Человек, который плавал по небу - Чандлер (Чендлер) Бертрам - Страница 2
- Предыдущая
- 2/10
- Следующая
Я могу подумать об этом. Но ровно настолько, насколько это нужно.
— Мы подумали об этом, — повела итог Соня. — Решай сам, Джон, но я улетаю. Ты можешь отправиться следом, когда прибудет «Антилопа Приграничья». Если хочешь…
— Ты не хочешь остаться на Аквариусе?
— Я уже для себя все решила. Ты так жаждешь стать моряком… Это просто ужасно. Тебе лучше остановиться сейчас, пока ты ничего на начал, чем страдать и дожидаться, пока «Бродяги Приграничья» пришлют за тобой корабль. Еще несколько недель — и тебе будет гораздо труднее улететь.
Граймс посмотрел на жену.
— Раз ты решила вернуться домой…
Она улыбнулась.
— Так я и думала. Поэтому я приняла предложение Джимми. Он довольно мил, не правда ли?
— Тем больше причин, мне необходимо сопровождать тебя на борту его треклятого корабля.
— Старые проверенные приемы всегда срабатывают, правда? — рассмеялась она.
Теперь пришла очередь смеяться Граймсу.
— А, заставить меня поревновать? Это меня-то! Чтобы я ревновал к этому щенку?!
— Ревновать, — твердо сказала Соня. — Только не к нему. К ФИКС. Много лет назад у тебя был роман со Службой, и ты уже пережил его. Теперь у тебя новая любовь — Приграничье и его Флот. «Бродяги Приграничья». А я в самом расцвете лет запала на фатальную магию твоего обаяния. Сейчас мне достаточно только пожелать — и ФИКС примет меня обратно. Я офицер запаса. Я могу в любой момент вернуться на действительную службу… — Она жестом остановила Граймса, который хотел что-то сказать. — Позволь мне закончить. Если я полечу на «Антилопе Приграничья», у меня ни одного шанса сесть за пульт управления. Я буду путешествовать как в клетке. Ведь во всех кораблях «Бродяг» так много твоего. Ни капитан, ни его офицеры не никогда позволят мне забыть, что я миссис Коммодор Граймс. А на борту «Звездного Первопроходца» я скоро вновь стану коммандером Соней Веррилл…
Граймс медленно набил и раскурил трубку. Через вьющуюся струйку дыма он изучал лицо Сони, серьезное и волевое, под сверкающей короной темно-рыжих волос. Он понимал, что она права. Если он будет упорствовать в своей новой любви к мореходным судам, она может вернуться к своей старой любви — Федеральной Исследовательской и Контрольной службой, к полетам по всей Галактике. И тогда… Возможно, когда-нибудь они снова встретятся… или не встретятся. И они никогда не могут забыть, что плавают — или летают — под разными флагами.
— Отлично, — сказал он резко. — Тогда попроси своего приятеля приготовить мне каюту для VIP-персон.
— Я уже сказала, — ответила Соня. — Хотя…— она усмехнулась. — Как простой коммандер запаса, путешествующий сам по себе, я не должна так поступать.
Прозвучали последние прощания, искренние сожаления. Потом последние слова диспетчера потонули в глухом прерывистом биении инерционных двигателей, и «Звездный Первопроходец» поднялся с взлетной площадки Порта Звездный. Соня и Граймс находились в рубке корабля в качестве гостей. Обычно в таких случаях коммодор наблюдал за техникой пилотирования, но сегодня все было иначе. Он смотрел вниз, на стремительно удаляющийся водный мир. Позаимствовав у одного из офицеров бинокль, он глядел на стройные силуэты волнорезов, обнажившихся во время отлива. Когда он видел их в прошлый раз, их покрывало море. Он знал, что офицеры на мостике «Сони Виннек» смотрят вверх на удаляющийся, уменьшающийся космический корабль. Он вздохнул — чуть слышно, и Соня смотрела на него с сочувствием. Дописана еще одна глава его жизни. Никогда больше ему не пригодится старинное искусство мореплавания. Но есть вещи и похуже, чем жизнь космолетчика.
