22 июня – 9 мая. Великая Отечественная война - Драбкин Артем Владимирович - Страница 32

Поначалу советские новинки немцы называли по их примерному весу: «45-тонный русский танк», «52-тонный русский танк». Вскоре тайна была раскрыта – новые танки Красной Армии назывались КВ и Т-34. Они поступили в войска незадолго до немецкого вторжения и были гораздо лучше вооружены и защищены по сравнению со сходившими со сцены легкими танками БТ и Т-26.

В Прибалтике передовой отряд 6-й танковой дивизии 4-й танковой группы утром 24 июня захватил плацдарм на реке Дубиссе рядом с городком Расейняй. Вскоре плацдарм оказался под ударом танков советской 2-й танковой дивизии, в том числе тяжелых КВ-1 и КВ-2. Быстро выяснилось, что они «полностью неуязвимы для противотанковых средств калибром до 3,7 см». Советское контрнаступление перекатилось через Дубиссу и танковый удар обрушился на главные силы боевой группы Зекендорфа 6-й танковой дивизии. Для борьбы с новыми танками использовались обычная артиллерия и реактивные минометы. В 13.00 первый КВ в Прибалтике был подбит 150-миллиметровым снарядом полевой гаубицы. Тем не менее КВ давили позиции артиллерии, расстреливали и таранили легкие танки 35(t) чехословацкого производства.

Легкий танк Т-26, погибшие советские танкисты и бойцы десанта у ворот пограничной заставы. Июнь 1941 г.

УДАРЫ «ДВЕРНОГО МОЛОТКА»

В изготовившемся к вторжению в СССР Вермахте утром 22 июня уже были средства борьбы с новыми танками, даже с тяжелыми танками КВ. Бортовая броня танка Т-34 на дистанции около 200 м уверенно пробивалась остроголовыми 37-мм снарядами пушки ПАК-35/36. Немцы вскоре назовут ее «дверным молотком», но совсем не за бесполезность в бою против Т-34. Против «тридцатьчетверки» работали также конструктивные дефекты: в бортовых листах имелись вырезы под балансиры подвески. Бронебойный снаряд даже небольшого калибра мог пробить каток, пружину и влететь в боевое отделение танка или поразить двигатель (если изначально вывести за скобки крупнокалиберные снаряды полевой артиллерии, способные если не пробивать броню, то поражать ходовую часть танков). Собственно подкалиберные снаряды были хайтеком того времени. У немцев они появились в массовых количествах только на рубеже 1940-1941 годов. Броню пробивал твердосплавный сердечник меньшего, чем калибр выпущенного снаряда, диаметра. В сердечник, разумеется, невозможно упаковать заряд взрывчатки. Однако поражающий эффект подкалиберного снаряда нельзя недооценивать. Во-первых, он порождал поток вторичных осколков из кусков пробиваемой брони. Во-вторых, при пробитии брони сам сердечник испытывал большие внутренние напряжения и за броней разлетался на части. Раскаленные куски сердечника могли вызвать и вызывали пожары или детонацию боеприпасов в танке.

Немецкая 37-мм противотанковая пушка ПАК 35/36. Бронетанковый музей в Кубинке

В 17 часов 30 минут в район действий боевой группы Зекендорфа прибыли спасительные «ахт-ахты» – 88-миллиметровые зенитки. Немцам удалось остановить и даже повернуть вспять советскую танковую атаку и уничтожить несколько стальных гигантов. Изучение оставшихся на поле боя подбитых советских танков и допрос взятых в плен танкистов дал им достаточно полное представление о технических характеристиках КВ-1 и КВ-2.

25-26 июня масштабы использования новых танков увеличились. Они контратаковали немецкую пехоту, танки и самоходки на Нареве, на подступах к Львову, у Расейняя, под Бродами – Дубно и Радзеховом. «Неуязвимость» новых танков оказывалась достаточно условной. Так, потери боевых машин 12-й танковой дивизии в контрударе под Бродами 26 июня составили 33 танка, в том числе пять КВ и восемнадцать Т-34. 26 июня был поставлен своеобразный рекорд: под Радзеховом в одном бою было подбито сразу девять танков КВ. Сказывался и маневренный характер приграничного сражения, что приводило к постепенному выходу Т-34 и КВ из строя по техническим причинам. Их надежность и моторесурс в то время оставляли желать лучшего.

