Зеркало и чаша - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 10
- Предыдущая
- 10/110
- Следующая
В дверь без стука вошел один из Красовитовых кметей и доложил:
— Там к воротам какая-то дружина идет. Человек сорок. Может, дальше еще есть, да темно, не видать.
— Где воеводы?
— Да все на стенах.
Избрана встала из-за стола и кивнула. Известие о войске ее не испугало. Чем раньше что-то начнет происходить, тем лучше. Кметь вышел так же поспешно, как и вошел, и застучал сапогами вниз по лесенке.
В густой предрассветной мгле с заборола нелегко было что-то разглядеть, и Избрана нахмурилась, бросила недовольный взгляд на небо, но глухая серая пелена не пропускала даже лучика света. Возле опушки, перестрелах в двух от стены городища, шевелилось что-то темное. Слышался неясный шум — скрип снега под множеством ног, позвякиванье железом оружия, человеческие голоса.
— Давай! — Красовит махнул рукой кметю с боевым рогом в руках.
Но еще прежде, чем тот успел поднять рог ко рту, с опушки раздался звук такого же рога.
— Огненный Сокол! — охнул кто-то рядом с Избраной. — Наши!
— Какие наши? — с досадой воскликнула она. — Откуда им взяться в той стороне?
— Могли задние догнать, — подсказал кто-то из бояр, но не слишком уверенно.
— А мог и Столпомир притвориться, — добавил Предвар, и Избрана промолчала — она была с ним согласна. — Будто они наших кличей не знают? А мы ихних... Хе-хе...
— Эй! Открывайте ворота! — тем временем кричали снизу едва различимые в полутьме фигуры. — Княжеское войско еще здесь?
— Ишь ты! Войско ему! — проворчал рядом с Избраной Благовид, воевода одного из ранее пройденных городков. Он был старше всех в дружине и своим добродушным спокойствием любому походу придавал какой-то домашний облик. — Чего захотел!
— Вы сами-то кто такие? — закричал в ответ воевода Подгоричья.
— Мы — дружина Буяра Велеборича!
По заборолу пролетел общий крик. Все заговорили разом.
— Буяр!
— Княжич!
— Золотой Сокол!
— Как же он? Его ждали, а?
— Вот нам и подмога!
— Эй! — кричал снизу хорошо знакомый голос, и теперь сомневаться не приходилось: возле ворот был сам Буяр. — Открывай! Кто у вас там старший?
— Открывайте! — велела Избрана, хотя Красовит уже послал нескольких кметей вниз, к воротам. — Вот лешие принесли!
Она хотела надеяться, что Буяр явился договориться о дальнейших действиях, но боялась, что он уже разбит. А что такой веселый — это ничего не значит, при его пустой голове что же не веселиться?
Где-то в глубине шевелилась предательская мысль: вот приехал мужчина княжеского рода, теперь можно переложить на него всю ответственность за эту несчастную войну, и пусть он справляется, на то он и мужчина! Она не показывала вида, но если бы Буяр сейчас потребовал от войска подчиняться ему одному, Избрана не возражала бы. И пусть тогда он за все это отвечает!
Дружина входила в город, и впереди ехал сам Буяр. Почти бегом спустившись с заборола, Избрана бросилась наперерез его коню.
— Ну, что у тебя? — напустилась она на брата. — Сколько у тебя людей? Ополчение собрал? С полочанами встречался?
— Новости есть! — огрызнулся Буяр. — Такие новости, что ты, сестра, в жизни своей такого не слышала!
Вокруг них ходили и толпились кмети из обоих дружин, отблески факелов освещали лицо Буяра, которое сейчас показалось Избране необычным — неуверенным, недовольным, даже пристыженным. Избрана никогда его таким не видела и сразу поняла: он говорит правду, случилось и впрямь нечто необычное и совсем не приятное, о чем не стоит рассказывать на улице перед воротами.
— Пойдем! — бросила Избрана и повела его в терем.
Буяр ввалился в горницу, даже не отряхнув снег с сапог, без приглашения плюхнулся на лавку, содрал с головы шапку и яростно взбил пальцами нечесаные кудри.
— Попали мы с тобой, сестра, как медведь на рогатину! — заявил он. — Все, не править нам тут больше.
— Да что случилось, говори! Что, у князя Столпомира войско — десять тысяч с тьмою?
— Войско у него не знаю какое, я всего войска не видел. Зато видел я там этого... нашего... — Буяр опустил голову, глядя на свою шапку. — Ну, короче, Зимобора.
— Зим... — Избрана даже не смогла выговорить хорошо знакомое имя и села, как подкошенная, чуть ли не мимо лавки. — Ты сам его видел, или это опять — одна баба на торгу сказала?
— Сам видел, сам! — Буяр помахивал своей шапкой, держа ее между колен, и не смотрел на сестру. Ему было стыдно, и это означало, что и он наконец-то повзрослел. — В Оршанске. Он со Столпомиром пришел.
— Со Столпомиром? Как так? Откуда? Почему он с ним? Прямо так взял и пришел?
— Ну, не совсем так. Там у Столпомира город есть, Радегощ. От Оршанска еще переход...
— Знаю!
— Ну, мы с тамошними на охоте встретились, они у меня оленя перехватили. А я пошел и Радегощ взял. Не весь, посад только. Людишек угнал, припасов всяких.
Избрана схватилась за голову. Она так и знала, что от младшего брата будут одни неприятности. Но неприятности эти оказались так велики, что у нее не находилось слов. Выходит, этой войной она обязана дурацкой удали собственного брата!
— А потом Столпомир с войском пришел. И Зимобор с ним. Уж не знаю, как он к нему пристал. Наверное, как от нас ушел, так и к нему.
— Но никто не говорил, что Зимобор в Полотеске! Я же спрашивала. Я же всех спрашивала!
— Говорю же, сам видел. Он мне сначала другое имя сказал. Я, говорит, Ледич из Столпомировой дружины.
— А ты его не узнал?
— Он в шлеме был, варяжском, закрытом, ну... Откуда же я знал! Кому бы в голову пришло? Ну, одолел он меня. — Такое признание Буяру далось нелегко, но то, что предстояло, было еще хуже. — Еще бы не одолеть... Он вон старше... — бормотал Буяр, то ли Избране, то ли самому себе. — Ну, убить он меня не убил...
— Вижу! — отозвалась Избрана, в досаде почти жалея, что милый младший братец все-таки уцелел.
— А взял с меня клятву против него не воевать и признать, как старшего брата, вместо отца, — наконец выговорил Буяр.
— И ты поклялся? — Избрана смотрела на него как на предателя. Буяр не поднимал глаз, но ее взгляд жег ему затылок.
— А что мне было делать, если он мне меч к горлу приставил? Был бы другой кто... А то все-таки брат... Старший... Что же, пусть бы он своей рукой меня убил... Ну, в общем, я больше не воюю! — Буяр тряхнул шапкой, словно подводя черту под своей прежней жизнью. — Ты, сестра, как хочешь. А я и моя дружина... Мне дружину только так и отдали, что я за нее тоже клялся не воевать. И то, десятников всех троих он в залог оставил.
- Предыдущая
- 10/110
- Следующая
