Ледовый барьер - Престон Дуглас - Страница 25
- Предыдущая
- 25/105
- Следующая
Он прошёл по длинному коридору к приёмной, мимо палат госпиталя с пустыми койками, мимо операционных, мимо патологоанатомической лаборатории. Там стоял Эли Глинн с толстой папкой под мышкой.
Взгляд Глинна упал на хирургическую маску.
— Я не знал, что у вас посетители.
— Нет, никого, — сказал Брамбель через маску. — Вы — первый.
Глинн ещё на несколько мгновений задержал взгляд на маске, затем кивнул.
— Очень хорошо. Мы можем поговорить?
— Конечно.
Брамбель направился в комнату для консультаций. Он нашёл Глинна одним из самых необычных существ, которых когда-либо встречал: человек с культурой, который не находит в ней наслаждения; человек с умением говорить, который никогда к нему не прибегает; человек со скрытными серыми глазами, который избрал своим делом найти слабости всех, но уберечь свои собственные.
Брамбель закрыл дверь в комнату для консультаций.
— Прошу, садитесь, господин Глинн, — он махнул рукой на папку. — Полагаю, это медицинские истории? Они запоздали. По счастью, в них пока не было нужды.
Глинн проскользнул в кресло.
— Я отложил некоторые досье, которые могут потребовать вашего внимания. Большая часть — рутина. Есть лишь несколько исключений.
— Понимаю.
— Начнём с экипажа. У Виктора Ховелла крипторхидизм яичка.
— Странно, что он его не выправил.
Глинн поднял глаза.
— Вероятно, ему не нравится мысль о ноже в той области.
Брамбель кивнул.
Глинн пролистал ещё несколько папок. Там были обычные жалобы и проблемы со здоровьем, которые можно найти в любой случайной выборке людей: несколько диабетиков, хроническое смещение диска, один случай болезни Эддисона.
— Довольно здоровая у нас команда, — сказал Брамбель, со слабой надеждой на то, что разговор подошёл к концу.
Но нет — Глинн вытянул ещё одну группу папок.
— А здесь — психологические профили, — сказал Глинн.
Брамбель пробежал взглядом по именам.
— А что по поводу людей ЭИР?
— У нас несколько другая система, — сказал Глинн. — Досье ЭИР доступны лишь в случае нужды.
Брамбель ничего на это не ответил. Нет смысла спорить с людьми вроде Глинна.
Глинн вытащил ещё две папки из портфеля и положил их на стол Брамбеля, затем небрежно откинулся в кресле.
— На самом деле, я беспокоюсь лишь об одном человеке.
— И кто это может быть?
— МакФарлэйн.
Брамбель стянул маску вниз к подбородку.
— Лихой охотник за метеоритами? — Удивлённо спросил он.
Тот распространял вокруг ауру проблем, что правда, то правда.
Глинн постучал по верхней папке.
— Я буду предоставлять вам регулярные отчёты о нём.
Брамбель вытаращил глаза.
— МакФарлэйн — ключевая фигура, которая находится здесь не по моему выбору. У него неоднозначная карьера, мягко говоря. Именно поэтому я хотел бы попросить вас оценить этот отчёт, и следующие.
Брамбель с отвращением глянул на папку.
— И кто же ваш агент? — Спросил он.
Можно было ожидать, что Глинн обидится, но не тут-то было.
— Я бы предпочёл сохранить это в тайне.
Брамбель кивнул. Он пододвинул к себе папку и пролистал её.
— «Неуверен в экспедиции и в её шансах на успех», — прочитал он вслух. — «Мотивация неясна. Не доверяет научному сообществу. Чувствует себя чрезвычайно некомфортно в роли начальника. Имеет тенденцию оставаться в одиночестве». — Он уронил бумаги на стол. — Не вижу в этом ничего необычного.
Глинн кивнул на вторую папку, намного толще.
— Здесь исходные данные на МакФарлэйна. Среди прочего, она содержит отчёт о неприятном инциденте в Гренландии несколько лет назад.
Брамбель вздохнул. Он был крайне нелюбопытен, и это была, как он подозревал, главная причина, по которой Глинн его нанял.
— Я просмотрю её позже.
— Давайте посмотрим сейчас.
— Возможно, вы могли бы вкратце рассказать мне суть.
— Очень хорошо.
Брамбель откинулся в кресле, сложил руки и смирился с тем, что ему всё-таки придётся слушать дальше.
