Жизнь до человека - Коллектив авторов - Страница 36

Простым примером общения колониальных насекомых с помощью запаха может служить сигнал тревоги у большинства муравьев. Когда фуражир (рабочий, отыскивающий пищу) встречает члена другой колонии или хищника, железы его челюсти и брюшка выбрасывают микроскопическое количество пахучих веществ. Едва этот запах достигает других рабочих, находящихся поблизости, они оставляют свои занятия и бегут к своему встревоженному собрату. Если запах тревоги очень силен, они впадают в ярость и бросаются на врага. Когда только один муравей опорожняет свои пахучие железы, воздействие запаха ограничивается небольшим участком. Когда же феромон выбрасывается многими особями, запах распространяется по всему гнезду, и из него выбегает разъяренная армия защитников.

Другие феромоны отмечают пути, ведущие к источникам пищи, или созывают рабочих, когда требуются совместные усилия для какой-нибудь сложной работы вроде починки внешней стены гнезда.

Существует феромон, действие которого люди, сами того не подозревая, наблюдали с незапамятных времен, - он выбрасывается, когда пчела кусает человека. Если это происходит неподалеку от улья, в атаку бросаются и другие пчелы, привлеченные феромоном, выделенным, когда первая пчела выпустила жало.

Мощным феромоном является вещество, которое слизывают с тела царицы ухаживающие за ней рабочие пчелы, так что оно распространяется по гнезду. Оно обладает тормозящим действием и не позволяет рабочим пчелам кормить и выращивать личинок таким способом, чтобы из них выходили царицы. Если же царица умирает и вещество уже не выделяется, его отсутствие вызывает химические изменения в колонии, и рабочие пчелы начинают выращивать молодых цариц.

Феромоны, кроме того, регулируют численность определенных каст, в особенности у термитов. У многих видов существует специализированная каста солдат, вооруженных либо огромными челюстями, либо большими железами с ядовитой или клейкой жидкостью. Некоторые данные указывают, что численность этой профессиональной армии поддерживается на определенном уровне благодаря феромонам, причем некоторые из них секретируются самими солдатами. Если преобладает один вид феромона, молодых солдат становится меньше, а если другой, это служит сигналом, требующим увеличить их количество.

С каждым годом ученые открывают все новые феромоны, и общая картина сложнейшего их использования постепенно становится яснее. Теперь уже известно, что в определенной степени ими пользуются большинство млекопитающих, и по мнению некоторых специалистов, они могут даже воздействовать на поведение человека. А Эдвард Уилсон, профессор Гарвардского университета, высказал следующее предположение: "Не исключено, что среди инопланетных цивилизаций найдутся и такие, в которых общение осуществляется путем обмена химическими веществами, воспринимаемыми с помощью обоняния или вкуса... Совсем нетрудно - во всяком случае, на бумаге - придумать химическую систему общения, которая обеспечит весьма эффективную передачу большого количества информации".

Химическая система общения и сотрудничества у насекомых далеко не достигает того уровня, который рисует профессор Уилсон, и тем не менее сообщества насекомых оказались настолько жизнеспособными, что очень легко начать проводить неправомерные параллели между ними и человеческим обществом. Однако различия между ними не только многочисленны, но и принципиальны.

В составе человеческого населения отнюдь не преобладают бесплодные самки, происходящие от одной царицы. Даже в самые тяжелые периоды люди, как правило, не едят своих детей. И способы их общения между собой не требуют прысканья ароматами из желез, покрывающих все тело общающихся.

Тем не менее между сообществами насекомых и человеческим обществом существует одна важная параллель: оба оказались чрезвычайно жизнеспособными, и это позволило их членам очень быстро занять самые разнообразные экологические ниши. Как общественные насекомые, так и люди выработали многочисленные варианты оптимального образа жизни, возможные, однако, только для организованных групп, и у некоторых из этих вариантов можно заметить несомненные черты сходства.

