Утекая в вечность (СИ) - "Taliana" - Страница 84

-Вот именно! Своего прекрасного общества, - широко улыбнулся государь.

-Отчего же оно только женское?

-Разве? А мне кажется, я вижу тут как минимум пятерых мужчин. Если речь о гостях…

-А я могу себе позволить спросить? – Вероятно, Серпов осознал, что говорит слишком резко так вот сразу, забыв о своей тактике. Поэтому поменял тон, слегка украсив его вежливостью. – А как к подобной дружбе относятся ваши дамы?

-Положительно. Дружеские отношения с миром людей входят и в их планы. Если же вы намекаете, почему никого из них тут нет, то я поясню. Я холостяк, мой дом, дом военного и тут не живут дамы, у меня нет ни дочери, ни другой родственницы женского пола.

Серпов ничего не ответил, лишь сдержанно кивнул, дал знак, что принял ответ.

Уже успели подать первые блюда и заменить их вторыми. Проскурина ковыряла в своей тарелке совершенно без аппетита. За столом царит веселая, но слегка настороженная атмосфера. Гостьям женского пола активно оказывают знаки внимания, и они как результат очень довольны вечером, бессмертные же чувствуют себя скованно, из-за камеры или телевизионщиков, что наблюдают за ними. Но все более чем пристойно. Никаких вольностей. Сам Вишнар с интересом наблюдает за своими гостями, порой косит на камеру и стоящую рядом с ней хорошенькую блондинку. Вроде как примеряется. И Проскурина иронично улыбается себе под нос, хотя это ее огорчает. Стыдно признать, но это так.

Калина замечает все, даже то, что капитан Аримас бросает на нее внимательные взгляды. Но Калина не афиширует эту свою наблюдательность. Словно она нашла все, что когда-то искала в содержимом своей тарелки. Потому что смотрит только туда. И разбирает овощную еду в ней на ингредиенты при помощи вилки. Горошек в одну кучку, морковку в другую, перчик оставим по центру…

Вишнар мило любезничает со своей дамой и Калина чувствует себя очень некомфортно. Намного больше чем могла предположить. Отчего-то вспоминается то время, когда он точно также вел себя с ней. И это к глубочайшему сожалению журналистки ее страшно угнетает. Настолько, что хочется уйти. Нет, уже убежать. Лишь бы больше не видеть его. Не видеть «их».

-Вам плохо, Калина? – внезапно спрашивает Аримас, и голос его звучит обеспокоено.

-Что? - Проскурина не без удивления очнулась, услышав этот вопрос, и взглянула на капитана. - Все хорошо, Аримас, спасибо.

-Вы побледнели, - настаивает капитан к очевидному огорчению своей дамы.

-Это… ничего. У меня бывает. Наверное, во мне мало крови, - острит она.

-Малокровие? – принимая ее слова вполне серьезно, переспрашивает Аримас. – Это плохо. Вам нужен доктор? У меня есть очень хороший! Он прекрасно разбирается в физиологии и анатомии людей и вылечит вас! Давайте я завтра отведу вас к нему?

-Нет, Аримас, благодарю. Просто я мало сплю, оттого и бледность случается, - не зная, что еще сказать, оправдывалась Проскурина.

-И чем же вы занимаетесь по ночам, если регулярно недосыпаете? – спрашивает государь, выдавая этим то, что он даже беседуя со своей дамой, все видит и замечает.

-Работаю.

-Все пишите ваши разгромные статьи о нас, Калина?

-Главным образом тру плошки за всяким былом, - невозмутимо признается она. - Я работаю на двух работах, вторая - в ночном баре официанткой. Сутки через сутки. Вот и не высыпаюсь.

Над столом пронесся легкий рокот - это подали свои голоса дамы. Изумление вперемешку со смешками. Надо же, посудомойка за столом у государя бессмертных! А так по ней и не скажешь. Глазки гордые, спинку держит прямо.

-И что вас толкнуло на этот крайний поступок, госпожа Проскурина?

-Главным образом желание есть.

-Так отчего же вы не едите? – указывая на стол, усмехается государь.

-Вы же только что заметили, что я и так поправилась, - с долей дерзости ответила она, взглянув на государя. – Я учла.

-Значит, с едой все-таки перебоев нет?

-Нет. Ведь когда мне нечего есть, я доедаю за посетителями. Очень удобно.

