Стратегия обмана. Трилогия (СИ) - Ванина Антонина - Страница 45

   И вот теперь здесь, в Белфасте, спустя шестьдесят четыре года после жизни в бывшей конспиративной квартире террористов, Алистрина пошла по их же стопам. Какой же всё-таки парадоксальной может быть долгая жизнь.

   - А так и должно пахнуть? - поморщилась Дарси.

   - Как? - не поняла её Алистрина, ибо запахов, после того как переболела "испанкой" лет пятьдесят назад, не чувствовала.

   - Как будто ампулу с аммиаком разбили.

   В миг Алистрина поняла что случилось.

   - Твою мать!.. - она резко схватила тару с взрывоопасной смесью и кинула её в таз с водой и кубиками льда.

   Наблюдая, как темно-жёлтое желе плавает в воде, Алистрина, наконец, сказала:

   - Ты чудо, Дарси. А я идиотка.

   - А что случилось-то? - удивлённо захлопав глазами, спросила она.

   - А то, что я чуть не разнесла по кусочкам твою квартиру и нас вместе с нею. И соседей.

   Пять минут прошли в полной тишине. Алистрина нервно закурила, и, вспомнив о своей же выходке в Монако, поспешила затушить сигарету и произнести:

   - Хватит на сегодня. Закончим завтра.

   - Меня не забудешь позвать? - опасливо поинтересовалась Дарси, видимо решив, что к такому опасному занятию её больше не подпустят.

   - Без тебя я теперь вообще ничего не буду делать.

   Для девушки это прозвучало как комплимент.

   - Теперь будешь моим носом, - заявила ей Алистрина.

   - Куда ж я денусь, - рассмеялась Дарси.

   - Ну да, - согласилась она, - а то точно останешься без квартиры.

   Бомбу закончили делать в срок, а в белфастском штабе всё продолжались дискуссии, куда и как её подложить. Транспортировать решили автомобилем, в нём же её и договорились оставить. А с местом парковки долго не могли определиться.

   - А кто там особо усердно писал, что ВИРА взорвал мирных католиков в ресторане? - вопросила Алистрина.

   - Да кто только не писал.

   - Все лоялистские журналюги.

   - И некоторые из писак, что на подкорме у Официальной ИРА.

   - Но особенно протестантские газеты.

   - "Известия".

   - Точно.

   - Вот к их редакции автомобиль и подгоним.

   - Транспортировку беру на себя, - поспешила объявить Алистрина, ведь случись что, виновата будет она одна, и даже если она пострадает, то не страшно. - А что дальше делать будем?

   - Позвоним в газету, скажем, что у них заложена бомба. Пусть уводят людей, нам их смерти без надобности.

   - Именно. Пусть под снос пойдёт здание их лживой редакции, в следующий раз пусть подумают, что и как писать.

   - Да, а предупредим о бомбе за полчаса. Хватит же времени?

   - Конечно, хватит, там ведь домик небольшой. Понаедет полиция, всё оцепит, всех из редакции выгонит.

   - А если полиция найдёт бомбу и сразу успеет её разминировать?

   - Вот пусть и возится с ней. Не важно, будет взрыв или не будет. Наша главная цель, посеять страх, дать лоялистам понять, что в Ольстере они нигде не будут защищены, пока смеют поносить нас. И пусть сочувствующие им сделают похожие выводы.

   В намеченный день Алистрина попрощалась с Дарси, когда двое добровольцев забрали из дома их совместное детище и погрузили его в машину. От провожающих Алистрина твёрдо отказалась. Случись что, мальчишек будет жалко, себя же - нет.

   Неспешно она подъехала к зданию редакции и припарковалась. Таймер был выставлен на 12:00 и в запасе было ещё полтора часа. Подойдя к телефону-автомату неподалеку и дождавшись своей очереди, Алистрина позвонила одному из добровольцев, чей номер ей дал командир, и голосом мечтательной дурочки сказала:

   - Тедди, ну я вернула Нелли конспекты по социологии. Да, только что. Можешь сказать Джерри, пусть идет к ней и забирает, раз ему так срочно надо. Ладно? Ну, пока.

   Алистрина положила трубку и беззаботно спешащей походкой побрела по улице, прочь от приговоренной редакции. Её телефонное сообщение не значило ничего, кроме того, что бомба на месте и сообщник может звонить в 11:30 в редакцию и сообщить им "радостное" известие.

