Линейные крейсера Фон дер Танн, Мольтке, Гебен и Зейдлиц. 1907-1918 гг. - Мужеников Валерий Борисович - Страница 20

В этот момент 100 миль отделяли его от крейсеров Мильна, последний, однако, до 22 ч.00 м. 10 августа ходил со своими кораблями в морском пространстве между мысом Малеем и Милосом под давлением двойного опасения: за прорыв "Гебена" обратно в Адриатику и за безопасность Александрии и Суэцкого канала.

10 августа в 17 ч.00 м. "Гебен" и "Бреслау" вошли в Дарданеллы и, согласно Hildebrand [7], вслед за турецким миноносцем подошли к Чанаку, где в 19 ч.30 м. встали на якорь.

Около полудня 11 августа Мильн узнал, что в 19 ч.30 м. 10 августа "Гебен" и "Бреслау" вошли в Дарданеллы. На самом деле в 17 ч.00 они встали на якорь у мыса Хеллес, ещё не зная, будут ли они приняты. Но при вызове лоцмана пришел пароход и просигналил им следовать за ним [Морской сборник 1923 № 11 с. 100]. Вскоре германские корабли перешли в Константинополь. Здесь с помощью присланных из Германии котельных мастеров к концу октября 1914 г. протекающие трубки полностью исправили.

Как только известие о проходе дошло до Мильна, он бросился за ними и послал легкий крейсер "Уйэмоус" требовать прохода также и для англичан. Но турецкий дозор отказал, и днем 11 августа 1914 г. Мильн получил приказ блокировать Дарданеллы.

Конфискация англичанами двух дредноутов, строящихся в Великобритании для турецкого флота, дала Германии повод для формальной продажи Турции обоих германских кораблей. Чтобы избежать возвращения их в Средиземное море или интернирования в пока ещё нейтральной Турции, германский посол "предложил" турецкому правительству в течение 24 часов решить вопрос о фиктивной покупке "Гебена" и "Бреслау", что и произошло 16 августа 1914 г. При этом корабли подняли турецкий флаг и получили новые названия: "Гебен" — "Явуз Султан Селим", "Бреслау" — "Мидили". Иностранным посольствам турецкие власти объяснили: "Гебен" и "Бреслау" они купили у Германии взамен реквизированных Великобританией строившихся турецких дредноутов.

В тот же день контр-адмирала Сушона (вице-адмирал с 27 января 1915г.) назначили командующим турецким военно-морским флотом. Вторым флагманом был назначен турецкий контр-адмирал Ариф-Бей. Немецкие офицеры были командированы на турецкие корабли, турецкие на оба немецких.

Начальник штаба Средиземноморской дивизии одновременно стал начальником штаба при турецком военно-морском командовании. В этой должности находились с ноября 1914 г. по ноябрь 1915г. корветен-капитан Бюссе, с ноября 1915 г. по сентябрь 1917 г. капитан 1-го ранга Тагерт и с сентября 1917 г. по ноябрь 1918 г. капитан 1-го ранга Рихтер. Все подвиги и разрушения, причиненные знаменитыми крейсерами, вроде "Алабамы" и "Эмдена", бледнеют перед теми бедствиями, причиной которых был "Гебен", столь решительно повлиявший на ход событий не только на Черном море, но и на всём восточном театре военных действий.

Упущение "Гебена" болезненнее всего отозвалось на России, задолго до того предвидевшей эту возможность. Неопределенность в верхах российского военно-политического руководства в отношении прогноза развития обстановки на юге страны привела к тому, что Черноморский флот вступил в войну, не имея четкого оперативного плана.

Прорыв в Черное море германского линейного крейсера "Гебен" привел русское военно-морское командование в замешательство, хотя подобное развитие событий прогнозировалось Морским генеральным штабом ещё в 1907 г. Приход "Гебена" в Дарданеллы, окончательно определив германо-турецкий союз, был решающим событием, подвинувшим Турцию на войну, разорвавшим связь России с союзниками. По заявлению Людендорфа, вступление Турции в войну позволило Германии продержаться лишних два года. Над всем 1915 годом, неудачей Дарданелльской операции, над поражением России также витает и мрачная тень "Гебена".

