданности встречи, ну и адреналина тоже.

Быстро осмотревшись, рядом никого не было, я подскочил к раненому. Тот хрипел лёгкими, в дыре были видны розовые пузырьки, и своим обеденным ножом вскрыл ему аорту на шее, успев отскочить в сторону до того как брызнула кровь. Как лекарь я знал, куда нужно бить, чтобы легко умертвить человека. Можно и магией, но ножом проще и ману тратить не нужно. Меня так старик учил, нужно всегда экономить ману, она может понадобиться в любой момент, мало ли как судьба моей линии жизни повернётся и сплетётся.

— Собаке собачья смерть, — проворчал я, вытирая нож и убирая его в ножны.

Обыскивать тела я не стал, здесь не современная Земля, карманов ни у кого не было, всё на поясе носили, поэтому отстегнув три пояса с ножнами, у каждого были по одной неплохой сабле, видно шаман заговаривал металл при ковке, по кинжалу и ножи, но у каждого было своё количество. Кошели я сразу снял и убрал в котомку, первые трофеи как-никак. Лошади не испугались крови, приученные были, поэтому привязав поводья к их высоким сёдлам, я повёл их по тропе дальше. Отвёл метров на сорок, и встал, задумчиво рассматривая как лошадей, так и сёдла.

Сами лошадки были вполне смирные, та которую я вёл на поводу, вообще с интересом разглядывала меня, не проявляя никакой агрессии. На лошади естественно я доберусь быстрее, но здесь две проблемы. Я ни в той, ни в этой жизни никогда не ездил на лошадях, да ещё верхом. Второе, чтобы забраться, нужен ствол упавшего дерева, только с него я смогу перебраться в седло, по-другому никак, маленький я ещё. Хотя цепкий, цепляясь, смогу подняться, но ездить от этого не научусь. Можно договориться с лошадьми, благо я это умею, но это время, которого у меня не было.

— Если не умею, то нечего и начинать, — вздохнул я и сошёл с толпы.

Мне хватило углубиться метров на сто в лес, чтобы лошадей стало не видно и не слышно с тропинки, поэтому оставив их там, привязав на длинном поводу, чтобы они могли пощипать травку, я побежал дальше.

Всё же как я не торопился, но опоздал. Выбежав к опушке, я рассмотрел стоявший над деревней дым, а открытые настежь ворота тына и убитые крестьяне у них, кому вышла очередь дежурить, ясно давали понять, как кочевники попали в деревню. Вырезали охрану и держали ворота пока основные силы не подошли. Ну а дальше понятно, началось их любимое дело, грабежи и насилие.

Вот со стариком всё прошло не так гладко. Тот жил не в самой деревне, а отдельно на холме, где ему крестьяне поставили крепкий дом, окружённый высоким забором, сейчас ничего этого не было, сгорело, однако взлетев на ветку дерева, я оттуда рассмотрел шесть шаманов кочевников, что стояли над телом старика-лекаря, его как раз осматривал один из них. Судя по четырём трупам, что лежали в стороне, тот не сдался без боя и хорошо так повоевал со своими коллегами в магическом искусстве. В этом бою простые кочевники явно не участвовали, их тел вблизи я не заметил.

— Старик, — простонал я в отчаянье.

Похоже, бой начался в тот момент, когда я рассмотрел ту первую группу кочевников на тропинке, так что как бы я не торопился, всё равно бы не успел, но всё равно меня терзала ярость, обида и отчаянье. Как бы то ни было, мне пора было бежать назад, старику я ничего помочь не смогу, тем более все его запасы амулетов и артефактов сгорели вместе с домом, вряд ли всё, часть наверняка достались трофеями шаманам, поэтому нужно спешить к семье. Однако слезать с ветки я не спешил. На холме среди тлеющих развалин я рассмотрел четырёх кочевников, что забавлялись, тыкая остриями своих пик в крупного лохматого пса, нанося ему мелкие раны. Тот бился в исступлении, бросаясь то на одного, то на другого воина, насколько хватало длины верёвки, чем их изрядно забавлял, но мне эта игра жутко не понравилась. Пёс этот был для меня другом, так как он, как и я попал к старику три года назад ещё щенком. Старик сюда пришёл жить не один, а в сопровождении старого пса. Тот дал помёт, и старик взял себе кобелька, с которым жил семнадцать лет, лекарь мог поддерживать жизнь у собак, но не бесконечно, от того был ещё приплод, вот щенок и получил имя Трест. Старик так назвал, не знаю почему.

Естественно с псом мы дружили, он нас сопровождал в прогулках по лесу, ну и жил в доме у старика. К тому же именно я за ним ухаживал, расчёсывал и убирал. Терять друга не хотелось, поэтому сунув два пальца в рот, я громко с переливами свистнул. Так свистеть в деревне мог только я, что Трест знал как никто другой. Дальнейшее для кочевников было неожиданность, пёс бросился в сторону, верёвка лопнула, и он рванул к лесу, точно ко мне. Похоже, по звуку определил, к тому же я ещё пару раз просвистел, чтобы тот навёлся на меня. Кочевники стреляли из него из луков, но промахнулись, пёс бежал рывками из стороны в сторону, как учили, так что когда я скатился с дерева вниз, то пёс боднул меня лобастой головой в грудь и облизал лицо, пользуясь тем, что я упал на спину.

— Быстро уходим, — скомандовал я, вставая на ноги. — Ранами потом займусь. Добежал досюда, значит, ещё немного выдержишь.

Естественно старик меня учил разговаривать с животными. Не вслух, здесь я больше для себя, чем для пса, говорил, а формировать в мыслях картинки и отправлять их животному, в данном случае псу. Тот ответил что потерпит. Мы с ним так часто общались, поэтому у нас было полное взаимопонимание. Кстати, если кто думает, что общаться с животными просто, это совсем не так. Это довольно редкая разновидность Дара, не все были «шептунами». К счастью старик таким Даром обладал, определил, что он у меня тоже есть, вот и обучил ему.

Вернувшись на тропу, мы побежали по ней, стараясь придерживать максимальный темп. Первым погоню заметил пёс, он отправил мне картинку с яркими цветами. Если вам кто скажет что у собак чёрно-белое зрение, то можете обсмеять его. Цветовая гамма у собак своя, но всё же они их различают. Так вот та радуга, что он мне прислал, означало многое. Он унюхал преследование. В первое время я с трудом разбирал те картинки, что Трест мне присылал, но по мере нашего общения, мы усваивали язык друг друга.