   Алистрина ещё долго гуляла по центру Белфаста в ожидании часа Х. К 11:40 она не вытерпела и завернула на улицу, где располагалась редакция. Всё было спокойно и тихо. И это её не на шутку напугало. В голове вспыхивали вопросы: где полиция, почему не началась эвакуация? Через пять минут она услышала за спиной сирены, но блюстители правопорядка и военные проехали мимо редакции и остановились на другом конце улицы. Ещё через пять минут толпа людей, подгоняемая полисменами, спешно бежала по дороге. Алистрина глазам своим не поверила и поперхнулась сигаретным дымом, когда увидела, что людей заводят в здание редакции. Не помня себя, она кинулась прочь, подальше от посторонних глаз, к ближайшей свободной телефонной будке. Она набрала номер главного редактора "Известий" и охрипшим запыхавшимся голосом произнесла:

   - В вашем здании заложена бомба. У вас осталось мало времени. Эвакуируйте людей, иначе будет много крови.

   Она положила трубку. Сердце бешено колотилось. Алистрина заставила себя успокоиться и уйти прочь. Но тревога не проходила.

   Ударная волна едва не повалила её с ног. Дело сделано. Ничего теперь не исправить. Она шла прочь, боясь обернуться, боясь узнать, успели ли вывести из здания стольких людей или было слишком поздно.

   В новостях сообщили о шести погибших и 149 раненых, среди которых были и дети. Тела двух полицейских, что осматривали автомобиль, разнесло на куски. Погибли три уборщика мусора. Возмездие по заслугам добралось только до одного единственного боевика лоялистов, что оказался на месте взрыва. По телевизору показали и панораму места происшествия: первый этаж редакции разрушен подчистую, на улице повалены деревья, в домах поблизости выбиты все стекла.

   В штабе бригады общее настроение варьировалось от озлобленного к истеричному. Особо громко негодовала Алистрина, когда обращалась к командиру Туми:

   - Я что, по-твоему, приехала сюда специально детей убивать?! Нет, командир, уговор был такой: я немного соображаю, как сделать взрывчатку и собрать бомбу, ты знаешь, как употребить её на благо Ольстера. Так вот я тебя спрашиваю, так ты себе представляешь успешную акцию устрашения?! Да, все очуметь как испугались! Чёрт с ними, с полисменами, но трёх уборщиков разорвало на куски, полторы сотни истекли кровью. Да, мы переплюнули тех безымянных ублюдков, что взорвали ресторан. Вот только я не подписывалась на кровавый беспредел! Был уговор, а ты его не выполнил, и всё полетело к чертям собачим! Нет уж, кровью себя вымазывать я не позволю!

   Казалось ещё чуть-чуть и из глаз Алистрины посыпались бы искры. Командир Туми был подчеркнуто молчалив и стоически выслушивал критику, что было для него крайне необычным состоянием. Как правило, он и сам был не прочь постучать кулаком по столу. Но, видимо, децибелы и ярость в глазах Алистрины морально подавили даже его.

   Другие добровольцы молча слушали её и не спешили вступаться за командира. Даже суетливая и бойкая Дарси притихла в сторонке.

   - Вот скажи мне, командир, - продолжала Алистрина, - кто тот парень, которому ты поручил сообщить о заложенной бомбе? Нет, спрошу по-другому, ты уверен, что он сообщил именно то, что ты ему поручил, что бомба заложена в редакции "Известия", что взорвется она в 12:00? Это он должен был сказать?

   - Ты и сама прекрасно знаешь, что текст был именно таким, - холодно произнёс Туми, - Ты сама должна была сообщить ему по телефону, что всё готово.

   - А я и сообщила. За час с лишним сообщила! Что в моих словах для него осталось непонятным? И, между прочим, почему здесь присутствуют все кроме него? Мне бы очень хотелось услышать объяснения и понять, кто в нашей бригаде оказался слабым звеном и завалил операцию к чёртовой матери!

   - Да, командир, - присоединился к ней здоровяк Джо, - нам бы тоже хотелось знать, кто тот парнишка. Потому что я сегодня весь день сидел около радио и слушал новости. Там сказали, что какой-то паренек в 11:45 позвонил в редакцию "Ирландских новостей" и сказал, что у них заложена бомба. А эти "Ирландские новости" расквартированы на соседней улице.