Асмодей (СИ) - "Dragoste" - Страница 42

– Владыка, – поднимая на демона спокойный взгляд, проговорила Аврора. – Простите ли Вы мне мою дерзость и мое любопытство? – демон вопросительно поднял бровь, молчаливо кивнув. – Скажите, что это? – она аккуратно провела пальцем по белесому шраму, прогоняя с тела застывшие капли воды.

– А как ты думаешь? – в ответ проговорил он, скривив ехидную улыбку.

– С виду похоже на печать, как те сигилы, что я видела, но символ мне не знаком.

– Ну, собственно, это и есть печать. Тебе известно о том, кем были когда-то высшие демоны?

– Ангелами, – коротко прошептала она, проведя по его груди намыленной ветошью.

– Не просто ангелами, – поправил ее Асмодей. – Многие из нас были серафимами – самыми близкими к божественному престолу, а кто-то, подобно Люциферу, состоял в чине архангелов.

– А кем были Вы, Владыка?

– Я был серафимом. Лучшим другом архангела Рафаила, его братом! Этот символ был символом нашей нерушимой дружбы, но в тот момент, когда мы пали, победитель устыдился дружбы с побежденным, а потому попытался выжечь вместо божественного сигила клеймо проклятого. Только сил снять печать у него не хватило, впрочем, как и у меня.

– Но почему? Почему Вы избрали подобный путь?

– Удел ангелов – вечное повиновение. А мы…мы хотели свободы.

– А что получили?

– Головную боль, – коротко ответил он, останавливая ее руку. Признаться, эти машинальные движения, в которых не было ни капли отдачи, начинали хлыстом стегать его самолюбие. В голове не укладывалось, как страх перед Дэлеб мог превышать страх перед ним. Это его прикосновение обожгло ее ладонь, заставив Аврору скривиться от неприятного ощущения, жаром расползавшегося по телу.

– И теперь вы обречены до скончания времен гореть в огне, – все так же отстраненно проговорила она.

– Мы и есть огонь! – приподняв пальцем ее подбородок, произнес Асмодей, заглядывая в янтарные глаза. В них действительно не было страха, по крайней мере перед ним. Отстегать бы ее плетью, чтоб изменить этот досадный факт.

– Не все, – прошептала она. – Абаддон…он холоднее льда.

– Абаддон – это единственное исключение, которое скорее доказывает правило, а не опровергает его, – намыливая волосы, пояснил демон.

– Как это? – поинтересовалась Аврора, не сумев до конца уловить ход его мыслей.

– Абаддон погиб при падении, получив смертельную рану от архангела Гавриила. Однако Люцифер пожалел своего лучшего друга и преданного соратника, подарив ему новую жизнь и новое лицо. Впрочем, этот облик полностью соответствует его должности. Демон войны, – при этих словах Асмодей презрительно фыркнул. – Война – это смерть, так что и образ живого мертвеца вполне к месту.

На миг мужчина даже сам поразился тому, сколько всего рассказал ей за такой короткий отрывок времени. Люцифер был прав, Аврора была особенной, настолько особенной, что порой становилось не по себе. Было в ней что-то, что напоминало ему о покинутых небесах, но в то же время роковое. Что-то, что не мог постичь ни один из рыцарей, а потому все как один желали обладать ее чистой душой. Неизвестность манила…

В голове в очередной раз зародилась мысль, не дававшая ему покоя с момента ее фееричной победы в карточном турнире. Собственно, а почему бы и нет? Отбившись от женских рук, старательно намывавших его тело, демон с головой погрузился в воду, смывая с тела мыльную пену. Аврора уже собиралась вылезти из купели, чтобы по обыкновению подать ему полотенце, но Асмодей перехватил ее запястье, притянув девушку ближе к себе.

– Гори оно все огнем! – проговорил он сам себе, заглядывая в ее напуганные глаза. Вот теперь она боялась! Причем, судя по взгляду, сама не понимала чего. Что ж, сначала он искренне желал сохранить чистоту этой души, но сейчас его рационализм побороло чувство более спонтанное и необъяснимое, которого демон пока не понимал, да и не желал в этом разбираться. Если судьбе угодно, чтобы сияние души Авроры Д’Эневер померкло, так тому и быть. В конце концов, это его собственность, и ему решать, что с ней делать.