Вишнар развалился, откинувшись в своем кресле, и с интересом смотрел на женщину, обдумывая свой следующий комментарий.

-Я прикажу завернуть вам остатки с собой.

-Я буду вам очень благодарна. У меня невыносимо прожорливый кот, Рамзес второй. Надеюсь, в остатках будет мясо. Он его особенно любит. А для меня оно теперь дорого.

-Я прикажу, что бы вам его наковыряли достаточно. Для Рамзеса и даже для вас. В целях борьбы с малокровием…

-Вампиры активно борются с малокровием среди людей, чем не заголовок для газет? - тихо смеется Калина. – Повысите свой рейтинг, Вишнар. Хотя он и так не низок.

-Вы так легко признаетесь, что работаете на такой… не респектабельной работе. Еще и просите объедки со стола. Мне кажется это не очень скромно, - критично заметила дама государя, не уловив иронии состоявшейся беседы.

-Вы полагаете? Это стыдно работать, зарабатывая честным, пусть и черным трудом? – без вызова спросила Проскурина.

-Не афишировать точно, - брезгливо поморщилась красивая брюнетка.

-Значит, у меня совсем нет чувства собственного достоинства и гордости.

-Вероятно, у вас их нет.

-Как я вижу, вам не доводилось работать официанткой в ночном баре?

-Точно нет.

-Тогда что вы можете знать о гордости? – иронично уточнила Калина.

Дама приоткрыла рот от изумления. Проскурина невозмутимо продолжила.

-Основываясь не на чьих-то домыслах, а лишь ориентируясь на свой личный опыт, могу сказать, что пока тебя не щипали за зад все кто не попадя, выдыхая в лицо «подстилка вампира», узнать что-то о гордости нельзя. Потому что только день за днем, переступая порог этого места и под утро покидая его не сломленной, я поняла, что это такое – гордиться собой. Приходить и выслушивать, а потом драить за ними плошки. С холодным лицом. Это по моему разумению гордость. А считать, что работать официанткой - дурной тон, всего лишь ханжество и высокомерие. Между прочим – сытое…

Калина уверенно смотрела на собеседницу, на то, как она возмущенно взглянула на государя в поисках его заступничества, потому как самой возразить было нечего. Но Вишнар ничего не сказал. Даже не взглянул на свою оскорбленную даму. Лишь изучал журналистку, размышлял о чем-то своем, легко улыбаясь краешками губ.

-Что ж, гордая официантка Калина Проскурина! За мясо для Рамзеса второго мы договорились. Поэтому прошу вас не обижать мою даму.

-Не имела намерения. Мне и в голову не приходило, что за этим столом, именно в этом кругу, собрались такие… беззубые дамы. Я хотел сказать - беззащитные.

Вишнар расхохотался и стал хлопать в ладоши, повторяя: «Браво, госпожа Проскурина, браво!».

-Государь, - тут же на волне его позитива, продолжает женщина. – Пользуясь возможностью, хотела бы передать через вас привет.

-И кому, позвольте узнать? Моему сыну? – усмехнувшись, вскинул он бровь.

-Нет, что-то передавать ему мне бы и в голову не пришло. Вашему племяннику.

-Что, растрепал уже?

-Как это у него водится, - улыбнулась Калина. – Я не уверена, что мы увидимся, но он у вас… добрый парень, хотя мне с трудом даются эти слова в адрес, простите, бессмертного. Но не признать это нельзя… Не хочу, что бы он обижался, что не ответила на его письмо. Вы предадите?

-Непременно.

-В следующий раз, когда станете играть в шямкалку? – скосив на государя хитрые глаза, невинно спросила женщина.

Вишнар прятал улыбку за рукой, упираясь локтем в подлокотник кресла, да не удержал веселье, рассмеялся.

-Давайте лучше сделаем так, вы сами ему передадите, когда он придет ко мне завтра пошмякать. Подлетите как обычно на шароплане к моему окну и станете махать рукой.

-Один - один, - поморщив нос, признала Калина. – Рами не уволили за провинность? Как это у вас водится…

-Вы про солдата, что пал жертвой вашего обаяния?.. Нет. Слегка в наряды походил, три месяца всего без отгулов. Сущие пустяки по нашим меркам.

-Странно, сегодня при встрече он так мне улыбался, словно не в обиде и не было нарядов, - изумилась она невинная как само дитя. Подразнила.