Подбитый советский легкий танк Т-26 на фоне памятника Ленину в захваченном немцами белорусском городе Кобрин. Июнь 1941 г.

Т-26 – советский легкий танк, принятый на вооружение в 1931 г., к началу Великой Отечественной войны самый массовый танк Красной Армии. Т-26, особенно ранних серий, представляли собой почти точную копию танка Vickers Mk E («Виккерс 6-тонный»), закупленного в 1930 г. Конструкция британской бронемашины советским руководством была признана удачной, и на Сталинградском тракторном заводе без лицензии фирмы «Виккерс-Армстронг» наладили ее массовое производство. Именно такие Т-26 встретили немецкие танковые дивизии, перешедшие в 1941 г. границу Советского Союза, но почти все вскоре были уничтожены в боях. Только созданные на базе Т-26 инженерные машины и командирские танки прослужили до середины Великой Отечественной войны.

Тактико-технические характеристики: экипаж – 3 чел., масса -10,3 т, вооружение – 45-мм пушка образца 1934 г. (165 выстрелов), три 7,62-мм пулемета ДТ (3654 патрона), броня – от 6 до 15 мм, двигатель – 4-цилиндровый, 4-тактный, горизонтальный, карбюраторный, мощностью 91 л.с, удельная мощность – 8,7 л.с./т, длина – 4620 мм, ширина – 2410 мм, высота – 2330 мм, клиренс -380 мм, максимальная скорость – 30 км/ч, удельное давление на грунт – 0,65 кг/ см.

Не следует думать, что советские танковые контратаки, не достигавшие разгрома противостоящих им немецких частей были совсем бесполезными. Контрудары заставляли немецкие части останавливаться. Без них развал обороны растянутых по фронту стрелковых дивизий приграничных армий был бы гораздо стремительнее. Постоянная угроза танковых контратак вынуждала немцев беспокоиться о защите флангов и осторожно двигаться вперед. В журнале боевых действий группы армий «Юг» 29 июня прямо указывалось, что продвижение немецких войск на Львов «сдерживалось контратаками, проводимыми при поддержке тяжелых танков».

Потери танков, сопровождавшие такие контрудары заставляют задать закономерный вопрос: была ли такая тактика целесообразной? Немцы летом 1941 года владели стратегической инициативой и могли выбирать время и место нанесения ударов. Поэтому сидеть и поджидать противника в засаде было практически бесполезно – не было известно, где и в каком направлении немцы нанесут следующий удар. Напрашивалось единственное решение – контратаковать, заставляя противника парировать удар, перебрасывать части на угрожаемый участок фронта. Частичная успешность или полная безуспешность таких контратак объясняется многими факторами. В их числе и неудачная структура советских механизированных корпусов, с малоподвижной артиллерией и практически полным отсутствием пехоты, и промахами командиров из-за отсутствия боевого опыта, и плохое взаимодействие родов войск. Одну из решающих ролей играло снабжение. Для войны с Советским Союзом немецкое командование выделило 4078 танков и самоходных артиллерийских установок. Танковая дивизия Вермахта в своем составе имела 200 танков и 2147 автомобилей, советская – 375 танков и всего лишь 1360 автомобилей. Из-за нехватки транспорта и уничтожения немецкими танками тылов, советские тыловые службы не справлялись с подвозом горючего, боеприпасов и запасных частей. Это приводило к огромному количеству небоевых потерь. Даже легко поврежденные, вышедшие из строя из-за поломки или оставшиеся без топлива бронемашины оставались на территории, захваченной врагом. Еще одной чертой особенно новых танков Т-34 и КВ являлась их слабая механическая надежность. Характерным примером здесь является 12-я танковая дивизия 8-го механизированного корпуса. 26 июня на поле боя вышло всего 75 танков из 300. Спустя три дня в строю в дивизии было 9 тяжелых КВ и 7 средних Т-34. Только 12 и 27 соответственно было потеряно в бою, а 37 и 66 числились отставшими!