— Годы назад МакФарлэйна работал партнёром по фамилии Масангкэй. Сперва они объединились для контрабанды тектитов Атакамы из Чили, на чём получили в этой стране печальную известность. Потом они успешно отыскали несколько более мелких, но важных метеоритов. Они хорошо сработались. МакФарлэйн влез в неприятности на своей последней работе в музее и стал работать независимо. У него была инстинктивная способность к поиску метеоритов, но охота за камнями не должность, если вас никто не поддерживает. Масангкэй, в отличие от МакФарлэйна, был ловок в музейной политике и организовал несколько успешных экспедиций. Они стали достаточно близки. МакФарлэйн женился на сестре Масангкэя, Малу, и они стали свояками. Однако, спустя годы, отношения начали портиться. Возможно, МакФарлэйн завидовал успешной музейной карьере Масангкэя. Или Масангкэй завидовал тому, что МакФарлэйн был по натуре лучше в полевой работе. Но по большей части всё было обусловлено любимой теорией МакФарлэйна.
— А именно?
— МакФарлэйн верил, что в один прекрасный день будет найден межзвёздный метеорит. Тот, который пересёк огромное расстояние между звёздами, прилетел из другой звёздной системы. Каждый говорил ему, что это математически невозможно — все известные метеориты прилетают изнутри Солнечной системы. Но МакФарлэйн был одержим своей идеей. Она дала ему слабый оттенок шаманства, что не слишком-то уживалось с традиционалистами типа Масангкэя.
— В любом случае, около трёх лет назад крупный метеорит упал неподалёку от Торнарссука, в Гренландии. Его зафиксировали спутники и сейсмические датчики, что позволило с приличной точностью провести триангуляцию места падения. Траектория метеорита была даже заснята на любительскую видеокамеру. Нью-Йоркский музей естественной истории, совместно с правительством Дании, нанял Масангкэя для того, чтобы тот нашёл метеорит. Масангкэй привлёк к делу МакФарлэйна.
— Они нашли Торнарссук, но это заняло у них намного больше времени и обошлось в гораздо большую сумму денег, чем предполагалось. Нью-Йоркский музей заартачился. Ко всему прочему, между Масангкэем и МакФарлэйном возникли трения. МакФарлэйн экстраполировал орбиту Торнарссука по спутниковым данным и пришёл к убеждению, что метеорит следовал по гиперболической орбите, что означало, что он должен был прилететь издалека, извне Солнечной системы. МакФарлэйн думал, что это и есть тот межзвёздный метеорит, который он искал всю жизнь. Масангкэй сильно беспокоился по поводу финансирования, и эта ересь была последним, что он хотел слышать. Они ждали, охраняя место падения, день за днём, но деньги всё не поступали. Под конец Масангкэй отправился в путь, чтобы пополнить запасы и встретиться с официальными лицами Дании. Он оставил МакФарлэйна с камнем — и, к несчастью, со спутниковой антенной.
— Насколько я понимаю, МакФарлэйн пережил что-то вроде психологического слома. Он оставался там, в полном одиночестве, в течение целой недели. Он пришёл к мысли, что Нью-Йоркский музей не сумеет добыть дополнительных средств, и что в конце концов метеорит умыкнёт кто-то другой, разломает на куски и продаст на чёрном рынке, и его больше не увидят и не исследуют. Поэтому он воспользовался спутниковой антенной, чтобы связаться с богатым японским коллекционером, который, как он знал, может купить его целиком и сохранить. Короче говоря, он предал своего партнёра. Когда Масангкэй вернулся с припасами — и, как случается, с дополнительными деньгами — японцы уже были на месте. Они вообще не теряли времени даром и увезли метеорит. Масангкэй чувствовал себя преданным, и научный мир был в бешенстве на МакФарлэйна. Они так его и не простили.
Брамбель сонно кивал. Интересная история. Могла бы подойти неплохому, если он будет в достаточной степени прочувствованным, роману. Джек Лондон мог бы сделать из неё конфетку. Или, ещё лучше, Конрад…
— Я беспокоюсь из-за МакФарлэйна, — сказал Глинн, вторгаясь в его мысли. — Мы не можем позволить, чтобы что-либо подобное произошло с нами. Случись такое — и всё пойдёт насмарку. Если он захотел предать свояка, он без раздумий предаст Ллойда и ЭИР.
- Предыдущая
- 25/105
- Следующая