– Простите, Владыка, – едва слышно прошептала она, будто ожидая от него разъяснения этих слов.

– Сегодня ты останешься здесь! Со мной! – бросил он, по-прежнему сжимая ее запястье.

– Что?! – пытаясь вникнуть в смысл его фразы, произнесла она.

За все годы, проведенные подле него, Аврора никогда не думала об Асмодее, как о мужчине, который мог возжелать физической близости с ней. Она была его собственностью, светлой душой, преумножающей его богатство. Он сам ей об этом говорил и не раз. Однако о близости с ним она даже помыслить боялась, здраво полагая, что у падшего серафима и без её скромной особы есть с кем провести ночь. Матерь Всеблагая, да он же так и делал, причем, с завидным постоянством! Тысячи душ и сотни демониц мечтали оказаться на ее месте, желая добиться его покровительства и разжечь пламя страсти в проклятой Богом душе. А тут такое… Девушка удивленно воззрилась на Асмодея, явно не понимая, какой реакции от нее он ожидает.

Аврора никогда не считала себя образцом женской красоты, да и мужчины никогда не баловали ее своим вниманием. Многие обходили стороной из-за специфики ее работы, полагая, что женщине не дозволено заниматься мужскими делами, другие считали ее слишком… увлеченной, а местами даже скучной. Как бы то ни было, в амурных делах она была натурой неискушенной, да и в собственности Асмодея были девушки намного краше ее. Даже после применения чудодейственного бальзама, сделавшего кожу гладкой и сияющей, Аврора не могла назвать свое отражение в зеркале красивым. Так почему же всесильный демон придерживался совершенно иного мнения? Или, может, он просто хотел над ней подшутить? Видимо все эти мысли у нее на лице отразились, потому что мужчина скривил на лице такую гримасу, что несчастная возжелала сквозь землю провалиться. Да куда уж ниже?!

Под его тяжелым взглядом Аврора напряглась, как скрипичная струна, ощущая, как все тело её сковывает некое оцепенение, наблюдая за каждым движением своего господина, не смея даже дышать. Что ей делать сейчас?! Разум в панике метался, ища ответ на такую, казалось бы, простую задачу.

Но действия, которые разум в данной ситуации мог посчитать вполне приемлемыми, отказывалась принять душа истовой католички, выросшей во Христе. За свою короткую жизнь Аврора не успела познать ни одного мужчины, а потому даже о том, как это действо происходит у людей, имела достаточно смутное представление, руководствуясь лишь сплетнями деревенских женщин, да изображениями Содома и Гоморры, погрязших в пороке, к слову, заслуга ее Господина. Несколько раз она видела эту книгу в приходской школе, когда ее демонстрировали, пытаясь пробудить в еще юных сердцах отвращение не только к самому действу, но и к всякого рода близости между мужчиной и женщиной. Церковь принимала эту близость, как необходимую меру для продолжения рода, а потому получение удовольствия от процесса предавалось порицанию. Так что даже ее знания человеческой физиологии были достаточно скудны, а о том, как это происходит у демонов, она вообще не имела не малейшего понятия. Асмодей милостью своей решил сделать из нее уборщицу, а не наложницу, а потому в эти тонкости ее и не посвящали. Ох, надо было слушать рассказы девушек, разделивших с ним ложе… может быть что-то и уяснила бы…

Господи, как ни крути, а всюду грех. Хотя, с другой стороны, она уже была рабыней и грешницей, несущей свой крест по раскаленной земле Ада. Падать ниже было уже просто некуда, да и убежать не получится. Выходит, в очередной раз ей надлежит покориться своей судьбе, приняв все с истинным смирением.

Несмело и неловко Аврора подняла руку и коснулась мокрыми пальцами лица Асмодея. Она не имела ни малейшего представления о том, как веселые кокетки завлекают мужчин в свои сети. А Асмодей и вовсе был другим. Откровенно сказать, он и человеком-то никогда не был. А кто их разберет, эти предпочтения демонов.

До крови прикусив губу, она пыталась сообразить как же вести себя в такой ситуации, он же касался её, изучал девичье тело, не стоять же ей каменным изваянием?! Или, наоборот, стоять? Может, почувствовав ее холод, Асмодей и свой пыл поубавит.