Галерея демонов Ламбранта (СИ) - Гарсаров Гапарон - Страница 77

Лишь экспеллеры отскочили по разные стороны от бесов, поблёскивая красными камушками на рукоятках.

Роберт ударил шестопёром налетевшего на него православного рокера, отчего тот отскочил назад, ужаленный током. Кто-то прокричал во дворе, что пришли помощники демонов. Несколько монахов и байкеров принялись бить адвентистов. Правда, продлилось это недолго из-за спасительных серебряных предметов. Пастор с Никитой Власьевым забежали в храм и с ошеломлением уставились на растерзанные тела перед дверьми.

— Гриша! — воскликнул Роберт и кинулся к лежащему сыну.

Едва он упал на колени, трогая мальчика, как сверху раздался треск и посыпались обломки купола. Хвостатый синий демон рухнул аккурат на центр зала и завизжал. Его массивное полосатое тело пронзил стержень люстры прямо в области живота. Содержимое желудка Рисгольда пролилось на плиту. Власьев покрепче сжал акс, нацелив его на неведомое полосатое чудовище. Оно стонало и рычало, пытаясь освободить себя от металлического прута. Каркас люстры двигался вместе с тертиаром, издавая скрежет.

Взяв Гришу на руки, Роберт направился к выходу, но замер, услышав визг своего младшего сына. Тот по-прежнему сидел на ободке под соседним малым куполом. Власьев попытался пройти к солее, чтобы убедиться в этом, но Рисгольд сбил его с ног хвостом. Быстро поднявшись, Никита Денисович принялся колотить демона экспеллером. Церковь охватили крик тертиара и всполохи искр, которые взрывались от соприкосновения акса с полосатым телом Рисгольда. Как ни странно, но серебряный топорик оставлял на нём вмятины и даже порезы.

Тем временем обезглавленное туловище Одилона бродило в правой части зала, выставив, словно лунатик, перед собой руки.

— Сюда! — зазывал его череп Зерданского.

Рядом с ним на столике валялась безмолвная голова его брата. В отличие от Филиппа, она лишь открывала и закрывала рот, будто рыба на суше.

Перанс заскочил в церковь в числе последних, всё ещё не в силах поверить, что два его гвардейца мертвы. Сброшенное с купола распятие размозжило их рогатые головы, не оставив даже шанса на спасение. Приметив махающего аксом Власьева, бес налетел с алебардой на Рисгольда с другой стороны и тоже принялся колотить серебряным лезвием по его пронзённой спине.

Ламбрант смотрел на эту сцену сверху сквозь огромное отверстие купола. Ветерок шевелил на нём светоносную лацерну, возможно, спасшую ему жизнь. Он убедился, что тертиар уже не в силах сопротивляться, поэтому расправил крылья и опустился во двор вдоль белокаменной стены церкви. Сбоку посверкивал упавший крест с двумя лежащими гвардейцами. Рядом с ним отдавал блеском серебряный кинжал.

Осматривая последствия своей битвы с Рисгольдом, люциферит не заметил, как сзади на отсветах фонарей сверкнули два изумруда. Едва он склонился к мёртвым бесам, как Аделард кинулся на него с булавой.

— Нет, не бей так сильно! — вдруг завопил Вадим, и Павлов обернулся.

Правда, это не спасло его от электрического разряда, возникшего от прикосновения серебра к шее. Вспыхнул сноп искр, и Ламбранта отбросило на несколько метров в сторону монастырского сада. Царившая там темень озарилась, словно от прожектора.

— Когда же ты заткнёшься, тупой адвентист! — злобно приговаривал Борисов, поправляя кожаную рукавицу, и двинулся за люциферитом.

— Это же моё тело, его нельзя травмировать! — верещал Плетнёв.

— Да плевать! — огрызнулся бес, вновь размахнувшись экспеллером.

Павлов как раз приходил в себя от внезапной атаки, когда Аделард нанёс очередной удар. Вот только навредить ему на этот раз не получилось. Булава угодила в лучезарную накидку и задрожала, будто от соприкосновения с твёрдым металлом. Ламбрант вскинул голову и чуть не прорезал беса острыми рогами, но тот успел отпрыгнуть назад. В следующий миг Борисов размахнулся и кинул экспеллер в своего врага. Это возымело успех — светящегося люциферита отбросило вглубь плодовых деревьев.

— Нет! — причитал Вадим, и Аделард почувствовал, что его копыта не могут двигаться. — Ты же убьёшь его!!!

— Дебил! — ругался Борисов, вновь и вновь пытаясь совладать с собственным телом. — Он же сейчас смоется отсюда!