Граймс оторвался от созерцания порта и с интересом огляделся. Здесь мало что изменилось с тех пор, как он служил в ФИКС. Все те же шкалы и датчики, мониторы, контрольные лампочки, пульт управления вспомогательными инерционными двигателями и Движителями Манншенна, и клавиатура артиллериста, прозванная «боевым органом». Но все же, если не считать вооружения, корабль мало отличался от торгового судна.
И люди здесь совсем не похожи на торговых офицеров — и тем более офицеров Флота Миров Приграничья… «Бродяг Приграничья». Их униформа, несомненно, претендовала на элегантность. Все носили пилотки. У каждого слева на груди, на форменной рубашке красовалась эмблема, напоминающая пятно от фруктового салата. Некоторая резкость, с которой капитан отдавал приказы, и ответы его офицеров — почти на грани грубости — никогда не выходили за рамки принятой во Флоте лексики. Подобные отношения создавали напряжение на корабле, не слишком неприятное, но все же напряжение. (Один из недостатков Граймса с точки зрения подобной службы заключался в том, что он не мог поддерживать принятую степень напряжения.) Но, несмотря на это, было приятно снова оказаться в знакомой обстановке… Особенно с учетом того, что он оказался здесь в качестве пассажира. Это позволяло наблюдать, но не участвовать.
Граймс взглянул на Соню. Ей тоже нравилось. Но насколько нравилось?
С ускорением, которое, тем не менее, не причиняло неудобств, корабль пролетал через тонкие высокие перистые облака. Небо окрашивалось в цвет индиго, а Аквариус становился огромным шаром — светло-синим, в белых, зеленых и золотых пятнах. На западе появилось что-то, напоминающее зарождающийся тропический шторм. Кого он настигнет? Граймс понял, что хотел бы это знать. Кого-нибудь из его знакомых? В космосе тоже случаются бури. Теперь они не причиняют беспокойства. Однако в те времена «гауссовых глушилок» магнитные шторма были настоящим бедствием.
— Проверить все системы, — приказал коммандер Фаррелл.
— Внимание! Внимание! — сказал старший помощник четко и громко свой микрофон. — Всем службам. Проверить готовность к невесомости. Доложить.
— Карантинный отсек — готов, — раздался голос из динамика. — Десант — готов. Гидропоника — готова…
Длинный список. Граймс наблюдал за движением секундной стрелки на своих наручных часах. В это время грузовое судно Приграничников давно установило бы курс и запускало Манншенна. Правда… весьма возможно — и Граймс не мог с этим не согласиться — со страшным разгромом на камбузе и в трюме.
—… Отсек Манншенновских двигателей — готов. Отсек инерционных двигателей — готов. Отсек Вспомогательных ракет — готов. Полная готовность, сэр.
— Полная готовность, сэр, — доложил старший помощник.
— Приготовиться к невесомости!
Биение инерционного двигателя стало стихать и смокло на полувздохе.
— Приготовиться к центробежным эффектам!
— Есть приготовиться к центробежным эффектам!
— Выполнить поиск цели!
— Есть выполнить поиск цели!
Мощные поворотные гироскопы зажужжали, потом жужжание сменилось воем. Разворачиваясь вокруг поперечной оси, корабль постепенно выходил на цель — отдаленное солнце Глебе. Для этого визуальные ориентиры на приборной доске выстраиваются в линию, а затем вводится поправка на дрейф галактики.
— Зафиксировать гироскопы!
— Есть зафиксировать гироскопы!
— Выйти на первую космическую скорость!
— Есть выйти на первую космическую скорость!
— Первая космическая скорость!
— Есть первая космическая скорость!
Инерционный двигатель снова ожил.
— Приготовиться к искривлению континуума!
— Есть приготовиться к искривлению континуума!
— Движитель Манншенна — пуск!
— Есть!
— Движитель Манншенна — третий уровень — пуск!
— Есть Движитель Манншенна — 3 уровень!
Это невозможно забыть. И это каждый раз переживается заново. Тонкий вой прецессирующих гироскопов, мимолетные секунды (или века) потеря чувства времени, короткий приступ тошноты… Затем, впереди, редкие звезды — блестящие металлические точки — превращаются в радужные пульсирующие спирали. За кормой удалялся, проваливался в ничто бесформенный клубок полупрозрачных вуалей — Аквариус. «Звездный Первопроходец» двигался сквозь темные измерения, сквозь искривленный континуум — к своей цели.
- Предыдущая
- 2/10
- Следующая