В тропиках существуют два вида бродячих муравьев, которые движутся по лесу, как армия завоевателей, и колонны их атакуют все живые существа, неспособные убежать или улететь. Иногда они убивают даже больших змей, если те отяжелели после сытного обеда. При приближении этих армий люди покидают свои жилища, предоставляя их в распоряжение муравьев, которые зато очищают дома от всех других насекомых, от пауков, стоножек, скорпионов и ящериц. Такой хищный образ жизни, собственно, большого удивления не вызывает, но вот другим муравьям свойственны прямо-таки цивилизованные занятия.

Очень распространенный преуспевающий вид муравьев заставляет вспомнить первобытных скотоводов, питавшихся главным образом молоком животных, которых они пасли. "Дойные коровы" муравьев-это тли и некоторые другие мелкие насекомые, сосущие сок растений. Тлей часто можно увидеть на нежных молодых побегах или в пазухах листьев-нередки случаи, когда их туда сажают муравьи. Часто муравьи копают туннели, чтобы доставить тлей туда, куда сами они попасть не могли бы, например на корни растений. Но и на поверхности земли можно наблюдать, как муравьи охраняют своих крохотных коровок и доят их, щекоча усиками их спины, отчего тли выпускают сладкую жидкость, так называемую медвяную росу, которую "пастухи" затем уносят в гнездо, чтобы кормить своих сородичей.

"Сельское хозяйство" у муравьев значительно уступает их "скотоводству". Казалось бы, муравьям-жнецам, которые собирают большие запасы семян, нетрудно высаживать какую-то их часть и оберегать ростки от сорняков, но, по-видимому, они не приспособились извлекать пользу из того обстоятельства, что высаженное семя приносит много новых семян. Однако большая группа американских муравьев-листорезов занимается редким видом огородничества: они выращивают в подземных помещениях грибы, и метод их обладает немалым сходством с разведением шампиньонов в теплицах. Эти муравьи нарезают свежие листья на удобные кусочки, утаскивают их в подземные норы, иной раз глубиной до 6 м, а затем грызут их и смачивают слюной, пока не образуется влажная однородная масса. Они удобряют ее своими экскрементами и укладывают в нее кусочки особых грибов, которые нередко можно найти только в муравьиных гнездах. "Сорные" грибы, появляющиеся на этих грядках, немедленно уничтожаются, и вскоре пережеванные листья покрываются мохнатыми беловатыми нитями и шариками грибов, которые служат этим муравьям главной пищей.

Грибные грядки муравьев дают им возможность использовать для питания целлюлозу - главную составную часть клеточной стенки растений, которая для всех животных, кроме одноклеточных, неудобоварима. Но муравьиные грибы усваивают ее и преобразуют в вещества, вполне устраивающие муравьев. Человек, тоже не способный переваривать целлюлозу, применяет сходный способ, чтобы все-таки использовать ее изобилие. В форме сена он скармливает целлюлозу коровам, в желудках которых имеются микроорганизмы, способные ее расщеплять, так что в конечном счете она превращается в белок - в молоко и мясо, пригодные для питания человека. Для муравьев-листорезов грибы-это жизненная необходимость, и каждая молодая царица, улетая, чтобы основать новую колонию, уносит с собой кусочек гриба в специальной сумке, которая помещается у нее во рту.

Трудно понять, каким образом крохотный муравьиный мозг, хотя бы и с помощью передающих информацию пахучих веществ, справляется со столь сложным делом, как выращивание грибов, которое как будто требует не только сноровки и знаний, а и умения многое предвидеть наперед. Но как бы то ни было, муравьи-листорезы выращивают грибы, и всякий, кто окажется в тропическом американском лесу, почти наверное увидит, как их колонны тащат кусочки листьев к входу в гнездо. Колонны эти движутся по расчищенным дорожкам, и стоит какому-нибудь мусору упасть на такую дорожку, как тотчас появляется ремонтный отряд и мгновенно убирает его. Жители тропиков ненавидят муравьев-листорезов, которые способны за одну ночь уничтожить всю листву на ценных плодовых деревьях, но бороться с ними они бессильны. В некоторых районах из-за муравьев почти невозможно заниматься сельским хозяйством-недаром их прозвали "истинными завоевателями Бразилии".