— Да чего ты творишь! Это же моё тело!..

Наконец-то поборов внутреннее сопротивление, бес ринулся в заросли и приметил свечение уже где-то возле монастырских стен. Теперь у него не было в распоряжении никакого действенного оружия против люциферита. В траве не нашлось булавы. То ли она улетела куда-то в кусты, то ли и вовсе впечаталась в тело Ламбранта.

Сверху послышался механический гул и звук работающих лопастей. Кажется, к монастырю опускался вертолёт. Если это ангрилоты, то надо поторопиться.

Аделард достиг освещённой крепостной стены, но там оказались простые фонари. Чуть дальше бес нашёл лежащую лацерну, которая перестала лучиться и лишь слабо поблёскивала. Едва подобрав её, он заметил, как тонкая ткань налилась светом. Однако она была изорвана и вряд ли уже годилась для применения.

— Хватит прятаться, Ламбрант! — воскликнул Борисов, выискивая его взглядом между деревьями, растущими вдоль стены. — Ты что, испугался какого-то плешивого беса?

Аделард, придерживая накидку Одилона, пролез к небольшому фонтану и обнаружил рядом с ним старый каменный крест.

— О, чёрт! — выругался он, понимая, что в этой части монастыря располагаются явно древние захоронения. — Чёрт, чёрт, чёрт!!!

— Мы упустили его из-за тебя! — тут же заверещал Плетнёв. — Чего на тебя вообще нашло?!

Борисов пробежал дальше и обнаружил люциферита обнимающим массивную надгробную плиту. Выглядел он уже совершенно иначе — весь чёрный и с горящими огнём глазами.

— Даже не пытайся, — промолвил Ламбрант, повернув к нему рогатую голову.

— Верни моё тело! — потребовал на сей раз Вадим.

Павлов улыбнулся, не отпуская могильное сооружение.

— Из-за тебя этот смертный теперь сидит в моей голове! — принялся обвинять его Аделард. — Ты должен исправить это!

— Возможность жить дальше в собственном теле — это тебе более, чем солидная компенсация, — парировал Павлов и отстранился от старой могилы. — Или предпочитаешь, чтобы я оторвал твои рога?..

Желание нападать и бить люциферита у Борисова разом пропало. Хотя если б в его руках оказался надёжный экспеллер, можно было бы попробовать.

— Ты украл моё тело! — не унимался Плетнёв. — Ты забрал мою жизнь!

Даже для Ламбранта стало удивлением, что бес умеет говорить голосом адвентистского праведника. Но это не помешало ему поднять когтистую руку и прошептать что-то на латыни. Следом из ближайших каменных оград монастырского кладбища послышалось странное шуршание. Аделард увидел шевеление мохнатых лап между проёмами могильных камней и тут же запрыгнул на яблоню. Высота, конечно, была небольшой. Однако инфернальные конечности Брасуса добраться до него не успели.

— Рано или поздно ты заплатишь мне за всё! — пригрозил Борисов дрожащим голосом, опасливо поглядывая на ствол дерева, который издавал нехороший треск.

— Можешь обратиться к моему адвокату, — ухмыльнулся Павлов, стоя в окружении шевелящихся серых лап.

Он уже хотел подойти к напуганному бесу, как со стороны церкви показались две высоких фигуры. Одна была похожа на попа, облачённого в торжественный православный наряд. Второй придерживал в длинных руках какой-то аэрозольный баллончик. Кажется, он был полностью обнажён.

— А вон к тебе пришли! — радостно воскликнул Аделард, указав на странных визитёров.

Ламбрант обернулся и озлобленно зашипел. Появление Данталиона и Бейлона было совершенно некстати. Он вновь поднял руку, указывая теперь на них. Мохнатые лапы вылезли из каменных плит тропинки, ведущей к храму. Но кивернитов они ровным счётом никак не напугали. Данталион несколько раз брызнул на них своим аэрозолем, и конечности Брасуса охватил белый огонь.

— Поболтаем чуть позже, — сказал люциферит сидящему на яблоне Борисову и взмыл в воздух.

Он облетел небольшое монастырское кладбище и попытался задеть одного из братьев Одилона. Однако те расступились, и Павлов едва не врезался в угол церкви. Пришлось вцепиться в покрытую извёсткой стену и ползти наверх. Данталион же, ничуть не смутившись, направил струю аэрозоля прямо на храм. Огненная полоса стала преследовать стремительно движущегося люциферита. Он добрался до фронтона, расправил крылья и вновь оказался в воздухе.