Положение России на Черном море, имеющей всего один выход, находящийся в руках Турции, говорило о том, что в случае войны она должна считаться с возможностью быть отрезанной (на Черном море) от союзных ей государств и появления флотов противника (не только Турции) в водах Черного моря для операций против русского побережья.

Оборона русских черноморских берегов значительно упрощалась, если бы был перекрыт доступ военным кораблям других держав на Черное море. Такое положение заставляло Россию всегда стремиться к завладению Босфором.

В 1908-10 гг. задачей на маневрах русского Черноморского флота было блокирование Босфора при самом широком использовании минных заграждений. Для этой цели должны были быть использованы имеющиеся в составе русского Черноморского флота два минных заградителя "Буг" и "Дунай", принимавшие на борт по 400 мин, и минный транспорт "Прут", переделанный под плавучий минный склад.

В течение всего 1914 г. напряжение во взаимоотношениях между Россией и Турцией непрерывно нарастало. Это обстоятельство заставляло как русское правительство, так и командование Черноморского флота всё время внимательно наблюдать за Турцией. Регулярно поступавшие в штаб Черноморского флота сведения от русского морского атташе в Турции и командира посыльного судна "Колхида" — русского стационера в Константинополе говорили об усилении там германского влияния.

Офицеры линейного крейсера "Гебен"

С началом первой мировой войны обстановка на Ближнем Востоке некоторое время продолжала оставаться неопределенной. Россия не была заинтересована в возникновении нового фронта, а Турция затянула с решением о вступлении в войну.

В случае начала войны штаб Черноморского флота разработал два варианта плана действий, но оба они предусматривали дальнюю блокаду Босфора флотом и немедленное его минирование. Основные силы флота должны были постоянно находиться в Севастополе в готовности к выступлению в любой момент. Русское правительство приказало избегать всяких действий, которые Турция могла использовать как предлог для объявления войны. Военные действия Черноморского флота могли начаться только по приказу верховного главнокомандующего или по извещению русского посла в Константинополе.

Одновременно штаб Черноморского флота организовал систему ежедневных рейсов русских пароходов в Константинополь и определил порядок радиодонесений с них о дислокации германских и турецких кораблей. Очередной пароход в Босфор входил только после выхода предыдущего, что позволяло получать достоверную информацию за каждые сутки.

12 августа 1914 г. турецкое правительство объявило о постановке минных заграждений в Босфоре и Дарданеллах, о прекращении работы маяков и о разрешении прохода коммерческих судов только за лоцманскими кораблями.

29 августа 1914 г. русский министр иностранных дел Сазонов в своей телеграмме в Ставку настаивал на необходимости сохранения мирных отношений с Турцией, пока не определится успех союзников. Выход "Гебена" в Черное море, по его мнению, не означал разрыва дипломатических отношений, и меры против линейного крейсера могли быть допустимы только в случае полной уверенности в их успехе. Сазонов считал весьма важным, чтобы война с Турцией, если она неизбежна, была бы вызвана последней. Это мнение разделяла и Ставка верховного главнокомандующего.

28 сентября 1914 г., получив сведения о выходе Тебена" в Черное море, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Эбергард, пользуясь разрешением Ставки действовать по своему усмотрению, вышел с основными силами к Босфору. Однако, узнав в море о возвращении линейного крейсера в Константинополь, повел эскадру в район Зунгулдака, затем вдоль берега к Босфору и с наступлением темноты возвратился в Севастополь.

В конце сентября и в начале октября 1914 г. германо-турецкий флот стал всё чаще появляться в водах Черного моря, однако Ставка 13 октября снова потребовала от командующего Черноморским флотом "не искать встречи с турецким флотом, если он не займет явно угрожающего положения". Вскоре Ставка, опираясь на сведения из Константинополя о неизбежности вступления Турции в войну, предупредила командование флота о возможной торпедной атаке и постановке минных заграждений турками до объявления войны. И в этом случае конкретные задачи Черноморскому флоту определены не были, и он оказался вынужденным пассивно ждать нападения.